Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко
(где-то приблизительно в это время. Загородный дом семьи ЧжуВона. Хальмони, старчески щурясь сквозь очки на экран монитора, читает трёп в другом чате)
[*.*] — Врачи две недели не могли вывести её из комы, а как оппа пришёл — сразу очнулась!
[*.*] — Пф-фф… Кто сейчас в такое поверит?
[*.*] — В какое — «такое»?
[*.*] — В сказки. Лекарства не помогли, а оппа пришёл и спас!
МуРан осуждающе качает головой.
«Вот, внучок», — недовольно думает она о ЧжуВоне. — «Ни слова не сказал ни про свою увольнительную, ни о посещении больницы. Все об этом знают, одна я нахожусь в неведении!»
[*.*] — Это показывает, что у них сохранилась связь. Когда-то они были помолвлены.
Хальмони морщится, вспоминая вроде бы уже оставшуюся в прошлом, но вновь «всплывшую» историю.
[*.*] — Надеюсь, Агдан в этом году не будет участвовать в концерте перед началом сунын?
[*.*] — С ума сошла? Кто её туда пустит?
[*.*] — Вот и я о том же!
[*.*] — О чём?
[*.*] — В последнее время много болтали о том, что она — реинкарнация королевы Мён СонХва. И отсутствие в прошлом году самоубийств школьников — исключительно её заслуга. Интересно, если она не примет участия в выступлениях, суцидники будут или нет?
МуРан замирает, ошеломлённо осмысляя прочитанное.
[*.*] — Вау! А если их не будет, значит, Агдан — самозванка!
[*.*] — Агдан никогда не говорила, что она королева из прошлого.
[*.*] — Но это ей не мешало подписывать мерч — «Princess of Korea»!
[*.*] — ЮнМи очень молодая, поэтому незрелая как личность. Это было глупое хвастовство вчерашней школьницы, неожиданно для себя оказавшейся в центре внимания.
[*.*] — За поступки нужно отвечать! Вот и посмотрим, кто она такая!
[*.*] — Нечего смотреть. Два дня назад девочка спрыгнула с моста Мапо из-за сунын. ЮнМи не Мён СонХва.
[*.*] — Это ни о чём не говорит. В прошлом году самоубийства были до концерта, а прекратились они после него. Нужно ждать.
[*.*] — Агдан точно не выступит. Значит, если школьники продолжат прыгать с крыш до и после экзамена, то она — возродившаяся властительница? Так?
[*.*] — При условии, если остальные участники концерта будут теми же самыми, то да.
[*.*] — И что тогда делать с ЮнМи? Назначить её навсегда президентом?
[*.*] — Почему бы и нет? Раз она может приносить стране реальную пользу — пусть продолжает.
[*.*] — Ты вообще — нормальная?
Хальмони, недовольно мотая головой, отодвигается от экрана.
— О чём вообще думает эта ГынХе? — недовольно шипит она себе под нос. — Даже мой внук выглядит гением интриги на её фоне!
Вспомнив о ЧжуВоне, бабуля надолго зависает в неподвижности, перебирая приходящие ей в голову интересные варианты, в каждом из которых обязательной участницей является ЮнМи.
Время действия: тринадцатое апреля
Место действия: Сеул, медицинская клиника. Стоя рядом с кроватью, ЮнМи пытается делать зарядку.
Оу-х, какой же я деревянный! Ни согнуться, ни разогнуться. Наверное, сейчас даже ниже того уровня, когда ДжуБон обзывал меня «дохлым кальмаром»! Чёртовы законники, чёртова армия, чёртова Корея! Из-за них приходится голодать и валяться в коме до полной потери физического состояния! Сколько сил придётся теперь потратить, чтобы вернуться в прежнюю физическою форму?! Гады… Я вам всем это припомню…
Стараясь не нарушать ритм дыхания, делаю плавные наклоны вперёд, желая растянуть мышцы, потерявшие за время неподвижности свою эластичность. Разогнувшись в очередной раз и подняв голову, обнаруживаю врача, стоящего в дверях палаты и смотрящего на меня с каким-то странным выражением на лице. Прекратив изображать «кальмара на последнем издыхании», вежливо здороваюсь, делая поклон. Но отклика почему-то не получаю. Обычно корректно ведущий себя мужчина, игнорирует приветствие. На некоторое время замираем друг перед другом. Я несколько удивлённо, он — о чём-то думая.
— ЮнМи, всё в порядке? — наконец очнувшись, интересуется аджосии при этом так и не сказав «здрасти».
— Да, всё хорошо. Спасибо, что беспокоитесь обо мне.
— Смотрю, ты уже делаешь гимнастику. Молодец. Какие ощущения?
— Пока не очень хорошие. Мышцы дряблые, а суставы плохо сгибаются.
— После длительного времени, проведённого в неподвижности, в этом нет ничего удивительного, — утешающе сообщает мне доктор и спрашивает: — Ты уже знаешь новость?
— Какую?
Находиться в сети мне можно несколько часов в день, но фактически я в ней не бываю. Чёт «рубит» меня в «планшетное время». Глаза просто сами закрываются, стоит начать что-нибудь внимательно читать, осмысливая информацию. Засыпаю буквально через пару минут. Когда пожаловался на проблему, объяснили: это от недостатка сил. Организм находится в стадии восстановления, а усиление мыслительной деятельности, на которую может расходоваться до четверти всей энергии, имеющейся в его распоряжении, по-видимому быстро «съедает» весь резерв. После чего, естественно, наступает уход в режим «энергосбережения», то бишь в сон. Короче, я практически полный «разволюшен». Не способный ни двигаться, ни соображать.
— Вчера вечером звезда корейской музыки, госпожа Солли, была найдена мёртвой у себя дома, — со значением глядя мне в глаза, сообщает доктор.
Пару секунд молчим. Врач — выжидающе, я — озадаченно.
— Очень жаль, — говорю то, что действительно чувствую и добавляю: — Я устала.
Разворачиваюсь и неспешно иду к кровати с желанием лечь, закрыть глаза и ни с кем не разговаривать.
Время действия: четырнадцатое апреля
Место действия: Сеул, квартира семьи ЮнМи
СунОк, разблокировав замок, осторожно приоткрывает входную дверь. Секунда и образовавшаяся щель вспыхивает белым светом от осветительных ламп и фотовспышек. Взвизгнув, СунОк захлопывает дверь.
— Ногой некуда ступить! — возмущённо восклицает она, сильно зажмурившись и пытаясь перетерпеть ослепление. — Кажется, репортёров стало даже больше!
Мама молча качает головой.
— Я не смогу попасть на собеседование пока за дверью такая толпа, — не открывая глаз, говорит СунОк. — Может быть, вызвать полицию?
— Думаешь, при приёме на работу не узнают, что ты онни ЮнМи? — скептически спрашивает мама.
Не отвечая, СунОк начинает усиленно моргать.
— Больно, — жалуется она. — Я словно ослепла.
— Нужно умыться, — озабоченно советует мама. — Станет легче. Пойдём!
— Как нам теперь выходить из дома? — умывшись и сидя уже на кухне, возвращается к обсуждению проблемы
