Старуха 5 - Квинтус Номен
– Задача банков – профинансировать такие решения. У нас есть один довольно важный проект, но на его осуществление нам потребуется от двух до трех миллиардов…
– Считайте, что деньги у вас уже в кармане. Когда вы решите эту проблему?
Четвертого января сорок шестого года в Белом доме состоялось совершенно секретное совещание, и основным докладчиком по затронутому вопросу выступил генерал Гровс:
– Эти мозгоклюи обещают все приготовить через месяц после того, как они получат чистый плутоний.
– Они же его уже получили?
– Почти четверть фунта, а им требуется не менее тридцати фунтов. На каждое изделие, то есть всего – полторы тысячи фунтов. Но проблема здесь заключается в том, что для выделения этого плутония им требуется завод, стоимость которого они оценивает в сумму от трехсот миллионов и до бесконечности, а срок его строительства должен составить около полутора-двух лет.
– А как-то ускорить…
– В Северной Дакоте есть одно интересное предприятие, владельцем которого является норвежский эмигрант, беженец. Предприятие интересно так, что хозяин его продает нам чистый уран, который достает из золы местных электростанций. Он продает его нам по сотне долларов за фунт…
– И вы ему платите?!
– В него получается уран высшего качества, наши мозгоклюи говорят, что на нем они у себя экономят даже больше на очистке, чем мы ему платим. Но важно не это: он из золы как-то умудряется вытаскивать очень много чего, включая серебро и даже золото, я уже не говорю про медь и прочую мелочь. По предложению нашего вундеркинда мы с ним связались для прояснения иных его возможностей, Холл ему передал примерно десять гран плутония, и этот псих ответил, что если в сырье будет хотя бы сто гран плутония на длинную тонну, он за неделю вытащит оттуда минимум девяносто процентов чистого металла. Правда, потребовал за это платить ему по десять тысяч долларов за каждый выделенный фунт.
– Вы уверены, что он сдержит обещание?
– Да. Мы отправили ему две тонны материала, он действительно вытащил – и передал нам – даже чуть больше девяноста процентов металла.
– А что вас тогда смущает?
– Он на самом деле псих. Гениальный, но псих: он даже если с людьми здоровается, то лишь в резиновых перчатках. Но это терпимо, однако он потребовал полтора миллиона на расширение своего производства. Полтора миллиона, не включаемых в оплату его работы…
– И когда он сможет перерабатывать весь материал из нового реактора?
– Через две недели, максимум через месяц после получения денег.
– Вы успеете ему передать деньги сегодня? Шучу, генерал, мы спокойно потерпим и до завтра…
Лаврентий Павлович сидел на кухне Вериной квартиры и, казалось, грел руки о чашку с чаем. Но на самом деле он всего лишь пытался скрыть таким образом дрожь в руках, а Вера, с видом строгой школьной учительницы, ему поясняла:
– Лаврентий Павлович, я же вам сколько раз говорила: химия – это наука очень точная. И с химической точки зрения мы все проделали абсолютно правильно. И товарищ князь тоже все сделал правильно, так что нам просто нужно немного подождать.
– Он сообщил, что отправил последнюю партию вчера утром…
– Главное, чтобы он успел уехать до того, как груз дойдет до получателя.
– Успеет, янки груз на самолете не возят, а грузовик с конвоем… ему примерно трое суток ехать.
– Отлично, а у него все для выезда готово?
– Нет. То есть он телеграмму уже из Виннипега послал. Но ты точно уверена, что для него там больше работы нет?
– Еще раз: химия – наука исключительно точная. А если учесть, что двести сорок менее чем на полпроцента меньше двухсот тридцати девяти, а у нас его всего лишь одна четверть… десятую долю процента они просто не определят. То есть могли бы, но вы же сами говорили, что они там пашут в режиме ошпаренной кошки – им просто некогда что-то измерять будет. Плюс репутация – и уверенность в невозможности получить продукт откуда-то еще…
– Да всё я понимаю! А у тебя чего-то покрепче чая нет?
– Есть. Кофе эфиопский, а еще более крепкого я вам просто не дам. Но хотите я вам чай с ромашкой заварю?
– Ну ты и…
– Да, я такая. Но нервничать всяко не стоит: скоро праздник, нам к нему морально готовится нужно. А о результате мы все равно раньше чем через пару дней не узнаем, так что ромашка – она на пользу пойдет. Заваривать?
– Я лучше домой пойду. Спокойно пойду: вот умеешь ты успокаивать… если я еще завтра к тебе зайду, ты не против? Чайку попить, но без ромашки…
Четвертого ноября в Овальном кабинете зазвонил телефон – очень специальный телефон. Томас Эдмунд Дьюи снял трубку, выслушал то, что сказал абонент на другом конце провода и, не задавая никаких вопросов собеседнику, положил трубку обратно, а затем медленно сел в
