Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1 - Максим Гаусс
Аккуратно извлёк их одну за другой, положил на циновку. Прикрыл тряпками. Затем вернул доски обратно… Выглянул из сарая — никого. Однако до меня изредка долетали отдельные возгласы откуда-то снизу.
Я давно уже успел все тут рассмотреть — выходил подышать воздухом, когда от цепи избавился. Это была небольшая площадка, со всех сторон окружённая скалами, камнями. Сюда вела довольно узкая тропа — по ней пришли духи и по ней же уходил и возвращался старик Сафир. Других дорог не было, но я мог их попросту не разглядеть.
Здесь имелось немного растительности в виде низкорослых кустарников, корявых и уродливых деревьев, сухой травы. По сути, это холмистая равнина, переходящая в предгорье.
Все строения стояли тут вразнобой, абы как. Невысокий дувал давно развалился, ветер гонял как попало. Расстояние до ближайшего строения — примерно метров двадцать.
Судя по звукам, говорили двое. Где-то неподалеку, но за пределами видимости — ветер доносил до меня звуки речи.
Время уже вечернее, около пяти часов, если судить по солнцу. Нужно выждать немного и понять, с кем имею дело. Если силы серьезные, нужно уходить. Правда, это так себе идея. Куда я пойду в таком состоянии, да еще и без оружия? Без воды и провизии?
Душманы скорее всего останутся на ночевку, потом у них будет вечерний намаз… Мне либо бежать, либо попытаться их нейтрализовать. Будь я в нормальной физической форме, сделал бы все красиво и в чистом виде, без шума и пыли. Однако сейчас из меня боец никакой, а это значит, что придется действовать альтернативно. Неоригинально и наверняка.
Я поискал глазами тело старика — его нигде не было. Возможно, стреляли не в него, или же только ранили. Или же просто избавились от тела… Тут может быть как угодно! Полет фантазий! В любом случае, судьба Сафира меня не сильно заботила, несмотря на то, что ранее он спас мне жизнь. Он мне никто, смельчак в возрасте, отчего-то возомнивший, что может решать мою судьбу!
Я выглянул ещё раз, убедился, что никого нет и полностью выбрался из своего сарая. Пригнувшись, морщась от боли, проскочил за камни, что были справа. Если забраться повыше, то оттуда можно рассмотреть, где дислоцируется противник. Они могли находится в одном месте, а могли разбрестись во все стороны. Пока четкого плана у меня не было, но кое-что уже пришло на ум. И если получится, это будет весело…
Забираться по голым камням наверх, было непросто. Обуви на ступнях у меня не было, ноги в бинтах. Рука тоже была травмирована. И хотя сами ступни целы, все остальное отзывалось болью. Раны толком еще и не зажили. Пришлось сделать небольшую остановку и потуже затянуть бинты. Полез дальше.
Высота небольшая, метров двадцать с лишним. Но обзор оттуда должен быть нормальным. Главное, что наверху росли кустарники, за ними меня никто не увидит. Вряд ли духи знают, что кроме них и старика тут может находиться кто-то ещё — они ведь уже все осмотрели. Увидеть меня могут только случайно, если я где-то допущу оплошность.
Но такого шанса я им точно не дам…
* * *
Практически сразу после возвращения группы «Зет», обстановка по всему Афганистану начала меняться. По результатам проведенной специальной операции «Петля», советскими разведчиками были пойманы два очень важных языка. Обоих достаточно быстро удалось разговорить — в этом изначально не было никаких сомнений. Есть такие люди, которые хорошо умеют делать только одну вещь — заставлять говорить других. Хотят они того или нет.
Афганский генерал, после доходчивых разъяснений подробно рассказал переводчикам, где находятся подконтрольные ему полевые лагеря, склады с оружием, маршруты караванов. При этом присутствовал целый штат разных представителей. Военная фармакология уже тогда давала неожиданные результаты, а с применением традиционных физических и психологических методов допроса, эффект был просто поразительным.
В Министерстве Обороны СССР такому повороту событий были крайне рады — наконец-то произошел основательный сдвиг в ходе многолетней и вялотекущей войны. Все происходило на высшем уровне, было задействовано сразу несколько крупных направлений. А то ведь кое-где уже пошли разговоры о том, что несмотря на военные успехи первых месяцев, значимого дальнейшего успеха уже не будет и войну нужно заканчивать. Мол, экономически это совершенно не выгодно.
Такое количество полученной засекреченной информации стало крупным поводом для того, чтобы серьезно перезапустить советскую военную машину по всей ДРА. Конечно же, быстро такое не происходит. Но тем не менее, это уже первые предпосылки к переосмыслению всего ранее достигнутого. Согласно новой принятой к разработке концепции, с сентября по декабрь было предложено плавно увеличить контингент советских войск в Афганистане вдвое, довести его до двухсот тысяч человек, а также значительно расширить парк авиационной техники. Вдоль всей границы с Пакистаном предлагалось выстроить сеть укрепленных блокпостов для постоянного наблюдения, поскольку именно оттуда просачивались душманские формирования.
Одновременно приступили к началу разработки плана «Шторм», который позволил бы атаковать силы оппозиции на северо-востоке, востоке и юге Афганистана так, чтобы не оставить мятежникам ни шанса на перегруппировку. С трёх направлений сразу.
ГРУ ГШ СССР работало не покладая рук… Учебный центр, где ранее проходила обучение специальная группа «Зет» уже готовил сразу семь новых подразделений по той же самой программе. Одновременно собирались строить второй учебный центр на юге Туркменской ССР, больше предыдущего.
Одновременно шла плотная разработка и захваченного в плен американца Джона Вильямса… Его статус позволял быть в курсе всего и вся, грубо говоря, конечно. Однако этим уже занималось исключительно КГБ и какие они использовали методы, не разглашалось. Само собой СССР не стал кричать на весь мир, что в Афганистане был пойман американский военный советник, агент ЦРУ.
Он военный преступник, он убивал советских солдат и офицеров. Подобное обвинение спугнуло бы Запад, заставив его изменить курс, принять новые неожиданные меры. А это могло привести к чему угодно. Именно поэтому, так сказать, на опережение, было взято другое перспективное направление — работать так, будто бы о судьбе американца Союзу ничего не известно. Информация от бывшего
