Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов
– Я не знаю, Осип Горский. Был вчера на званом ужине у Сергея Николаевича. Ничем особым мне не запомнился. Но, похоже, стреляет хорошо. Застрелил другого гостя, – я бродил между крайними деревьями в рощице, припоминая факты. – В спину. Меткий, либо везучий.
– У «степняка» обычно мягкие патроны. Их либо разворачивает, либо плющит, – подал голос Игорь. – Поэтому вместо маленькой дырочки у твоего Сергея Николаевича сейчас целый шов с ладонь длиной. Повезло еще, что вышла. Да ты не по краю ходи, вглубь давай немного.
– А вот у Куфина не вышла. В грудь попал, под лопатку, – я послушно двинулся глубже в лес. Ну да, пара деревьев обзор сильно не закрывает.
– Такая пуля, если ее развернет, из грудной клетки еще и выйти не сможет, только в фарш все превратит. Иди-ка сюда.
Я словно вышел из оцепенения – ходил восьмеркой между несколькими деревьями, рассматривая опавшую листву. Игорь стоял чуть в стороне. Там было меньше солнца, но зато у его ног я заметил тело.
– И кто это такой, скажи мне? – он не слишком-то аккуратно перевернул тело носком сапога. – Это Горский?
Франтоватая одежда, как у Куфина. Лица я не запомнил с прошлого вечера, да и утром он в основном мелькал за другими людьми. Рядом лежал карабин.
– Во всяком случае, это – точно «степняк».
– Тогда надо думать, что это Горский, – ответил я. – И еще одно место преступления.
Глава 48. Проблема императорской семьи
Мое внешнее спокойствие длилось недолго.
– Да мать ж вашу! – заорал я. – Что здесь происходит вообще?!
– Тише, тише, – Игорь попытался меня успокоить, но я его не слушал и продолжал материться в полный голос на весь лес. – Не ори, если жить хочешь.
Фраза подействовала успокаивающе. Я заткнулся и тупо уставился на Игоря, ожидая объяснений.
– Кто-то убил твоего Горского, и я не верю, что это сделал ты. Если убийца здесь, он придет на твой истошный вопль и прикончит еще и пару свидетелей.
– Ты что, думаешь, я не смогу попасть? – я вытянулся, пытаясь определить, насколько далеко от стрелка мы находились тогда, в поле. Получалось прилично – не меньше сотни метров.
– Да я верю, что ты можешь попасть, если тебе очень сильно повезет, – фыркнул Игорь. – Только вот эта рана – не от пули, а от ножа. И кровь уже не идет. Вероятнее всего, в вас стрелял не он, потому что к этому моменту умер от потери крови.
– Не может быть, – я бросился к телу, не веря своим ушам, упал на колени и уперся ладонью в ребра, едва не перепачкавшись в крови.
– Да вот же, смотри, – хирург указал на небольшое отверстие в боку и приличную лужу крови. – Но это, конечно же, не снимает с него ответственности за смерть Куфина. Вряд ли, судя по твоим словам, кто-то другой мог убить его.
– Что же дальше? – спросил я в нетерпении.
– Сперва убери руку с покойного. А теперь идем обратно. Хватит с нас и этого.
Он встал и как направился назад, в деревню, словно никакого трупа здесь и не лежало. Я за последнее время насмотрелся на порядочное количество смертей, но все же не ожидал настолько циничного поведения.
– Игорь! – крикнул я. – Неужели мы ничего не сделаем?
– С этим? Нет. Полицию надо вызвать.
– И в поместье тоже, – добавил я. – Телефон там сломал, вряд ли кто-то его успел починить.
– Хорошо, – задумчиво отозвался хирург, поправив ремень от винтовки. – А вот теперь надо торопиться. Здесь задерживаться точно не стоит. Не хватало еще, чтобы местные нас увидели. И лошадей все-таки поймать бы надо.
Он отошел подальше от леса и свистнул коротко, сунув два пальца в рот. Первой откликнулась моя, поджарая, недоверчиво переступая, но опасаясь подойти ближе.
– Заговори с ней. Если она слышала твой голос, то подойдет. А к ней подойдет и тот тяжеловоз. И не надо на меня так смотреть, я вырос здесь и многое из того, что тебе непонятно, мы узнавали в раннем детстве.
– Тяжело было? – поинтересовался я.
– Нет, почему же? Я видел ваших детей. Новое поколение. Не могу сказать, что они чем-то отличаются от всех остальных. От наших.
– Ты серьезно? – от удивления я даже воскликнуть не смог достаточно громко. К счастью – лошадь была совсем рядом и ткнулась носом мне в плечо, так что я смог взять поводья. – Ты правда так думаешь?
– Как доктор, я абсолютно уверен в этом. Просто их энергию отбирают ваши игрушки в телефонах. Мозг потребляет куда больше энергии, чем нам кажется. Образы, мысли, идеи. В общем, ты понял.
Он осторожно подхватил поводья второй лошади, которая приближалась к нам и медленно изменил направление, чтобы та от страха не рванула в сторону. А потом просто пошел рядом.
Я же с осторожностью двигался рядом со своей лошадью, не решаясь сесть верхом. Но и та послушно шла, не пытаясь вырваться. Некоторое время мы молчали.
– Не повезло тебе попасть в такой переплет, соседушка, – наконец высказался Игорь. – Хорошо, ты сперва наткнулся на профессора, на девушку. У нас страна свободная, императорская семья частенько ездит по разным городам. Иногда с охраной, иногда без. Но все эти странные личности… Тебя же к ним, как магнитом, парень!
– Если ты предлагаешь мне выбраться из этой путаницы, то уже поздно. Я пообещал девушке, что верну ее семье. И сделаю это.
– Ты уже это сделал. Ее дядя…
– Ее дядя сейчас лежит без сознания у тебя в доме, а девушка среди толпы незнакомцев застряла в поместье. Там сейчас с десяток тел остывает на улице, на втором этаже заперты два нападавших, что мы взяли живьем. Понимаешь, какая хрень происходит?
– Не очень, но ситуация твоя очень плохая.
– Вот только пугать меня не надо. Свидетелей предостаточно.
– Ты не о том думаешь. Проблема не в том, что могут подумать о тебе плохо. Что ты виноват или повесят на тебя убийство того же Куфина. Проблема, похоже, кроется в императорской семье.
– А подробнее?
– Что ж, пока нас никто не слышит, – Игорь осмотрелся, чтобы убедиться в отсутствии случайных свидетелей, которые могли обратить на нас внимание. – Сейчас многие говорят про изменения. Что все будет не так, как прежде. И смотрят на императорскую семью.
– Почему на них?
– Потому что Алексей… – Игорь замялся. – Мягковат, скажем так. Ты ведь не удивился, когда услышал от меня про всякие волнения, значит, уже знал про это раньше. А ведь ты здесь всего два дня. При его отце за такие мысли уже бы провели… как у вас любят говорить «воспитательную работу».
– Что, всех перестрелять?
– Нет, Николай так не действовал. Он работал точечно. Газеты только и писали про аресты главарей каких-нибудь преступных банд. А на деле же затихали волнения, внезапно успокаивались люди и более не желали выступать против. Крови было мало. Но зато
