Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур
- То, что Вы сейчас говорите, это тоже не только Ваше мнение, но и...?
- На той неделе, после разговора с Теодором Герцлем, государь-император собирается устроить встречу с несколькими уважаемыми раввинами и крупнейшими еврейскими банкирами. Не сомневаюсь, что лидеры ПСР будут информированы об ее итогах во всех подробностях. На ней мы попытаемся разъяснить нашу позицию по еврейскому вопросу. Да, черту оседлости надо отменять. Согласен. Возможно, что сразу после войны император сделает это. Возможно, посчитает, что это уже дело Думы, которая будет созвана сразу после победы.
- Но почему, если царь сам так думает, нужно ждать до конца войны?
- Ну, Вы же умный человек, господин Гоц, сами не догадываетесь, разве?
- Нет, если честно...
- Причина-то в Вас, в основном. А почему такие удивленные глаза? Или Вы думаете, что государь Мировой Империи может принимать решение под давлением действий банды террористов? Николай Александрович просто НЕ МОЖЕТ потерять лицо. Ему проще с жертвами и кровью передавить вас всех как ядовитых пауков, но не потерять лицо в глазах остального мира... Это просто не приемлемо. Вы меня хорошо понимаете, надеюсь?
- Вполне. А что Вы говорили по поводу Парламента? Наша партия сможет иметь там представительство, или все это "карманная лавочка" и фикция? Не ошиблись ли вы?
- Нет, я не оговорился. Государь планирует созвать парламент - Государственную Думу. Только вот тешить себя мыслью, что это прямой результат революционного самопожертвования и террора вам не стоит. Просто для императора и близкого круга его советников и министров стало очевидным, что без серьезных изменений в политической системе, России труднее будет в будущем вести экономическое соревнование с нашими противниками на мировой арене. Увы, его искренняя мечта о всеобщем мире растаяла как утренний туман после взрывов первых японских торпед в Порт-Артуре. Так что ничего личного, как говорится...
Для нормальной работы Думы в империи будут созданы новые и легализованы существующие политические партии. Если вы там поимеете свою фракцию и серьезное лобби (чего я вам сделать точно не дам, - мысленно добавил Вадик), то этого добьетесь без больших проблем. Парламентским путем, а не револьверами и бомбами. Этими же методами вы добьетесь только повторения судьбы вашего новопреставленного Якова. Вот это и передайте вашим коллегам по ЦК ПСР. Государь просит вас о "прекращении огня" до победы над Японией и выборов в думу. Повторяю: пока еще - ПРОСИТ. Иначе получите тотальное внесудебное уничтожение всех членов вашей партии, вместе со всеми сочувствующими, и высылку ваших семей в Сибирь. На каторгу, а не в ссылку. По законам военного времени. Хотите? Что-то опять не понятно, любезнейший Абрам Рафаилович?
- А как быть с теми ячейками, которые финансируются староверами или из заграницы? ЦК с ними постоянной связи не имеет. Они даже перед партийным руководством не отчитываются! И социал-демократы, они ведь часто работают "под нас", когда занимаются эксами, - не на шутку испугался Гоц.
- Я бы, на вашем месте, нашел эту самую связь. А то ведь если, после их захвата, ее найду я, а послание к ним не дойдет, - зловеще проговорил Вадик, - то ваши головы тоже полетят. А что до староверов... Найдем и им конфетку. Пора уже РПЦ голову из трехсотлетней задницы вынуть, и вспомнить, что мы живем в 20-м веке! А то раскол у них подзатянулся... Или они друг друга признают, или придется просто организовать для староверов новую, открытую ветвь христианства. Чем они хуже лютеран, скажем? А то многие местечковый православные батюшки без конкуренции-то в конец позажирели, как в переносом, так и в прямом... За РСДРП тоже не беспокойтесь. С ними - отдельный разговор. А вот лидеров Бунда о том что услышали, вполне можете проинформировать. Думаю, вам это будет попроще чем мне.
- Не понял как? Как я должен с кем то связываться отсюда? Или, таки что, разве я не арестован, и могу отсюда выйти?
- Сразу после окончания нашей беседы вас освободят.
- Вы не шутите? - на лице Гоца читалась смесь удивления и потрясения.
- Нет. Я вполне серьезно. И не стоит благодарностей, мы же с Вами деловые люди. Только вот сначала, дражайший мой Абрам Рафаилович, ответите мне на последний на сегодня, но самый интересный для меня вопрос...
Так какая же скотина, настолько захотела моей смерти?
- Увы, молодой человек, хоть и у многих из нас были к Вам... Э... некие претензии, так скажем... Решение это принималось исключительно Боевой организацией, а они знаете-ли...
- Он, Вы хотите сказать?
- Ну, да. В общем-то... А откуда Вы знаете?
- Не важно. Потом, возможно, и расскажу кое-что. Вам небезинтересное. Если из нашей сегодняшной беседы правильные выводы сделаете... Стало быть, сам Евно Фишевич, ручку к сему приложил?
- Да. Хотя, как я понимаю, и он не считал Ваш вопрос особо приоритетным. А мы сами-то его и не поднимали никогда. Это у Яшеньки к Вам было что-то личное, как я понимаю.
- А знаете, Абрам Рафаилович... Как ни странно, но я Вам верю.
Из книги В.И. Панова "Противостояние: информационная и идеологическая борьба в конце XIX-го - начале XX-го веков". СПб, 1975 год
28 октября 1904 года с очередным пароходом из Шанхая в порту Сан-Франциско появились двое странного вида людей - желтолицы и узкоглазы, как китайцы или японцы, но при этом не по сезону одеты в меховые куртки и кожаные сапоги. После прохождения таможенных формальностей они, не нанимая экипажа и не пользуясь трамваем, пешком добрались до центра города. Где и принялись беспокоить обывателей, показывая им клочок бумаги. Подошедший на шум толпы полисмен опознал в клочке "шапку" газеты "Сан-Франциско ньюс" и, по подсказке какого-то сердобольного наблюдателя, спровадил азиатов в редакцию.
В редакции оказалось, что эти двое вполне сносно для вновь прибывших понимают "бэйскик инглиш" и даже пытаются изъясняться. Они своим способом попросили проводить их к главному начальнику газеты. Под дверью дежурного клекра отдела новостей они откуда-то из рукава вытянули ещё одну бумажку и стали сличать её содержимое с надписью на двери. После чего в голос потребовали "главного начальника" - на их вспомогательной записочке явственно было написано Editor. Редактор - так редактор, но и отдел новостей уже не мог безучастно глядеть на происходящее и выковыривать из ноздри "свежие новости" - ведь сейчас самые неповторимые новости просто так шлялись по редакции.
В кабинете выпускающего редактора азиаты в меховых куртках не пойми откуда вытащили следующий лист бумаги - он оказался просьбой напечатать письмо вождей какого-то азиатского народа "айны". Появившееся следом письмо было составлено на гораздо более правильном английском, однако было не менее занимательным. Вожди обращались к народу Северо Американских Соединенных Штатов с просьбой помочь им в освобождении от злобных ниппонцев (nipponman), заставляющих народ айнов силой оружия отказаться от родного языка, отказаться от национальной ("и весьма не плохой" - заметил редактор) меховой одежды, отказаться от привычных айнам ремёсел и начать выращивать на заснеженных высокогорьях теплолюбивый рис. Просьбу о выпуске в газете этого письма делегаты неведомого народа айну сопроводили недвусмысленным обещанием редактору отблагодарить в форме айнских меховых шуб и шапок.
Частная ли корысть, общественное ли сострадание к угнетённым, но газета практически неделю кормилась исключительно тиражами с рассказами о неведомых айнах. Об их внешнем виде (включая фотографии), об их на удивление цивилизованных привычках, об их неповторимых шубах. Мимоходом - уже в середине недели - о письме их вождей к народу и правителем Штатов. И под занавес недели - аукцион с распродажей айнского добра, включая пышные шубы и тончайшей выделки сапоги. Столь же жадные до сенсаций газеты других городов перепечатывали сокращённые телеграфные версии статей - всё какое-то разнообразие.
Под занавес печатной кампании, айны не скупясь отвалили редактору половину вырученной на аукционе суммы, сказав что на остальные деньги они в Шанхае купят столь необходимые для освободительной борьбы патроны. Редактор милостиво отказался принять подношение - он-то и без этого аукциона на возросших тиражах сделал весьма неплохие деньги. После чего загадочные айны скрылись на борту уходящего в Китай парохода.
А 5 ноября в адрес японского телеграфного агентства пришла специальная посылка с пятью комплектами подшивки американских газет, бурно обсуждающих способы ограничения агрессии Ниппона, и помощи народу Айна. Императорский совет был в шоке.
Поручики русской армии, оба буряты, Очиров и Цикиров по возвращении из Америки досрочно получили производство в следующий чин. И лишь лет 20 спустя какой-то дотошный ценитель азиатских редкостей опознал в проданной с аукциона вещице не памятник ремесла народа айну, а изделие нивхов. Что для всей прочей публики было совершенно без разницы - ни одна из газет не удосужилась почтить это открытие даже абзацем...
