Ржевский ведун. Книга 2 - Titus
На цыпочках вышел из комнаты, оставив отдыхать задремавшую маму.
Вечером приехал отец. Он был навеселе и пах костром. Отдал увесистый пакет с уловом разулыбавшейся матери и пошёл мыться.
— Представляешь? Вот такая рыбина клюнула! — он раздвинул руки на всю ширину, отвлекшись от еды. Дома его ждал ужин, и он налегал, не забывая подливать себе беленькой. Я от неё отказался и просто слушал, заодно сканируя его состояние. — Десять минут рыбина на глубине снасть таскала, на поверхность даже поднять не смог — обрыв!
— А как же ты размер увидел, если она осталась на глубине? — спросил я.
— Так это… Она хвостом плеснула! На поверхности. А хвост, как две мои ладони! Интересно, кто это был?
Батя ездил со своим корешем Николаем на речку Сикшу, впадающую в Волгу, километрах в двадцати от Ржева вверх по течению, и, как обычно, удил плотву, ельца и язей. По крайней мере сегодня он привёз только плотвичек и ельцов.
— Щука, наверно, взяла. Ты поймал мелкую рыбёшку, а она, как на живца, — я вставил свои пять копеек.
— Не знаю. А вдруг, осётр? Или акула?!
— Скорее, акула. Осетров так высоко по Волге не видали, — поддакнул бате, чтобы настроить на нужный лад. — Слушай, мама говорит, ты на сердце жаловался, давай я тебе массаж спины сделаю. Говорят, в области сердца может болеть из-за невралгии.
— Да не надо! Я в порядке! — начал горячиться отец.
— А ты попробуй! Мне сегодня Серёжа массаж шеи сделал. С утра голова болела, а после массажа всё прошло, — подключилась заранее проинструктированная мать.
Под напором семьи батя сдался. Тем более пообещали включить телевизор. Вот под него-то он и задремал лёжа на животе с устатку, а я присел рядом и начал водить руками напротив его моторчика. Словно под увеличительным стеклом я увидел суженные сосуды на сердце с отложениями на стенках. Так и развивается инфаркт, от которого он в моём прошлом раньше времени ушёл — отрывается бляшка, и давай, до свидания в следующей жизни. Если помощь вовремя не оказать. Положил руки на спину и стал представлять, как из рук течёт энергия, как растворяются в крови и выводятся из организма отложения холестерина, как укрепляются и расширяются стенки сосудов, как устраняются и другие болячки, о которых я даже не подозреваю. Через десять минут работы убрал руки и полюбовался результатом. Сердце отца мерно стучало и больше нигде не подсвечивалось красным. Надеюсь, в этой жизни инфаркт обойдёт его стороной.
— Ох, отойди-ка, сына, мне надо срочно в одно место! — батя неожиданно проснулся и рванул в туалет. Через некоторое время он вышел, задумчиво почёсывая затылок. — Какая водка хорошая попалась, надо вспомнить, где брал. Чуть поспал, и весь хмель как ветром. Голова ясная, ничего не болит. А говорили, водка дюже вредная для организма. Вот и верь телевизору!
* * *
Следующая неделя началась с посещения читальни. Я в понедельник заявился в городскую библиотеку и затребовал учебник по анатомии с Большой медицинской энциклопедией. Библиотекарша в очках — типичный синий чулок. С ехидцей спросила, с какого тома из существующих двадцати восьми я желаю начать.
— Конечно, с первого! — с энтузиазмом ответил, не показывая смятения в душе. Почти тридцать томов??? Серьёзно???
Оказалось не так страшно, как я напридумывал. Третье издание энциклопедии — это больше алфавитный справочник с терминами и фамилиями светил, чем учебник. Например, Адонизид Адонис — это не греческо-эстонское светило, а лекарственное растение, называемое в простонародье горицвет. И Томас Аддисон — это известный английский венеролог, именем которого назвали изученную им болезнь. Бррр, не хотел бы я так увековечиться, чтобы моим именем называли какую-нибудь срамную болячку.
А может, ну её? Эту учёбу с целительством. В меде учатся шесть лет, плюс ординатура. С другой стороны, некоторые заканчивают медицинский, и выходят только с навыком неразборчивого почерка для работы средненьким терапевтом. А чем я хуже? Точно вредить не собираюсь, только помогать. Тем более, Чапай завещал. К тому же, как себя вылечить и вернуть способности ясновидения, если не будет опыта? Я уже попытался себя исследовать руками, но, как говорится, голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит. Добился только очередного помутнения сознания, когда решил опять заглянуть в будущее.
От самокопания меня оторвал телефонный звонок с неизвестного номера. Мельком отметил недовольный взгляд библиотекраши и вполголоса ответил:
— Слушаю.
— Серый, здарова! Это Дмитрий.
— Чего тебе?
— Ты сейчас сильно занят? Хочу подъехать, поговорить.
Обеденное время, понедельник. Никуда от меня медицинский гранит не сбежит, и я решительно отодвинул тяжёлую книгу.
— Подъезжай к городской библиотеке, буду у входа.
— Окей, буду через десять минут!
Я не спеша дочитал абзац и пошёл сдавать книги.
— Сессию завалил, что ль? — в голосе синего чулка приветливости не добавилось.
— Ага. Экзаменатор сильно строгий попался, чуть на тот свет не отправил.
— Двоечник, значит…
— Да не, отличник. Профессор попался не наш, не местный. Сейчас терминов на латыни подучу, и посмотрим, кто кого.
* * *
Недалеко у входа в читальню увидел посигналившую мне чёрную бэху и запрыгнул на переднее сидение рядом с одноклассником. Поручкались. Дима предложил съездить, перекусить, и я не стал отказываться. Приехали в небольшой ресторанчик на берегу Волги.
— Коньяк? Водку? Я угощаю, — заявил Димон. Мы уже заказали ушицы и второе, как в конце он проявил инициативу.
— Ты же за рулём? Да и рабочий день в разгаре.
— Аааа, — отмахнулся он, — у меня корочки. Кто же прокурорских останавливает? Да и знают мою машину, не тормозят.
— Не, я пас, сегодня надо ещё в библиотеку.
— А я не откажусь, — он заказал графинчик сорокоградусной. — Чего это ты там забыл? Библиотека, книги. Ты же не такой! На рукопашку ходил. А хочешь я тебя с такой соской познакомлю, закачаешься!
— Дим, ты если по делу меня выцепил, то говори. Не люблю этих приседаний с расшаркиванием. Мне ещё сегодня второй том энциклопедии изучать, — поумерил пыл неожиданного сводника. Со своей личной жизнью как-нибудь сам разберусь.
Помолчали, пока нам сервировали стол. Наконец, перед нами появилась парящая уха, и мы приступили.
— Короче, отблагодарить тебя хочу, — он махнул стартовый стопарик и приступил к ухе. Я не отставал, сидение за книгами почему-то разбудило во мне
