Александр Богатырёв - Марсианин
— Ну, тогда ясно… — сказал Миронов, хотя по его виду этого нельзя было сказать. Видно он "загрузился" так, что количество новой информации для усвоения превысила его норму для восприятия. Почему он решил с этими расспросами временно остановиться, чтобы после усвоения полученного продолжить как-нибудь потом, при удобном случае.
— Но зачем меня сюда переместили? — наконец задал Игорь главный, мучивший его последние сутки вопрос.
— Мы будем заниматься твоей социализацией здесь, — коротко ответил майор, — кстати, вон за диваном валяется дистанционное управление для твоего телека. Там вообще всё элементарно.
Миронов густо покраснел от конфуза, так как с самого начала не догадался обшарить комнату в поисках именно его.
— А это как? — тут же с опасением задал вопрос Миронов вытягивая из-за дивана пульт и с интересом его разглядывая.
— Ну, будем тебя готовить к полноценной жизни в нашем обществе.
— А зачем мне готовиться? Разве я и сам этого не смогу? — Игорь оторвался от созерцания пульта и отложил его на тумбочку. До лучших времён.
— Не сможешь.
Александр Григорьевич сказал это так мягко, но вместе с тем и так убедительно, что Миронов растерялся.
— А почему?
— Давай начнём с самого начала, — предложил Александр Григорьевич и подошёл к окну. Он отдёрнул занавеску и посмотрел вниз. Бросив только мимолётный взгляд на улицу, он тут же попросил Миронова подойти тоже.
— Что ты там видишь? — задал он Миронову совершенно "дурацкий" вопрос, когда тот тоже из любопытства глянул наружу.
— Ну,… улицу.
— А тебе ничего не кажется в ней странным?
— Ну… возможно…
— Так возможно или точно?
— Ну вы прям допрос мне учинить взялись, — тут же нахмурился Миронов. Майор же просто проигнорировал этот псевдоответ.
— Ты не ответил на вопрос, — сказал он также мягко и с улыбкой.
— Так это что, опять допрос? — не стал сдаваться Игорь.
Александр Григорьевич же стал тихо посмеиваться.
— Тебя, кстати ещё никто у нас не допрашивал. И я тебя не допрашиваю.
— А… те? Ну которые меня там в госпитале… Ну упарили совсем своими расспросами.
— А! Эти, что ли?! — майор всё более и более веселился со складывающейся ситуации, — Так это были не милиция и даже не госбезопасность.
— А кто? Армейская разведка, что ли?
Так как сказано было на полном серьёзе, Александр Григорьевич покатился со смеху.
— Это были социальные психологи! — наконец ответил он отсмеявшись и весело глянув в мрачную физиономию собеседника.
— Психологи?! — изумился Миронов.
— Да. Психологи. В их задачу как раз и входило, выяснить и ваше психическое состояние и понять то, из какого мира вы к нам свалились.
— Опять эта мура про Миры…
— Привыкай. Это факт. Для нас подтверждение их существования, тем более такое предметное как вы, тоже не просто далось.
— Ну и что будет, если я "привыкну"? — Миронов сделал жест пальцами в воздухе.
— Так придётся привыкнуть, — майор уже был осведомлён о значении многих жестов людей из того мира, поэтому и ответил адекватно реплике, а после продолжил — Так как по тому, что мне рассказали теоретики Полигона, назад вам пути нет.
— Мне уже говорили, — обречённо вздохнул Миронов.
— Так если говорили, то из этого как раз и следует, что тебе и тем балбесам, что ты к нам привёл, придётся адаптироваться в нашем мире.
— Так выпустите нас, и мы сами быстро адаптируемся!.. Вот только документы нам дайте, — мрачно буркнул он под конец.
— Разбежался… а ты сможешь, вот конкретно ты, разобраться без посторонней помощи хотя бы правильно по улице ходить?
— Ну, разберусь!
— А ты уверен? — тут же язвительно задал вопрос майор.
— Уверен!
— Ну, хорошо! Вот тебе тогда тест: смотри на улицу!
Миронов тупо посмотрел на улицу.
— И что я там должен увидеть? — наконец задал он вопрос майору.
— Хорошо… тогда прямо. К какому типу относятся движущиеся по дорогам машины?
— Ну… есть грузовые… Вон кусок дома повезли. На стройку… ну есть и пассажирские.
— Хорошо. А что ты можешь сказать о пассажирском транспорте?
— Ну, много его.
— И всё?!
— Ну, каждый вместимостью человек по двадцать-тридцать.
— Двадцать четыре, если точно. Впрочем, это сейчас. В час-пик тут будут очень большие автобусы ездить.
— Ну и что? — тупо спросил Миронов.
— А то! Ты много на улице личных авто видишь?
— Ну, вот один проехал…
— Ошибаешься!
Реплика майора обескуражила.
— Так это нормальная малолитражка! — удивился Игорь.
— Правильно. Нормальная малолитражка, но она не личная. А взята либо в прокат, либо это кто-то из служб города тут разъезжает… Ну например, как вон та…Вон видишь, у неё на бортах специальные наклейки?
— Ага! Но у вас тут разве нет личных авто? Вы чё, все такие бедные?
— А почему ты связываешь отсутствие личных авто и богатство? — с лёгкой ухмылкой спросил Александр Григорьевич. Он явно этой реплики ожидал давно.
— Ну у нас почти каждый имеет.
— Ну не каждый, — тут же возразил майор, — и даже не половина населения. К тому же мы уже имеем довольно точное представление о том, какой у вас уровень жизни.
— И какой?
— Очень низкий. Ниже нашего раз в десять.
— Так уж раз в десять?
— Сам посчитаешь, когда здесь освоишься. По собственному уровню потребления и по уровню таких же как ты.
— Возможно. Но почему у вас так бедно? — сказанул Миронов, но тут же поправился и на всякий случай добавил — …с машинами.
— Не бедно. Просто малолитражку берут у нас либо по серьёзному делу, либо по личной надобности, но в прокат.
— В прокат?!! — удивился Игорь и в его возгласе явно проступили нотки недоверия. Майор это заметил, лукаво покосился на него и ответил всё также серьёзно, как и до этого.
— Ну да! Ты сам посуди, нахрена людям каждый день мотаться на личном авто, перегружать дороги города, задымлять его выхлопами своих весьма неэкономичных авто, если можно воспользоваться общественным транспортом?
— Но ведь всё-таки пользуются. И редко, если мало ездят здесь. Значит бедные? Для проката денег не хватает? — всё равно гнул своё Миронов.
— Вот ты и попался на том, что из того, что видишь, сделал прямо противоположные действительности выводы, — удовлетворённо закруглил мысль майор.
— А какова тогда действительность? — тут же набычился Миронов.
— Действительность такова, — тон майора тут же стал твёрдым и серьёзным, — Первое: весь общественный транспорт бесплатный. А за прокат авто, хоть и мало, но платить надо.
Далее, второе. Если очень надо, то тогда и берут в прокат такие авто. Например, для поездки за город. Но даже для поездки за город у нас чаще берут малые автобусы. Те, что на шесть-восемь человек.
— Тоже в прокат?
— Да. Это же очень экономично.
У Миронова вытянулось лицо. Но он ничего не сказал.
— Далее третье: привыкнув садиться в общественный транспорт как у себя дома, ты рискуешь вызвать гнев и непонимание со стороны горожан.
— Эт почему?! — у Миронова очередной раз вытянулось лицо, и похоже, в ближайшее время, это выражение удивления и изумления, станет для него весьма привычным, постоянным и обыденным.
— Очень просто! Ведь вы привыкли набиваться в автобусы и вообще в общественный транспорт как сельди в бочке упакованы.
— Ну да. А тут что, не так? Мне что, за это морду набьют?
— Набить не набьют, но из автобуса вышвырнут, если сам на просьбы пассажиров не выйдешь.
— А им что, жалко?
— Им не жалко, но в дверях автобусов стоит датчик, который считает количество зашедших и количество вышедших. И если загрузка будет больше нормы, то автобус просто не поедет. Автоматика двигатель заглушит.
— У, как у вас всё запущено! — помрачнел Миронов.
— Так вот, парень, таких "мелочей" у нас в нашем мире — "вагон и маленькая тележка". Кстати, если ты будешь, как ты говоришь "тупить", то некоторые особо горячие парни могут и побить слегка.
— Не смогут! — тут же осклабился на это Миронов.
— Это почему? — деланно удивился майор.
— У меня первый разряд по боксу.
— Всего то?! — насмешливо заметил Александр Григорьевич.
— А что, разве недостаточно?
— У большинства парней, здесь уровень мастерства на уровне как раз первого разряда. Но только не по боксу.
— А что, по бегу? — рассмеялся Миронов.
— Зря иронизируешь — по рукопашному бою, — ухмыльнулся Александр Григорьевич.
— Их чо, всех обучают? — не поверил Миронов.
— Всех. Сначала самбо в школах, а потом рукопашному бою в армии.
— И баб?
— И баб.
— Так они что, тоже в армию ходят у вас?
— По желанию.
— Нихренассе!
