Скорость. Назад в СССР 3 - Адам Хлебов
— Так получилось, мне просто повезло.
Участковый, скорее всего, говорил правду. Мы встретились случайно. Но быть осторожным и держать язык за зубами не помешает. Язык мой — враг мой. Так вроде говорил древнегреческий баснописец Эзоп.
Когда философ Ксанф, у которого служил Эзоп попросил своего раба подать себе и гостям самое изысканное блюдо, то Эзоп подал приготовленные языки.
На возмущенный вопрос господина, что же изысканного в языке Эзоп ответил, что на свете ничего не может быть лучше языка.
При помощи языка строятся города, развивается культура народов.
При помощи языка люди могут объясняться друг с другом и решать различные вопросы, просить и приветствовать.
Язык помогает мириться и давать, получать и выполнять просьбы. Вдохновлять на подвиги и выражать ласку, радость, объясняться в любви.
Поэтому нужно думать, что нет ничего лучше языка.
По легенде, в следующий раз Ксанф распорядился, чтобы Эзоп подал к обеду худшее.
Эзоп и на этот раз подал языки. Гости и Ксанф удивились этому и потребовали объяснений.
Тогда Эзоп объяснил Ксанфу, что господин повелел сыскать самое худшее.
А разве на свете есть что-нибудь хуже языка?
Посредством языка люди огорчают и разочаровывают друг друга, посредством языка можно лицемерить, лгать, обманывать, хитрить, ссориться.
Язык может сделать людей врагами. Язык может вызвать войну. При помощи языка приказывают разрушать города и целые государства.
Язык может в нашу жизнь принести горе и зло, наветы, оговоры и оскорбления. Может ли быть что-нибудь хуже языка? Язык мой — враг мой, как и враг всякого человека, заключил Эзоп.
Сержант Марчюленис, поблагодарил нас, убрал свой блокнот со словами о том, что ему сегодня повезло, пожелал новых спортивных достижений и успехов.
А затем удалился.
Ближе к одиннадцати позвонила Саша и сказала, что у нее появились срочные и дела и она остается в Риге еще на пару дней.
Я несколько раз спросил все ли у нее в порядке, и не нужна ли наша помощь, но она уверенно отказалась.
Где-то на фоне раздавался мужской смех, видимо, она находилась в компании ребят из своего автокомбината.
Меня это обстоятельство расстроило, я научился ездить быстро по трассе в Бикерниеки, но не научился управлять коллективом.
Команда под моим руководством разваливалась на глазах. И мне очень не хватало Артура и князя Трубецкого.
Настя, заметив смену моего настроения, надулась. Она подумала, что я страдаю по Саше, и расклеился из-за ее отказа.
К концу вечера нам со Славой удалось раскачать общее настроение, но мы решили ложиться спать. Прошедший день был тяжелым для всех.
Так как Комбинатор уехал, Настя осталась у нас.
* * *
По возвращении в Москву нас ждало несколько сюрпризов.
Нас со Славой встретили, как героев. С подачи главного бухгалтера Светланы Валерьевны нас представили руководству Академии Наук СССР и нас чествовали самые настоящие академики.
Было решено продолжить финансирование команды автокомбината, и нам даже пообещали выделить две списанные машины на нужды команды.
В виде поощрения нас записали в кадровый резерв подразделения, занимающегося транспортным обеспечением экспедиций Академии Наук.
Можно сказать, что во все времена те, кто ездил в экспедиции, считались «белой костью». От них наравне с руководителями зависел успех или неудача полевых работ.
А колесили в экспедициях по всему Союзу. Это была возможность поездить по самым интересным закоулкам страны в статусе, если не полубога, то «архангела» точно.
Экспедиции всецело зависели от транспорта, и хороших водителей любили, берегли, холили и лелеяли.
Водитель доставлял провиант, оборудование, возил людей в районные или областные центры, при этом немного работая, получал высокие надбавки за полевые работы.
Тем, кому особо везло, могли попасть в археологические экспедиции на Черное море. В Крым или, скажем, в Абхазию. Мужики рассказывали, что попасть в такое место сродни раю.
Море, горы, воздух, абхазское гостеприимство, вино, льющееся декалитрами, очень часто составляли проблемы ученым Академии Наук.
Пойди, попробуй, поработай, когда тебя ежедневно тащат за стол на огромные кавказские застолья, собираемые по поводу и без повода.
При этом водители всегда были на особом положении, им выделяли самые лучшие условия, лишь бы ребята не пускались во все тяжкие и были в форме, когда срочно требуется транспорт.
Надежды на местных в этом плане нет. Они никогда не отказывали, но живя в своем отдельно текущем кавказском времени, снаряжали машину в лучшем случае назавтра после застолья.
Я настоял на том, чтобы руководство Академии Наук снова начало хлопотать о судьбе Трубецкого. Ведь он по праву считался нашим учителем и настоящим руководителем нашей гоночной команды.
После разлада с Сашей я понял, что мне еще очень далеко до князя. Учиться и учиться.
С помощью академиков мы составили грамотное письмо и новую характеристику, в которой отразили только положительные стороны жизни и работы князя.
Юристы добавили аргументы в пользу отсутствия вины Трубецкого в происшествиях, повлекших за собой его арест.
При помощи вернувшегося Юргиса, нам удалось довольно быстро достучаться до министра МВД, разъяснить ситуацию с Игорем Николаевичем, и через три дня после нашего обращения его освободили из-под стражи под подписку о невыезде.
Мы со Славой постарались, чтобы коллектив автобазы и руководства встретили нашего князя, как полагается.
Наш старик был бодр и полон сил.
Он был растроган, но нисколько не удивлен победе нашей команды на прошедших соревнованиях.
— Я знал, что вы не пропадете с самой первой минуты. Поздравляю. А где Саша?
Мы со Славой замешкались, и я пообещал старику позже рассказать все подробнее.
На встречу к Трубецкому привезли Соменко. Он держал обещание и больше не пил с тех пор, как я ему позвонил из Риги и рассказал о нашей победе.
Он спрашивао о Нине. С начала я хотел как можно красочнее рассказать о том, как она оказалась у разбитого корыта. Но потом передумал и соврал, что она вообще не приехала на соревнования, и, по-моему, вообще покинула мир гонок.
Как ни странно, но Комбинатор совсем исчез. Когда я вернулся в квартиру, то не нашел там ни его самого, ни его отца.
Он оставил записку, что уезжает с отцом на неопределенный срок на Юг. И я могу пока пожить у него. До его возвращения, если буду вовремя оплачивать коммунальные услуги.
Самым главным сюрпризом оказалась комиссия, созванная судейскими бригадами федерации автоспорта СССР, которая начала расследования всех автомобильных
