Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король
Впереди появилась и стремительно приблизилась еще одна дорога в сторону столицы Меции, хорошо накатанная и прямая. Бобик даже остановился, видя, как я придержал арбогастра, оглянулся с вопросом в больших детских глазах.
— Нет, — сказал я сквозь зубы, — нет... вставай и топай, гад... мало ли, что хочется полежать в теплой постели... Тот, кто долго спит, чистит коня встающему рано.
Он посмотрел с недоумением, как это вставать, когда он и не ложился, но я уже тронул арбогастра, и мы снова понеслись, рассекая плотный холодный воздух, как стрелы из гастрафаретов великанов.
Меция, мелькнула мысль, кстати, единственное или чуть ли не единственное королевство, где никаких колдунов, во всяком случае во дворце, а какой король не берет к себе на службу самых сильных из доступных? Не заметил я и сурового и даже мрачного влияния Церкви. Все как-то светло и приятно во всем, будто некая северная Эллада.
Арбогастр все наращивает скорость, ураган ревет, затем начал стихать. Я выглянул из укрытия и увидел, как впереди появился и стремительно приближается сверкающий под солнцем город.
— Стоп-стоп! — вскрикнул я. — Чуть помедленнее... еще медленнее...
На холме я вообще остановил арбогастра, чтобы успеть окинуть взглядом Генгаузгуз, столицу королевства, а то сразу вслед за Бобиком внесет в лабиринт улиц, не успею сказать «мама», как передо мной вырастут ворота дворца, а мне нужно еще принять вид победителя, за которым идут верно и преданно и верят ему с выгодой для себя.
Когда спустился с холма и пустил арбогастра по дороге в сторону городских врат, обратил внимание, что крестьяне старательно роют в проседающем снегу канавы с обеих сторон.
Я восхитился, как умно, хорошо кто-то придумал. Снег, быстро или медленно истаивая, уйдет ручьями по этим канавам, не размоет и даже не подгрызет с краев дорогу.
На стук копыт повернулся старший над работающими, поспешно сорвал с головы шапку и поклонился.
— Ваше высочество!
— Мое, — согласился я. — Хорошее дело, молодцы!
Он сказал подобострастно:
— Ваше повеление исполняем!
— Ага, — ответил я, — ну да, я такой, от меня только хорошее, замечательное и очень даже замечательное!
Он робко улыбнулся, я же шучу с ним, таким простым человеком, а я пустил арбогастра дальше, стараясь припомнить, когда такое повеление дал, какой же я все-таки внимательный к простому человеку, даже до таких мелочей снисхожу...
Правда, видимо, слишком мелкое на фоне великих дел, потому даже с моей памятью не вспомнил, когда и как, но это неважно, народ видит мою неусыпную заботу.
За спиной раздался далекий звук трубы, звонкий и требовательный. Я оглянулся, по дороге мчится всадник в одежде цветов королевского двора, попона конская тоже с гербами, даже я признал золотые мечи, повернутые остриями вниз.
Все люди останавливаются, убираются с проезжей части, телеги и повозки поспешно сдвигаются все к левой стороне, чуть ли не заезжая колесами в канаву.
— Ого, — сказал я, — это что случилось?
На меня оглянулись, один из рабочих узнал, торопливо сорвал с головы шапку.
— Ваше высочество!.. Простите, не признал сразу... Это король Леопольд, кто же еще может так ехать. Сейчас промчатся.
Через минуту мимо пронесся отряд дворцовой стражи, все с мечами наголо, грозного вида усачи, в самом деле крупные и умелые, отобранные в гвардию по всему королевству. Еще полминуты напряженного ожидания, и показалась четверка великолепных лошадей, а за ними не катится, а буквально летит повозка на высоких полозьях. Мне даже показалось, что слегка пружинит. Во всяком случае, на санях передвигаться гораздо комфортнее, чем в телеге, там можно только шагом, а если с такой вот скоростью — костей не соберешь.
Двери закрыты плотно, окошки тоже, так что есть в повозке король или там кто-то еще, утверждать не буду, но убранство в самом деле королевское, эмблемы скрещенных мечей остриями вниз налеплены со всех сторон.
Успокоился король, мелькнула насмешливая мысль. Тогда и снегу было побольше, и мороз с ветром, а он прибыл верхом на боевом коне, зато сейчас передвигается с наибольшим комфортом.
Стражи у городских ворот сразу повернулись в сторону всадника могучего сложения да еще на огромном боевом коне, которого сопровождает такая же огромная собака ужасающего вида с клыками и красными глазищами.
Из сторожки выбежал вельможный рыцарь, но стражи уже вытянулись, браво прокричали:
— Слава кронпринцу!
— Кронпринцу слава!
Я помахал рукой.
— Согласен-согласен, мне слава, а вам всего лишь деньги, но побольше-побольше, верно?
Они заулыбались во всю ширь, кронпринц шутит, а я подумал, что можно и не добавлять имени и титулов, других кронпринцев в королевстве не существует. Я прямой и единственный наследник здешнего короля Леопольда.
На одной из улиц несколько человек скалывают лед с тротуара, я с удивлением узнал в руководящем ими могучем мужике вильдграфа Вильдана Зальм-Грумбах, лорда земель Ирмии и Нирда, а также каких-то еще важных владений, о которых он никогда не забывает упомянуть.
Я придержал коня, он оглянулся на стук копыт, дернулся при виде Бобика, но тот сел на задницу и рассматривал его с вежливым любопытством.
— Ваше высочество, — проговорил он осевшим голосом. — Как вы... неожиданно!.. И собачка тут как тут.
— Здравствуйте, граф, — сказал я величественно, — как ваши города Зальм-Кирбург и Зальм-Даун? Они все еще справа от Генгаузгуза?
Он улыбнулся, показывая, как и те стражи у ворот, что шутку понял, спросил с удовольствием:
— Надеюсь, на этот раз надолго?
Я покачал головой.
— Рассчитываю на пару дней, а дальше как получится. А за что это вас понизили до чистильщика городских улиц?
Он засмеялся уже громче, во весь рот:
— А что, похоже? Здорово... Ко мне вечером гости прибудут, а тут всю улицу льдом схватило.
— А-а-а, — сказал я понимающе, — этот дворец за вашей спиной ваш?.. Красота какая! Смотрите, чтобы король не отнял.
Он покачал головой.
— Думаю, теперь король все будет делать с оглядкой на своего наследника.
— Сплюньте, граф, — сказал я уже серьезно. — Мне только не хватает влезать в дела королевства! А по бабам когда?
— Да, — подтвердил он, — это куда серьезнее. Поди, в монастыре с ними было туговато?
— Не то слово, — ответил я с чувством. — Король у себя?
— Он же король, — ответил он.
— И что, — спросил я в удивлении, — у своего дворца лед не скалывает?
Он расхохотался.
— Нет. Но только потому, что дворец... великоват.
Я улыбнулся, вскинул руку в жесте прощания.
— Увидимся!
Вокруг дворца снег убран, а лед сколот, что неудивительно, слуг много, а дворец на солнечной стороне, с этой стороны снег и лед тают одинаково быстро.
Дорога от ворот ограды ведет длинная, широкая, ограниченная с обеих сторон цепью заснеженных кустов роз, дальше по обе стороны целые горы снега, дорога к головному зданию дворца широкая, убирать приходится много.
А дальше дорога, приведя к роскошным ступенькам, спускающимся, как каскад водопадов, от покрытых золотом ворот, раздваивается и, не огибая дворец, уходит в стороны, где расположены еще корпуса этого великолепного комплекса.
Здесь группы рабочих, пригнанных или приманенных из сел, тоже роют дренажные канавы в ожидании таяния, хорошо, пусть уж лучше вода уходит по узким канавкам, чем нам придется бродить по колено в грязи, ожидая, пока все подсохнет.
— Молодцы, — сказал я с высоты седла. — Хвалю!
Бригадир низко поклонился.
— Это же ваше указание, ваше высочество!
— Ну да, — согласился я. — Мое высочество такое внимательное даже к мелочам жизни, хотя и не мелочное, как мне иногда кажется...
Они ждали, пока я проеду, затем опустили шапки на головы и снова принялись рыть сперва в снегу, а потом даже долбить мерзлую землю.
В левой части дворцового ансамбля мой штаб и апартаменты, арбогастр привычно понес по той дорожке, Бобик уже там прыгает у крыльца, пугая народ.
Я с ходу отметил некую неправильность, не сразу сообразил, что у главного здания на площадке для повозок расположились эти тяжеловесные и пышно украшенные, я бы сказал, экипажи, а перед левым только длинная коновязь, где не меньше трех десятков коней, все элитные, породистые, по большей части сухощавые и тонконогие, приспособленные для долгой скачки, и только с полдюжины настоящих гигантов, на этих явно прибыли не гонцы, а могучие рыцари.
Уже привыкли, мелькнуло у меня в мозгу. Мунтвиг использовал Сакрант как опорную базу для войска, в столице была его резиденция, но, когда я оставил королю Леопольду его дворец, он в жесте ответной любезности, тщательно обговоренной и запротоколированной ранее, предложил мне разместиться во дворце, который ранее занимал Мунтвиг.
