Звездная Империя - Владислав Олегович Савин
Русские чему-то научились и тут? В политике (внешней и внутренней) Советы в последние годы не допускали грубых ошибок – характерных для них же в тридцатые. Строили со своими сателлитами отношения, предусматривающие различные ступени доверия и «пряников» – подобно древнему Риму (сумевшему, в отличие от эллинов и македонцев, действительно построить Империю). Например, что такое «ассоциированная» в отличие от союзной республики в СССР – когда внешняя политика передана в Москву (или по крайней мере, подлежит утверждению там), законы унифицированы с общесоюзными, приняты единая валюта (рубль), язык для официальных документов и изданий (русский), в экономике как в колхозе, есть обязанность ежегодно поставить товар по утвержденному списку и цене, в требуемом количестве, ну и единая таможня, само собой. Маньчжурия через это уже прошла, став союзной, Корея пока «ассоциированная», Уйгурия собирается ассоциироваться, а вот что будет с Китаем, с Вьетнамом? А что стоит история с репарациями – когда подписывали капитуляцию Еврорейха, то США были слишком заинтересованы, чтобы Сталин скорее в войну на Дальнем Востоке вступил – а потому вопрос о репарациях с Германии проходил для Вашингтона в разряде «прочее». Одно время в переговорах вообще казалось, что каждый будет сам получать возмещение со своей части, СССР с Германии, мы с французов. И согласие Москвы, что Германия выплатит репарации и союзным державам лишь после расплаты с СССР, рассматривалась тогда как наша победа. При этом считалось само собой, что Советы заинтересованы получить плату как можно быстрее – их иезуитский ход, максимально оттягивать момент полной выплаты от немцев, не был предусмотрен! В итоге день, когда ГДР полностью рассчитается с Советским Союзом, оттягивается в столь далекое будущее, что неизвестно, увидят ли его даже дети живущих ныне англичан! При том, что британский фунт уже заметно легче себя же в год Победы, а что будет еще через десять лет? Аналогично и с репарациями от Италии – лишь с французов удалось хоть что-то получить. И за эти крохи Париж до сих пор на нас в обиде!
«Это не более чем профанация, кажущееся преимущество. Ведь даже тупица может сдать экзамен – если заранее заглянет в ответ».
Слова профессора… Даже дядя Уинни (лорд Черчилль, которого Елизавета безмерно уважала) и его друг Бэзил («лучший аналитик Англии»), будучи сугубыми материалистами, не рассматривали всерьез само существование Двери. А вот профессор, Джон Руал Толкиен, еще тогда, в сорок третьем, двенадцать лет назад, был абсолютно убежден, что Советы имеют связь с иным временем! Настолько был уверен, что в сорок девятом, едва закончив свой эпичный труд, начал продолжение писать – о котором, как признался Елизавете сам, «прежде не задумывался». И собирался внести правки в уже изданную книгу!
– О чем будет эта Книга – о борьбе Света и Тьмы внутри самих людей. Когда уже нет Саурона, и Хранители тоже покинули Средиземье. И правит в Минас-Тирите пресветлый король Арагорн, а злобные орды орков истреблены. Но те, кто были союзниками в той праведной войне, не приняв Тьмы – не хотят подчиниться и Свету, приняв власть Гондора. Пока они клянутся в мире – но что будет при внуках Арагорна, не случится ли, что Тьма сумеет завладеть их душами?
– Но не вы ли сами, профессор, утверждали, что «орки это не немцы», и не надо искать параллели между народами Средиземья и нашего мира?
– Я и сейчас это повторю. Поскольку моя книга не иносказательный пересказ случившегося в нашем мире, а философское обобщение того, что могло случиться во многих мирах, включая наш, как частный случай. Точно так же нацисты есть частный случай «орков», а славяне – имеют некоторые черты гондорцев. Например, не способны полностью понять и безоговорочно принять мудрость Света, а значит, несут в себе угрозу склонения на сторону Тьмы. И это должно быть предотвращено до того, как измена случится – ради меньшей крови и горя.
Когда был этот разговор – в пятьдесят первом? Еще до того, как Елизавета стала королевой – и совсем не думала, что ей придется сейчас выступить в роли Арагорна. Объединившего под своей рукой (и мудрым руководством) весь земной цивилизованный мир – а где-то за океаном, на заокраинном западе есть и Валар со своим ужасным оружием, а на востоке сгущается Тьма, и над всей Ардой, за пределами времени, ясно видится алая тень Моргота.
– Ваше величество, пора!
Линкор все же не королевская яхта. Можно поставить в королевские апартаменты (бывший адмиральский салон) мебель из Букингемского дворца и оборудовать солярий поверх орудийной башни (превращающийся в трибуну во время захода в порт) – но нельзя изменить расположение внутренних помещений: на боевом корабле главное – это оружие и механизмы, а остальное, как и где придется. Запутанные переходы, узкие трапы – по которым трудно подниматься в юбке, связывающей ноги; но королева в брюках, на официальном мероприятии, это потрясение основ; и юбку-«лючию» (солнце-клеш-миди) тоже не надеть, поскольку трапы крутые, а наверху еще и очень ветрено. На яхте комфорт куда больше – но нельзя.
Как в том случае, о котором писали газеты во время Великой войны – Индия, год сорок третий, у бирманской границы. Горстка английских солдат (в большинстве мобилизованные индусы) держит оборону от японских орд. Командует полковник в полной парадной форме – алый мундир, подпоясанный белым шарфом, с гремящей саблей на перевязи. Поскольку:
– Это остатки кирасирской бригады, а я – начальник ее тыла. Но солдаты должны видеть, что, несмотря на разгром, армия осталась армией, и мой мундир что-то вроде знамени, которое, кстати, в этой катавасии сгинуло неизвестно куда. Потому я умираю от жары, но таскаю на себе этот идиотский расшитый золотом панцирь! Ради того – чтобы незыблемо стояла Империя![4]
Именно потому – линкор, а не яхта. Не затем, чтоб напугать русских – бесполезно, особенно
