Владимир Добряков - Фаза боя

—Андрей правильно акцентировал ваше внимание. Мы здесь отнюдь не для того, чтобы осуществить какую-то операцию, пусть даже и безболезненно. Так что оставьте подобные подозрения на наш счет. Мы попали к вам совершенно случайно. Дело в том, что мы с Андреем уже более двух лет как утратили связь со своей Нуль-Фазой. Для своих товарищей мы пропали без вести. Почти два года мы провели в необитаемой Фазе, в плену у нашего противника. Он пытался заставить нас работать на него, но нам удалось бежать. Много месяцев мы переходим из Фазы в Фазу и никак не можем подать о себе весть, выйти на связь с нашей Нуль-Фазой, со своими товарищами. С таким же успехом, как и к вам, мы могли бы попасть в любую другую Фазу.

У всех присутствующих я вижу на лицах большую заинтересованность. Все молча слушают и ловят каждое слово. Все, кроме Иржи Лукаша. Тот сидит с блокнотом и, не глядя на нас, время от времени делает в нём записи. Когда Лена останавливается, он поднимает от блокнота голову. Если раньше он смотрел на нас с недоверием, то сейчас в его взгляде я читаю откровенный скептицизм. Отпиваю глоток вина и предлагаю:

—Мы с Леной можем говорить долго и много. Но при этом мы можем миновать некоторые моменты, которые вас сейчас больше всего интересуют. Поступим так: вы задавайте вопросы, а мы постараемся ответить на них как можно обстоятельнее. Только спрашивайте не все сразу, а по очереди.

Лукаш что-то хочет сказать, но его опережает Василий Глотов.

—Прошу прощения, нельзя ли конкретизировать ваш термин — воздействие? Раскрыть его. Мне не совсем понятно, как вы действуете в реальных Фазах? Возьмём конкретный случай. Вы обнаруживаете, что в какой-то Фазе готовится к старту космический корабль. В результате конструктивных недоработок или ошибки экипажа он упадёт на большой город. Более того, упадёт на атомную электростанцию. Как вы поступите? Совершите диверсию и выведете корабль из строя? Внесёте поправки на стадии разработки или изготовления? Или изолируете экипаж и поведёте корабль сами?

При этих словах все мрачнеют и задумываются. Ясно, здесь уже произошла подобная катастрофа. В Федерации или в Штатах, неважно. Важно, что она произошла совсем недавно и еще свежа в памяти.

— Ни то, ни другое, ни третье, в том смысле, который вы имеете в виду. — Я улыбаюсь. — Знаете, Василий, ваш пример напоминает мне случай из моей практики. В одной из Фаз испытывался сверхскоростной самолёт. Он потерял управление и на огромной скорости врезался в химический завод. В результате пожара начали выделяться продукты такой токсичности, что могло погибнуть от сотен тысяч до нескольких миллионов человек. Мы долго искали способ вернуть контроль над машиной, вывести её из катастрофического пикирования. Причем вариант сорвать полёт заранее отвергался. Полёт состоялся бы в другой день и, возможно, с теми же последствиями. Кстати, это ответ на первый из предложенных вами вариантов. В конце концов мы нашли решение. Оно было весьма неординарным. Даже нестандартным. Как предотвратить катастрофу? Объяснить пилоту и конструктору машины, что в этом случае надо действовать так-то и так-то? Причем вопреки здравому смыслу? Кто послушает неизвестно откуда взявшегося человека? Да и кто допустит его до конструктора и лётчика-испытателя новейшей секретной машины? Мы действуем иначе. В данном случае моё сознание было внедрено в тело лётчика-испытателя накануне рокового полёта. Мы называем этот акт внедрением матрицы хроноагента в тело носителя. Действуя в образе этого лётчика, я совершил необходимые действия, предотвратил катастрофу и относительно благополучно посадил самолёт. После этого я объяснил конструктору, почему самолёт потерял управление и что надо делать, чтобы этого в дальнейшем не происходило. Это звучало уже убедительней, чем если бы я начал говорить такое до полёта, согласитесь. К слову сказать, восстановить управление и вывести машину из пике было весьма непросто даже мне, хотя я точно знал, что нужно сделать, и до того, как стал хроноагентом, сам был профессиональным лётчиком.

Я вижу на всех без исключения лицах непонимание и недоумение. Всё ясно. Они просто ничего не поняли. Придётся объяснять подробнее.

—О том, как происходит подготовка к операции внедрения и само внедрение матрицы, пусть расскажет Лена, — предлагаю я. — Она у нас специалист как раз в этой области.

Лена подробно рассказывает, что такое матрица личности, как готовятся к совмещению матрицы носителя и хроноагента, как происходит внедрение матрицы. Слушатели постепенно врубаются, начинают понимать, о чем идёт речь. Они кивают и с огромным интересом слушают Лену. И опять Ричард Карпентер опережает Лукаша:

—Значит, все воздействия вы производите, внедрив душу хроноагента, или его матрицу, используя вашу терминологию, в тело человека, избранного вами для осуществления операции?

—Совершенно верно, — отвечает ему Лена.

—Значит ли это, что и сейчас вы, я имею в виду вас и Андрея, находитесь в чужих телах? И куда в таком случае делись души тех, кто существовал в этих телах до вас?

—Это особый случай, отец Ричард, — объясняю я. — Бывают ситуации, когда готовить внедрение матрицы уже нет времени. А порой бывает и так, что её просто не в кого внедрять. Именно так и произошло в том случае, когда наш противник… — Я задумываюсь. — Ну украл меня, что ли. Мы умеем создавать прямые переходы между Фазами. В тот раз по переходу прошли я и два моих товарища. Мы должны были сдержать атаку на важный объект, защитники которого были к тому времени уже все перебиты. Внедряться было не в кого, и мы пошли на операцию в собственных телах. Задачу свою мы выполнили, но когда нам создали переход для возвращения, наш противник на моём пути устроил ловушку и подсунул мне свой переход. И я исчез в нём. Попал совсем не туда, куда намеревался попасть. Позднее Лена ценой невероятных усилий и лишений смогла найти меня в моей Фазе-тюрьме и присоединилась ко мне. Так что сейчас мы с ней находимся в собственных телах. То же относится, разумеется, и к нашим товарищам.

И снова Лукаша с его вопросом опережает Веста Медичи:

—Андрей, вы говорили о сложностях подготовки операции, что иногда вам не хватает времени, а иногда, как в описанном случае, просто не в кого внедряться, и вам приходится с риском для жизни идти на задание в собственном теле. А не проще ли внедриться на некоторое время назад? Или у вас нет такой возможности?

—Такая возможность есть, но мы её никогда не используем. Вмешательство в уже состоявшееся прошлое вне закона. Объясняю, почему. В том случае, когда воздействие производится на уже состоявшееся событие, время в этой Фазе замыкается само на себя. Образуется как бы петля времени между тем моментом, когда это воздействие производится, и тем моментом в относительном будущем, когда это воздействие осуществлено в прошлом или проявились результаты этого воздействия. Мы называем это Схлопкой. Это — страшная катастрофа. Такая Фаза лишена будущего. Время в ней начинает циркулировать. От момента воздействия в прошлом оно течет до того момента в будущем, когда по относительному отсчету это воздействие произошло. Там время меняет свой знак на противоположный и течет так до момента воздействия. Потом оно снова меняет свой знак. Обратного течения времени никто не замечает. Но для этой Фазы всё начинается сначала, повторяется один к одному. И так до бесконечности. Вот это, отец Ричард, и есть настоящий ад. Представьте себя хоть на мгновение живущим в такой Схлопке, и вы меня поймёте. За всё время моей работы в Нуль-Фазе Схлопка произошла лишь один раз. И то мы вызвали её искусственно. Нам необходимо было обезвредить супероружие, которым наш противник был намерен уничтожить Нуль-Фазу. Предпринимать что-либо иное было уже поздно. Мой товарищ Андрей Злобин внедрился в прошлое и уничтожил главный компонент этого оружия. В результате произошла Схлопка.

Все несколько минут молча переваривают услышанное. Наверное, пытаются представить эту Схлопку и себя в ней. Тяжелое занятие. Тут никакая фантазия не поможет, пока не увидишь. Но лучше такого никогда не видеть. Затянувшееся молчание прерывает Иржи Лукаш. Наконец-то доходит очередь и до него. Он обращается не к нам, а к Степану Олонецкому:

—Всё, что рассказали ваши гости, Степан, крайне интересно, но, извините, не убедительно. Всё это я уже когда-то читал в фантастических произведениях средней руки. Не стали ли вы, Степан, жертвой мистификации? И не пытаетесь ли и нас сделать такими же жертвами? Вы с первых же слов безоговорочно поверили, что ваши гости — пришельцы из параллельного мира. Что они хроноагенты, как они себя назвали. А какие они привели доказательства истинности своих слов? Никаких. Почему я и все мы должны верить им на слово? Не знаю, как вы, а я пока не верю.

—Вы всегда были неисправимым скептиком, Иржи, — подаёт голос молчавший до сих пор полковник Казаков.