Александр Богатырев - Самолет для валькирии (СИ)
- То есть, это реальная местная бумага, реальные местные чернила, реальный почерк попа, да ещё его же отпечатки пальцев на бумаге выполненные его же потом? Ведь ты "по молекулам собирал"?
- Истинно так! - гордясь работой воскликнул Василий.
- Ну ты зверь, братец!
- Теперь тебе осталось лишь подбросить сие "произведение искусства" в нужное место в нужное время и так, чтобы этот хмырь не отвертелся!
- Эк он тебя достал!
- Можно подумать он тебя не достал! Особенно Ольгу!
- Н-да! Ольгу эта скотина образцово достала! И, представляешь, до сих пор достаёт! Даже внушение от Натин не помогло. Одни отстали -- другие на их месте появились. В большем количестве.
- Это стоило предвидеть. И если за этим мурлом стоят некие... то...
- А стоят ли? - скептически заметил Григорий.
- Есть соображения?
- А то! Суди сам: Вообще на местах по идее никакая падла не может вякнуть и слова против инструкций, спускаемых сверху. И это во-первых. Во-вторых, если за попиком стоят серьёзные силы, то это по "во-первых" могут быть только Святой Синод или вышестоящие "святые отцы". Подобные наезды со стороны ОФИЦИАЛЬНОЙ церкви возможны только по прямому приказу обер-прокурора Святого Синода. Вернее сделанному им "тонкому намёку" в Синоде. А сам Обер-Прокурор подчиняется напрямую Императору. Но если так, то вся эта возня выглядит как чистейший идиотизм. Им легче просто учинить нам во всех церквах анафему и дело закрыть. К тому же, как я выяснил, в вышестоящих сферах, нами кроме парочки особо ретивых никто не интересуется. И вообще ни сном, ни духом. К тому же, у этой парочки, каких-либо серьёзных выходов на обер-прокурора нет. Я выяснил. Следовательно, всё происходящее, все эти гнусные наезды на Ольгу и мелкие шпильки в сторону порядков в нашей гимназии лишь мелкая самодеятельность по отношению к одной бабёнке, да ещё находящейся в ведении конкретного прихода. А это уже не уровень обер-прокурора, а уровень ПРИХОДСКОГО священника, который вознамерился "заблудшую овцу вернуть на путь истинный". Попутно надув своё ЧСВ (21) плюс продемонстрировав перед вышестоящими "рвение".
Василий скептически посмотрел на разложенные листы. По его виду можно было судить, что он резко охладел к идее подставить попа.
- Но-но! - заметив колебания Василия, пресёк братец. - Твоя идейка, скажу честно, просто супер! Мы тут не одного, а сразу нескольких "зайцев" отстрелим. Так что неча!
Василий вопросительно посмотрел на ухмыляющегося Григория. Но тот делиться задумками как обычно не спешил.
- Короче увидишь!
******
Пьянка попов 19 век []
То, что попик любитель хорошо выпить и не менее хорошо закусить, знали все. Собственно среди них тех, кто этого дела не любил почти не водилось. О пышных застольях святых отцов с не менее обильными возлияниями в народе слагались легенды, а великие художники писали большие полотна на эту тему.
Так что на счёт того, что попик клюнет на дармовую выпивку, Григорий не сомневался. В чём он сомневался, так это в том, сможет ли он сыграть нужную роль до конца, и, что уж совсем архиважно -- вовремя исчезнуть с глаз долой всех, кто там присутствует, чтобы не попасть в загребущие руки полиции. Или, тем более, Охранки. А последние, в случае успеха "предприятия" на "сцене" просто обязаны были появиться. Итого, как в том знаменитом фильме: "Что в нашем деле самое главное? Вовремя смыться!".
Но до того, как организовывать его "попойку", точнее откровенное спаивание, Григорий нанёс визит ему на хату. При этом он впервые использовал функцию, которую братик показал на защитном костюме -- голограмма лица.
А что? Очень удобно! Подобрал личины, и меняй сколько угодно. Оставалось сыграть всё как надо. Но в первую ночь, когда попик спаивался в первый раз, стоило именно "засеять" хату этой гниды. На это у него были пачки скабрезных и откровенно порнографических картинок, и то, что брат с такой любовью к объекту провокации долго "выпиливал" на аппаратуре яхты.
Но реальность превзошла ожидания. Когда он зашёл "на самых законных основаниях" в хату попа (ясное дело под его личиной) то первое, что он увидел валяющимся на полу под кроватью... была порнографическая открытка!
Открытка маленьким краешком выглядывала из под стола. Но так как аналогичную "колоду" Григорий сейчас держал в руках, то он узнал её сходу. Тем более, что на рынках такими торговали как селёдкой. Оптом и в розницу. Причём довольно однотипными.
Григорий подошёл ближе и аккуратно вытянул на свет находку. Это действительно была порнооткрытка. Выполненная по типу лубка. Он хмыкнул и задвинул её на прежнее место. Быстро огляделся куда бы пристроить то, что принёс.
Оказалось, что мест, куда бы можно было бы пристроить и новые открытки и аккуратно перетянутую бечёвкой пачку "рукописи" более чем достаточно. Пришлось поискать место, которое и Охранка, и сам поп не скоро найдут.
Впрочем, насчёт самого попа он был спокоен. Сейчас специальная команда его спаивала в одном из трактиров неподалёку.
Григорий как раз вознамерился засунуть пачку в одно из самых "надёжных" мест, когда дверь в хату внезапно отворилась.
Итого картина достойная Репина: поп, ныкающий в явно тайник какую-то пачку бумаги перевязанную верёвкой, и судя по всему, некая баба лет тридцати, кто имеет право заходить в помещение в отсутствие "батюшки". Или не имеет? Ведь сия бабенция вполне могла заметить нечто, типа той же открытки, торчащей из-под кровати... Ведь компромат. И если поп оставлял такие вещи...
Григорий понял, что попался.
Но положение как ни странно, спасла та самая баба.
- Ой! Звиняйте, батюшка! Не знали мы...
Но увидев сверкающие гневом глаза "батюшки", она пулей вылетела за дверь.
Григорий осторожно выпустил воздух из лёгких и завершил процесс припрятывания "компромата". При этом покрывшись липким потом. Благо, через перчатки костюма, пот не попал на старательно запихиваемую под оторванную доску пола макулатуру.
Чертыхнувшись, и аккуратно приладив на место доску пола, он только сейчас понял, как не сам подставился, а как подставил того самого попа. Ведь ту бабёнку явно будут допрашивать и она упомянет этот эпизод.
Хорошо вышло.
Вышел во двор, по-хозяйски осмотрелся, сгорбился и поочерёдно зыркая по сторонам поспешил убраться.
Во второй раз, уже днём, подкладывать компромат надо было уже самому вражине. Так что Григорию предстояла непосредственная встреча с подставляемым. Процесс опаивания попа вусмерть как раз приближался к завершению, когда он прибыл в район местонахождения того самого питейного заведения.
Григорий, юркнув в неприметный проход между домами, которые иные числили за целую улицу, почти бегом двинул в сторону трактира. По пути забыв, что в рясе, со страшной силой навернулся, чуть не пропахав носом многочисленные здесь экскременты.
Поднялся, осмотрел себя. На одежде к счастью, каких-либо следов дерьма не оказалось но так как сама почва, хоть и ныне сухая, по давно стоящей жаре, была крепко пропитана мочой, от рясы теперь явно должно было разить.
Впрочем, для надёжности разыгрываемой роли это годилось. Хоть и не прибавило Григорию хорошего настроения. Вообще вся операция уже пошла как-то вкривь. Мелкие пакости от реальности уже доставали. Как это вполне случайное падение.
Завернув в тёмный закуток, он быстренько сменил личину, с козлообразного недоумка, на седовласого патлатого мужика. Теперь он выглядел лет на пятьдесят. Если не больше. Впрочем, в этих временах, даже сорокалетний часто выглядел как древний старик.
Огляделся.
Поблизости по-прежнему никого не оказалось. Выпрямился, выпятил грудь и важно направился к выходу из прохода. Туда, где как раз за углом, находился трактирчик для местных.
Но тут, как назло из-за какой-то кучи мусора вывернулась местная шавка и залилась лаем учуяв чужого. Да так агрессивно, что Григорий не выдержал.
Ускорился, и что было силы пнул вздорную псину.
Видно, привыкнув, что прохожие от неё шарахаются, она не сразу сообразила, что ей грозит. А когда сообразила... Пришлось полетать.
Со стороны это, наверное, выглядело комично: из глухого переулка, раздаётся злобный лай, затем как мячик по воздуху, впереди своего визга вылетает та самая собака и кидается со сковчанием наутёк. Через некоторое время оттуда же появляется мрачный, худой святой отец и злобно озирается.
Не найдя больше препятствий в виде агрессивной живности, будь то собак или человеков, Григорий вышел таки на улицу.
А на улице благоухало. Да как и обычно, на задворках столицы, где не убиралось. Пришлось аккуратно обойти "стандартную" большую лужу из конской мочи, которая адски смердела под палящим солнцем, прежде чем зайти в сам "ТрактирЪ".
