Боксер 2: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Я медленно обернулся, готовясь увидеть Кракена, всплывшего из пучины океана, но Тома неожиданно встретила меня доброжелательной улыбкой.
— Ты чего тут без дела слоняешься?
— Расписание решил посмотреть.
Лицо ее мигом посерьезнело. Заметила, что я прячу руку, а на такие вещи у нее прямо нюх, как у гончей на зайца.
— Что с тобой, почему руку прячешь?
— Да… пустяки, — я с невозмутимым видом пожал плечами. — Ничего особенного.
— Покажи, — настояла Тома.
Пришлось показывать. Я нехотя вытащил зеленую руку из-за спины.
— Ничего серьезного, Тамара Ипполитовна.
Тома прищурилась, как сканер оценивая полученный мной ущерб. Я демонстративно сжал и разжал пальцы обеих рук в кулак, как бы подтверждая свои слова.
— Опять, что ли, куда-то влез… Алла-то что говорит?
Что говорит Алла, кроме того, что прощает Рому, я понятия не имею. Но Томе это необязательно знать.
— Говорит, до свадьбы заживет, просто царапина. А повязка нужна для дезинфекции, — заверил я.
— Где зацепился?
— Кустами поцарапался.
Тома еще несколько секунд переваривала мои слова, раздумывая — задавать ли вопросы с подковыркой или ситуацию отпустить. Выбрала второе.
— Ладно, Мишенька. Обошлось и обошлось, но впредь стань ты, наконец, аккуратнее… Хотя в вашем возрасте, — она со вздохом махнула рукой. — В общем, идем. У нас вообще-то общелагерное собрание, и я думала, ты уже там!
— Не знал, Тамара Ипполитовна.
— Ну не знал, это потому что Роман Альбертович должен был объявить, — чуть раздражено сказала старшая пионервожатая. — Надо было его проконтролировать. Но не до этого было…
— Случилось что? — участливо спросил я.
— Да девчата набедокурили — окно в палате вдребезги.
— Не может быть! Разбили? — уточнил я.
— Сквозняк. Будь он неладен…
Вряд ли Тома недоговаривала специально, а значит, о том, что сквозняком этим был я, она не знала. Выходит, Вика не стала закладывать. Похвально, я думал, придется упражняться в ораторском мастерстве и искать оправдания. Вика выросла в моих глаза на пару пунктиков.
— Так что, если будешь у женской палаты, смотри в осколки не влезь, — предупредила старшая пионервожатая. — Ой, о чём это я, тебе там делать нечего. Но ты ж такое чудо, что к тебе все эти ушибы, ссадины и царапины как будто к магниту липнут.
— Обязательно, Тамара Ипполитовна.
Тома удовлетворенно кивнула, и ее цепкий глаз тотчас зацепился за новый объект. Из-за угла ближайшего корпуса вывернуло задорное трио моих старых знакомых… хотя с трио я поторопился. Пацанов было двое — Марат и Шпала, безо Льва. Скорее всего, слиняли покурить, а попали на внезапную встречу со старшей пионервожатой. А Лев, видимо, до сих пор не отошел после встречи с родителями и где-то ныкался, страдал в одиночку.
Заметив Тамару, Марат и Шпала было попятились, но куда там.
— Стоять! — профессионально взвизгнула она.
Хулиганы мигом замерли.
— Куда намылились?
— Да мы…
— А ну марш на собрание! Кому сказано, что у нас на носу общелагерная встреча.
— Так это, мы ж туда и идем, Тамара Ипполитовна! — тут же заверил Шпала.
Марат, с которым у нас остались нерешенные вопросики, зыркнул на меня как на врага всей пионерской братии. Приметил мою перепачканную в зеленке руку и сощурился. Наверное, жалел, что это не он оставил увечья. Ну блин, простите-извините.
Марат и Шпала все же развернулись и пошли в обратную сторону. Покурить не вышло. Ну ничего страшного — здоровее будут.
Я пошел следом. Тома еще постояла, пооглядывалась, видимо, высматривая злостных прогульщиков и нарушителей режима помимо нас. Но, никого не увидев, всплеснула руками и направилась следом за нами. Собрание решили организовать в месте, где проводилась линейка. Решение так себе, жара такая, что мозги плавились, а место это — под прямыми солнечными лучами. Тенек создавал разве что большой тополь, там все и толпились, кучно.
— Разошлись!
Марат и Шпала мигом выбили себе местечко в теньке, шуганув пару легкоатлетов. Я наглеть не стал, встал с краешку. Рядом с девчатами, которые шушукались и тыкали пальцами на мою руку, измазанную зеленкой. Я подмигнул Вике, которая тотчас отвела взгляд и покрылась румянцем. Молодец все-таки девчонка. Надо будет ее отблагодарить. И Сеню к этому подключить, все-таки его дела.
— Блин, не кайф по такой жарище на улице торчать… — у моего правого уха послышался жалобный голос Шмеля.
Вот уж жалобщик! Не думал, что Дима такой истеричный и в первый же день бросится писать родителям, наматывая сопли на кулак. Пацан протиснулся через плотные ряды ребят и встал подле меня.
— Как дела?
— Дела у прокурора, — буркнул я, не оборачиваясь.
У меня не было особого желания разговаривать. Шмель, которому на чье-либо желание, видимо, всегда было до лампочки, продолжил расспросы.
— Тебя че, на боксе так покалечили? Зеленый весь… Как прошло?
— Шикарно, с нетерпением жду следующей тренировки.
Паренек не без восхищения покосился на меня. Тома, уже успевшая взять откуда-то пилотку, гордо водрузила ее на голову и вышла перед нами и начала речь.
— Ребята, я собрала вас здесь не просто так! У нас для вас замечательные новости. От радости будете танцевать.
— Опять какую-то ерунду придумает и делать заставит, — послышалось примерно одно и то же бормотание с разных сторон.
— Дадим слово нашему замечательному директору! Похлопамем!
Послышались редкие аплодисменты, я тоже похлопал, чтобы не выбиваться из толпы. Директор выглядел скверно. Скорее всего, после происшествия с ежиком он вернулся к себе и всю ночь топил горе от измочаленного букета на дне стакана. По крайней мере, вид у него был соответствующий. Мятый зяблик и то краше.
— Ребята! — хрипло произнес он. — Руководство лагеря приняло решение организовать поход! Вы с Тамарой Ипполитовной и Романом Альбертовичем отправитесь с ночевкой вдоль нашего великого Дона! Ночевать будуте в палатках. Еду будете готовить на костре в котелках, а вечером у костра будете петь песни.
А вот эти новости и правда всем понравились, и ребята вокруг восторженно захлопали в ладоши. Естественно, каждый мальчишка или девчонка обожает походы, а тем более — с ночевкой! Палатки, костер, тушенка и сгущенка пропахшие дымком. Шмель на радостях даже вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул.
Что говорил дальше
