Перелом - Сергей Альбертович Протасов
Тогда попросили еще и пресной воды, чтобы осмотреть остров и селение. Высадка на берег оказалась довольно непростым делом. В той узкой расщелине, где причалило местное суденышко, в качестве пристани использовались лишь чуть обтесанные для удобства камни, сбегавшие вниз высокими ступенями, неустанно облизываемыми волнами. Высадив четверых, шлюпка отошла от берега. Дожидаться их подальше от полосы прибоя показалось безопаснее.
Поднявшись из прибойной зоны, оказались на довольно ровной местности. Вокруг были буйные дикие заросли. Только на небольших отвоеванных у них участках начали разбивать тростниковые плантации. Ближе к селению попадались уже и убранные поля ржи и пшеницы. Поселок состоял из хлипких хижин с высокими соломенными крышами. Никакой администрации и почты с телеграфом не было.
Выяснилось, что единственным способом общения с окружающим миром является торговля. В конце лета, когда ветры благоприятные, селяне возят урожай и прочее для продажи на Окинаву. Больших пароходов за все время у острова не видели. Свежую рыбу охотно согласились сменять на соль. Предложили взять еще вяленую и копченую, а также циновки и тростниковый сахар в обмен на крупу, керосин и муку.
Наличие целой колонии в здешних местах стало полной неожиданностью. Согласно полученным от светлейшего князя Ливена в Сайгоне последним сведениям, дополненным выдержками из отчетов Добротворского и захваченных в Окинавской администрации бумаг, власти Рюкю не давали разрешения на заселение островов Минами, Кита и Оки, как называются у японцев оба острова Бородино и остров Роса. Да и сами эти клочки суши с береговой линией из грубых коралловых скал без пляжей и с почти постоянными большими волнами с океана мало подходили для жизни. Что теперь с этим делать, было не ясно.
После некоторого размышления решили оставить все как есть. На Окинаве местные уже в этом году были, чтобы кто-то заглянул сюда – маловероятно. А даже и заглянет, что они скажут? Был пароход, ушел и все. Получив рыбу и вручив аборигенам на память еще и французскую фуражку, прихваченную кем-то в Сайгоне как сувенир, «Георгий» дал ход. Как только стало возможно отправить светограмму напарнику, доложили результаты разведки и повернули на север, только ночью, дав большого кругаля, вернувшись к своим.
К этому времени порядки на конвое поменялись радикально. После почти суток нервного ожидания Лозинский до глубины души проникся мыслью, что здесь идет война, а не курорт. И потому случиться может всякое. Надо к этому быть готовым, насколько это возможно. После чего весьма энергично принялся доводить ее до подчиненных, добившись неплохих результатов. Дожидаясь назначенных наместником начальников эшелонов, под чьим командованием предстояло добираться до своих берегов, он успел организовать службу как полагается, с дозорами и ближней разведкой, используя для этого наиболее быстроходные суда.
Именно они и обнаружили шедшие из Шанхая посыльные «Шлезвиг» и «Цецилию», на которых и добрались до своих подопечных назначенные уже наместником новые начальники эшелонов. Те высоко оценили принятые меры безопасности, отметив, что они даже основательнее, чем планировали организовать сами, при том что техническое обеспечение явно слабее, их эффективность оказалась выше. В полной мере оправдалась поговорка: «Голь на выдумки хитра».
Рюмин с Чихачевым, после совместного обсуждения данного вопроса еще в Шанхае, предполагали обеспечить дальнее охранение каравана посменно теми двумя пароходами, на которых добирались до места сами. Дело в том, что на них установили станции беспроволочного телеграфа, добытые еще зимой стараниями полковника Дессино. Эти аппараты изначально хотели отправить в Порт-Артур, но не успели, и после капитуляции крепости они оказались аж в Сингапуре, где и пылились какое-то время в портовых складах без всякой пользы[17].
Непонятным образом на проходившую мимо эскадру Рожественского, а потом и Небогатова они тоже не попали. Возможно, разминулись в пути. Но в итоге про них все же вспомнили. Отправленный за ними пароход «Тунчжоу» доставил их в Шанхай, а уже там представитель фирмы Круппа господин Мендель, к тому времени более полугода активно сотрудничавший с нашим военным агентом, привез из Циндао бригаду рабочих, быстро установивших их на пароходах.
Получив в свое распоряжение радиофицированные транспорты, новые начальники эшелонов, совершенно не имевшие опыта боевого планирования, уже не особо задумывались о прочих возможных способах организации дальней дозорной службы, ведь самое простое, хоть и недостаточно эффективное решение лежало на поверхности. Так что потом они сосредоточились исключительно на проработке деталей предстоящей проводки, в то время как болтавшийся в это время в океане капитан первого ранга Лозинский, озабоченный большой заметностью разраставшегося и густо дымившего соединения, искал способы его сокрытия от посторонних глаз, не имея под рукой столь передовых технических решений. Буквально случайно угадав технологию парного дозора при организации разведки островов Бородино, он именно на этом все и построил. В результате такие дозоры на всех направлениях обеспечивали максимальную скрытность, не выдавая себя в эфире, который наверняка слушали не только мы, но и японцы. Благодаря им всю эту армаду до сих пор никто не видел. От любого дымка или паруса на горизонте, не несшего условного вымпела на шаре или змее над мачтами, успевали уклониться, выставляя напоказ всего один пароход из всех. Второй участник дозора, всегда находившийся на отшибе, в поле зрения не попадал и использовался как посыльный.
Вчера подошел и эшелон, возглавляемый капитаном второго ранга Евницким. Он привел с Балтики закупленные Морведом еще зимой «Нарву», «Ангару», «Борго», «Гапсаль», «Кронштадт», «Лахту», «Николаев», «Ораниенбаум», «Ревель», «Ригу» и «Сестрорецк». Предполагалось использовать их для организации перегона латиноамериканских крейсеров, но там так и не смогли договориться. С тех пор они и тихо отстаивались в Либаве под доброфлотовским флагом. А вот сейчас пригодились. Большая часть этих судов приняла грузы в немецких портах, прочие – в Дании, Либаве и Кронштадте.
На них доставили уже давно ставшие дефицитом во Владивостоке судоремонтные и машинные материалы, а также электротехнические изделия, телеграфное оборудование и снаряды, изготовленные на немецких предприятиях, патроны винтовочного калибра бельгийского и датского производства, пушки и мины заграждения, снова изъятые из арсеналов, с кораблей или с береговых батарей Балтийского флота.
Почти одновременно с караваном балтийцев прибыли и эсминцы из Циндао с последними инструкциями. Немцы успели подлатать на них котлы и заменить изношенную паровую арматуру, и к последнему рывку конвой оказался вполне готов, так что тянуть с этим не стали, сразу начав формирование походных колонн. Эсминцы погасили свои топки, подав якорные цепи
