Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки - Сергей Юрьевич Ежов
— Сделано, да. Причём всё верно.
— Юра, кого ты решил помянуть?
— Вы же знаете про хромого Иваниенку, которого я вытаскивал на пожаре…
— Да, ты рассказывал.
— Вот я его сегодня по дороге вспомнил, Кате рассказал, она и организовала.
— Юра, а почему тебе не дали медаль «За отвагу на пожаре»? — полюбопытствовал Сергей.
— А чёрт его знает. Там, понимаешь, закрутилась какая-то ерунда с криминальным уклоном, кого-то даже арестовали… Может поэтому? Сам-то я не интересовался: не дали медаль, да и ладно.
— Расскажи нам о человеке, которого мы сейчас помянем. — попросила Катя, когда мы сели за стол.
— В сущности, история Валерки Иваниенко простая: родился он в центральной части Украины, в деревне. Семья большая, стало быть он лишний рот. Вскоре его сдали в детдом, откуда он поступил в ФЗУ.
— Погоди, Юра, при живых родителях сдали в детский дом?
— И такое бывает. Хорошо хоть не удавили втихаря. Крестьяне они такие… практичные.
И я рассказал ребятам всё что знал о Валерке из разговоров с ним, а главное то, что я по крупицам собрал позднее.
— Жуть. Какая страшная судьба у человека. И ещё уточни: что такое ФЗУ?
— Фабрично-заводское училище. Ребят учат рабочим специальностям, а лучшим из них дают возможность поступить в техникумы, а то и в институты. Валерка лучшим не был. Он довольно скоро спутался с нехорошей компанией, а вскоре угодил в тюрьму. Мужик он жёсткий, потому выбился в авторитеты, и во время очередной ходки его короновали, причём не где-нибудь, а в самом Владимирском централе. Это тюрьма для особо опасных преступников. А хотите я вам спою песню про эту тюрьму? Знаете ли, такая романтическая баллада о помойке.
— О! Это очень интересно!
Беру в руки гитару и нарочито коряво бренчу по струнам. Я, было дело, подрабатывал оркестрантом в отвратительном кабаке, и знаю огромное количество блатных и приблатнённых песен — то, что заказывали посетители. Приблатнённая песня Круга — ещё из лучших. Можно сказать, классика жанра, хотя настоящие блатные песни куда гаже, как по форме, так и по содержанию.
Весна опять пришла, и лучики тепла
Доверчиво глядят в моё окно
Опять защемит грудь
И в душу влезет грусть
По памяти пойдёт со мной…
Пойдёт, разворошит и вместе согрешит
С той девочкой, что так давно любил
С той девочкой ушла, с той девочкой пришла
Забыть её не хватит сил
Владимирский централ, ветер северный
Этапом из Твери, зла немерено
Лежит на сердце тяжкий груз
Владимирский централ, ветер северный
Хотя я банковал, жизнь разменяна
Но не «очко» обычно губит
А к одиннадцати — туз![111]
— Юрий, правильно ли я поняла что эта песня написана человеком без уголовного прошлого? — спросила молчавшая до сих пор Даша.
— Правильно. Но почему Вы так решили?
— Это же очевидно: чувствуется слог и словарный запас образованного человека. Могу биться об заклад, что у автора высшее образование, может быть незаконченное, но в таком случае он родился и вырос в интеллигентной среде.
— Верно! Так оно и есть. Впрочем, мы отвлеклись. Давайте выпьем по первой за Валерку Иваниенко. Вот ведь человек себе выбрал судьбу: умер в шестьдесят с хвостиком, а так и остался Валеркой. А ведь задатки были незаурядные, да.
Выпили не чокаясь, и принялись за вкуснятины, привезённые с собой.
— Мне показалось парадоксальным отношение Валерки к коммунистам и комсомольцам: с одной стороны ненависть, а с другой стороны — зависть. — вынесла суждение Лика.
— Согласна. — энергично закивала Даша — Но с другой стороны, противоречия нет: стоит вспомнить, что ненависть зачастую рождается из зависти. Представляете, каково это: вытолкнуть самого себя за обочину жизни? А вернуться в нормальную жизнь нельзя: прирежут прежние дружки.
— Правильное наблюдение! — кивнул Антон — Ещё бы придумать, как социализировать оступившихся. С одной стороны, их после отбытия наказания нужно вливать в общество, а с другой стороны их нужно держать в резервации, пока не станут готовы влиться в социум.
— А хотите, я вам спою песню о таком вот асоциальном типе? Думаю, Валерке такая песня понравилась бы больше.
Снова гитару в руки и:
В понедельник после Пасхи,
Мне тогда — хоть удавись!
На работе для отмазки
Нужен был больничный лист.
Без него хана и крышка,
Я же знаю наперед —
Кадровичка-замухрышка
Только этого и ждет!
И прощай, станок сверличный
И родной завод, браток,
И до боли мелодичный
В пять часов его гудок.
Масть не хезает, куда там!
Чую — точно пролечу!
Сделал морду я лопатой
И к знакомому врачу.
А в больничке, что в тюряге,
Ногу некуда ступить.
Все мечтают, бедолаги,
Бюллетени получить.
Приканал в регистратуру,
Сел на рыжий табурет,
Измерять температуру,
А ее, заразы, нет!
Народу, что называется, зашло. А что? Ситуация описана самая жизненная: неспровоцированный дебош в общественном месте. Одно хорошо: лирический герой получает воздаяние за проступок:
Чую: лажа, вилы, зона
И менты, уж тут как тут.
Я окно разбил со звоном,
Не поймают — не возьмут!
И свалил бы без базара,
Укатил бы на таксе,
Да куда! Ведь там ментяры
Тренированные все!
Цапанули возле бани,
Я споткнулся, как на грех!
И теперь по-новой, Саня,
Отвечай один за всех…
И теперь по-новой, Саня,
Отвечай один за всех…[112]
Песня закончилась, мне даже похлопали.
— А теперь вторая серия похождений нашего персонажа. Выйдя из тюрьмы он тут же учиняет драку, и доставленный в отделение милиции даёт показания. Песня так и называется: «Показания невиновного»
Ну я откинулся, какой базар-вокзал!
Купил билет в колхоз «Большое дышло».
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Все по уму, но лажа все же вышла.
Секи, начальник, я все честно рассказал
И мирно шел сюда в сопровожденьи.
Ведь я железно с бандитизмом завязал.
Верните справку о моем освобожденьи.
Слушают внимательно. Сейчас набирают популярность песни Высоцкого, он тоже начинал с
