Вторая жизнь Арсения Коренева - Геннадий Борисович Марченко
Толкаю створку, но тут же делаю шаг назад, выпуская из магазина пенсионерку с такой же, как у меня, авоськой, только уже наполненной продуктами. Конечно же, пара пирамидок молока, бутылка кефира, хлеб… Сначала постоял в очереди, а когда мне взвесили сосиски, отправился в еще одну очередь — в кассу. Оплатив товар, с чеком вернулся в отдел и получил сосиски. Мутная система, но она работает по всему Союзу. Да и народ давно привык. Это я только подзабыл, да добрые люди подсказали в виде одной бойкой старушки. Правда, в её подслеповатых глазах читалось плохо скрываемое подозрение и невысказанный вопрос: «Уж не шпиён ли ты, мил человек?»
Затем беру яйца, сразу кассету взял. Сверху яйца продавец прикрыла такой же картонной кассетой, да ещё и подвязала бечёвкой. В хлебном отделе взял булочек с изюмом по 8 копеек. Не удержался, в молочном купил пирамидку молока жирностью 3,2 за 16 копеек, сунул в авоську. По пути зашёл в первый же попавшийся дворик, поставил авоську на почти свободную, если не считать приглядывавшей за ребёнком мамаши, лавочку, зубами попытался отгрызть верхушку пирамидки… Однако нелёгкая это работа — из болота тащить бегемота. У игравших поблизости в ножички пацанов позаимствовал перочинный ножик, которым и отрезал верхушку, после чего с наслаждением выдул содержимое пирамидки. Заметил слегка укоризненный взгляд молодой женщины, сказал с улыбкой:
— Лет сорок не пил молока из пирамидок. Вкуснотища!
— Сорок? — приподняла тонко выщипанные брови мамаша.
— Угу, — я бросил пустую пирамидку в урну, подхватил авоську и яйца. — Попал в себя молодого из 2023 года. Представляете⁈ Ну ладно, пойду, а то ребята заждались. Счастливо оставаться!
Ну а что, было у меня такое настроение — хотелось шутить, петь и веселиться. Почему бы и не подурачиться лишний раз? Тем более я сказал истинную правду. Вот только если и дальше буду утверждать, что я из будущего, то меня быстро определят в психушку. Один раз прокатило за шутку, к тому же с незнакомым человеком, которого я больше в своей жизни, скорее всего, и не увижу, а вот второй раз могут и не понять.
Готовкой занимался Марк, он у нас, насколько я помнил, в этом плане был самым деятельным, мог, говорил, даже кошерную пищу приготовить, но сам ел всё подряд, включая свиное сало, невзирая на родословную. Хотя сварить макароны с сардельками — сосиски решили утром с яйцами пожарить — дело совсем нехитрое. Уплетая ужин, я думал, насколько же эта простая еда вкуснее всех этих ресторанных карпаччо и прочих устриц. Или так реагирует мой юношеский обострённый вкус? Как бы там ни было, я с трудом сдерживал себя, чтобы есть размеренно, а закинуть сразу в себя всё одним махом.
Потом пили чай со сдобными булками, и вновь я испытывал, как выражался один мой знакомый из той жизни, кулинарный оргазм. Пожалел, что мало булочек взял, по две на брата, сейчас бы легко схомячил ещё столько же.
Остаток вечера провели под гитару. Заядлым бардом у нас был Димка, он так вообще нравился девушкам, считавшим его чуть ли не русским Аленом Делоном. Вместе с несколькими парнями они тоже набились в нашу комнатушку в количестве семи барышень. Включая Веру Розову, которая на меня почти и не смотрела.
Обидно, вроде как и не урод, и характер у меня всегда был весёлый, анекдот в компании рассказать — это моя фишка. Но что ж поделаешь, коль у неё жених имеется…
Потом мы отправились гулять по вечернему Саратову, не забыв прихватить гитару. Вообще-то в общежитии действовал «комендантский час», но поскольку для нас это была здесь предпоследняя ночь, то вахтёрша на это смотрела сквозь пальцы, а комендант общежития если и узнает о наших ночных гулянках, то уже задним числом. В той реальности мы так же гуляли, и ничего нам за это не было.
«Огней так много золотых…» Да, это про Саратов. Гуляли по набережной, любовались ночной Волгой с отсветами на поверхности воды тех самых «золотых огней», пели песни, вспоминали истории из студенческой жизни, травили анекдоты…
Меня тоже попросили поделиться каким-нибудь свежим анекдотом, поскольку я уже в студенческие годы славился как неплохой рассказчик, зачастую изображая действо в лицах. Подумал, что про Брежнева, которого я всегда смешно копировал (хотя копировать попробовал позже, в Перестройку), и вообще про политику шутить чревато. В своих-то парнях я уверен, не разнесут, а вот девчонки могут, сами того не заметив, проболтаться, какие Сеня Коренев анекдоты рассказывает. У меня аспирантура… то бишь клиническая ординатура на носу, мне проблемы ни к чему.
Хотя вот не слишком политизированный анекдот, на тему «все животные равны, но свиньи равнее других»[2].
— Вот вам свеженький, — говорю я и рассказываю:
'В грузинской школе учитель говорит:
— Наука утверждает, что сумма квадратов катетов прямоугольного треугольника равна квадрату его гипотенузы. Кто может это доказать? Мишико?
— Это действительно так — мамой клянусь.
— Молодец. Пятерка. Кто еще попробует? Дато?
— Я тоже мамой клянусь, учитель.
— Слабенько, Дато. Троечка.
— Но почему, учитель?
— Потому что у Мишико мама — председатель райисполкома, а у тебя — всего лишь директор магазина'.
Анекдот вызвал не только дружный смех, но и подвиг присутствующих к обсуждению темы социального неравенства, которое официально в нашей стране отсутствовало, а неофициально встречалось чуть ли не на каждом шагу. А вот Верочка отмалчивалась, да ещё и запунцовела, что было даже видно при слабом освещении уличного фонаря. Точно, её папа был каким-то большим чиновником в маленьком Камышине, вот ей и не с руки было наезжать на класс, который представлял её отец. Ну и пусть, это будет моя маленькая месть за отвергнутую любовь. Кстати, а ведь она могла бы снимать комнату или даже квартиру, думаю, отец мог бы ей обеспечить такой вариант, но почему-то предпочла жить в общежитии.
Рассвет мы встретили на набережной. Прежде чем
