Merlin - Olivier
Листьевая масса, годная для стартовой дегустации, была, по команде шефа, подготовлена для принятия внутрь путем нарезания и поливания постным маслом и уксусом, причем каждый сорт был подготовлен и отдегустирован отдельно лицом, ответственным за выбор данного растения на конкурс. Такой подход в дальнейшем повысил уровень персональной ответственности за предлагаемые инновационные подходы в деле качественного пропитания дворянско-помещичьих масс. По результатам первого тура дегустации в строю остались свекольная ботва, молодые капустные листья, молодые листья настурции обыкновенной, листья травы огуречной, листья горчицы кучерявой, лебеды обыкновенной и лебеды красной, листья лука репчатого, лука-порея, лука-слизуна, а так же листья неизвестного растения, нежно-зеленого цвета, которое старая барыня использовала для клумбовых бордюров. После ускоренного отпевания дегустатора листьев ландыша финалисты были отправлены за дополнительными ресурсами выбранных зеленных культур, необходимых для проведения второго тура.
Второй тур определял уже не съедобность травы как таковой, а ее вкусовые и питательные характеристики. Первые определялись шефом на небольших порциях, второе же — самими собирателями-конкурсантами. В ходе второго тура выяснилось, что салат из лебеды обеих сортов хотя и оригинален на вкус, но насыщает организмы не хуже пареной репы, что противоречит намеченным целям. Трава огуречная имеет отменный аромат свежести при полном отсутствии вкуса, но зело колюча в массе, настурция же имеет пикантный аромат и горчинку, но оные же не позволяют принять внутрь больше пары ложек. Капуста годится, но слегка жестковата, свекла, принятая в больших количествах, имеет хотя и отложенное, но явно выраженное последействие. Лук — в принципе, чисто теоретически, может быть использован в малых дозах, вероятно как добавка к другим лиственным культурам. Горчица кучерявая не уступает по свойствам ранее испытанной горчице обыкновенной, и приятно выделяется меньшим числом колючек на листьях, а так же ощутимо большим визуальным объемом. Абсолютным же победителем в данной категории стала безымянная трава с клумбы старой барыни — абсолютно без вкуса, запаха и какого бы то ни было насыщающего эффекта, получившей, в связи с отсутствием имени собственного, функциональное наименование «салат», под каким различные виды этой травы известны и поныне.
Определившись с сортами сырья для потенциальных «ненасыщающих блюд», Оливье озаботился вопросами формирования оптимального состава кушанья. Решив, что от каждого сырьевого компонента следует взять все положительные характеристики, юный кулинар совместил несколько сортов рубленых листьев в одном блюде, и получил в результате объемную рыхлую массу, довольно приятного вкуса и запаха и практически не утоляющую голод. Однако на вид данное кушанье значительно не соответствовало установившимся в обществе стандартам. То есть крестьяне ели, конечно, траву как таковую — по весне с голодухи, или в полевых условиях. Однако мужики, как известно, есть мужики, а благородному дворянству подражать мужицким привычкам не пристало. А во-вторых, траву и сено ест, как известно, скот, к которому мужиков можно с некоторой натяжкой отнести, но господ помещиков и уж тем более господ офицеров — ни при каких условиях.
Уверовав же к этому моменту в абсолютную необходимость в салатах на предстоящем пиршестве, Франсуа пришел к единственно верному решению. Для того, чтобы неискушенные в гастрономии гости не ассоциировали предложенное блюдо с кормом для скота, необходимо во-первых сделать его визуально отличимым от копны сена, а во-вторых — поставить его в одном ряду с целым набором функционально аналогичных блюд, как одну из доступных опций.
Первая проблема решилась несколько неожиданно, но просто. Опробовав в качестве визуального контраста применение начинающей поспевать земляники, молодой француз понял, что красный цвет в салате делает его резко отличающимся от традиционного содержимого коровьей кормушки. Однако сладкая земляника, а очевидно и прочие ягоды, ни коим образом не гармонируют с содержимым кормушки уже для господ людей по вкусу. Шагая по деревне в раздумиях об иных способах изменения визуального представления копны сена на столе, Франсуа-Рожер буквально столкнулся с пацаненком лет пяти, грызущим некий незнакомый объект растительного происхождения. Объект заканчивался пучком ботвы, сжимаемым рукой пацаненка, и был красного цвета. Поскольку по виду ботва до изумления походила на горчичные листья, красный объект обещал быть по крайней мере не сладким. Сопровождающая пацаненка пейзанка более старшего возраста (годков уже восьми) немедленно была допытана на предмет названия и происхождения объекта, и было выяснено, что называется он «редиска», растет на огороде и по вкусу чуть послаще редьки, погорше репы и, хотя и меньше и того и другого, характеризуется быстрым сроком созревания и безоговорочной съедобностью в сыром виде.
Приказав немедленно доставить наличные редиски в распоряжение кухни, Франсуа быстро убедился, что редиска даже превзошла его ожидания. Будучи внутри снежно-белой, в тонко нарезанном виде она делала салат удивительно красивым, нисколько не искажая общей вкусовой гаммы.
Приказав массам труженников огородов озаботиться увеличением посевных площадей под редиску, молодой творец вкусной и здоровой пищи начал обдумывать мысль о создании серии салатов. Однако додумать эту мысль сразу не удалось в связи с поступлением определенных новостей из столичного региона. Новости, доставленные с очередной почтой в адрес старосты, гласили, что назавтра ожидается приезд в родовое гнездо младшего из г-д Бабыниных, проездом из Астрахани в Петербург за новым назначением, а так же его товарищей-офицеров, следующих тем же маршрутом по той же надобности.
4. Обед для г-д офицеров
Письмо, полученное старостой, содержало в себе и особые указания относительно желаемого кормового довольствия младшего из господ Бабыниных со товарищи. Указания эти, в отличие от принятых в те патриархальные времена пожеланий, имели форму сугубо императивную, что обуславливалось соучастием упоминаемых товарищей в закупке рыб пудовых и проявившимся среди них в связи с этим повышенным интересом к вещественным результатам деятельности редкого в те времена (а фактически — первого и единственного) повара-француза на службе у русского дворянина.
Многие из них, успев поучаствовать во французской кампании, имели вполне реальные представления о современной французской кухне, и высказывали здоровый скептицизм по отношению к самой идее привлечения лица французской национальности к святому делу изготовления съедобной пищи для людей.
Иные же, кампанию пропустившие по причине службы в дальних гарнизонах, желали въяве убедиться в достоверности рассказов ветеранов. И, как итог, все приближающееся воинство было крайне заинтриговано предстоящими застольными баталиями.
Посему поступившая инструкция предписывала особенно озаботиться приготовлением блюд сытных, вкусных и, по возможности, отличающихся от традиционных щей суточных и каши гречневой. А так же предписывала заинтересованных в неприменении к ним порки розгами лиц проникнуться предстоящим событием и подойти к делу со всей ответственностью.
Староста, и без того давно и крепко проникнувшийся важностью исполнения барских пожеланий, зачитал полученные руководящие материалы неграмотному шефу. Зачитал, естественно, по-русски, ибо во-первых, именно этот язык был официальным языком руководящего документа, а во-вторых, французского староста все равно не знал.
Степень проникновения слабоговорящего по-русски француза вероятно оказалась несколько менее ожидаемой, а выводы, сделанные им из документа, оказались несколько парадоксальными. Уяснив, что нужно сотворить непохожие щи и непохожую гречневую кашу, вьюноша прежде всего озаботился выяснением этимологии термина «щи». Так уж сложилось, что ранее ему щей отведать не удавалось в связи с отсутствием на селе капусты — проходящие в предыдущием вегетативном сезоне туда-сюда войска оставили деревню без запасов этого легко срубаемого солдатами продукта. Однако, поскольку к описываемой дате — концу июня — небольшие кочанчики уже успели вырасти, появилась возможность указанные щи сварить. Чем и было немедленно приказано заняться наиболее шустрым деревенским бабам. Поскольку для бар щи варились на мясном бульоне, образовался некоторый лаг времени, позволивший французскому повару обдумать предполагаемые меры по приданию продукту должной «непохожести». Параллельно обдумыванию был запущен и процесс варки каши гречневой для обеспечения наличия запасов сырья в процессе изобретения непохожего варианта традиционного крупяного кушанья.
