Валерий Белоусов - Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»
В Академии Куантико[26] старшему разъясняли, что блондинка-секретарша должна очень ценить своё лицо.
И поэтому старший с размаху резко, коротким тычком ударил секретаря Ольгу, ломая ей нос и вышибая передние зубы.
Однако секретарь Ольга была не только натуральной блондинкой, но и старшим мичманом советского ВМФ (именно так, даже не прапорщиком!).[27]
Поэтому, выплюнув в лицо старшему кровавые обломки своих белоснежных зубов, старший мичман Ольга Тонина произнесла несколько музыкально звучащих, рифмованных фраз, которые старший просто не понял…
Потому что плоховато ещё в Колумбийском Университете поставлено изучение русского народного языка!
Но зато любой боцман с любого судна Совторгфлота, услышь её — сначала восхитился бы, а потом сильно бы покраснел, от природной застенчивости. Уж очень смачно она, секретарь Ольга, его, пидораса пиндостанского, припечатала. Была бы правдой хоть половина её слов — америкашка тут же бы и подох…
Больше секретарь Ольга не сказала врагам ни единого слова.
Так они от погибшей на своём посту секретаря Ольги ничего и не узнали…
Удивленный Читатель сделает большие глаза и спросит: «Как? И почему? В кабинете руководителя режимной организации орудуют какие-то бандиты и, вдобавок, иностранные? Да как они вообще в здание попали?»
Через дверь вошли, отвечу я… Предъявив на входе в здание подлинные удостоверения, выданные за подписью и.о. Председателя ЦК КПСС тов. Махова Е.Н. Того самого, который отказался выполнять решение последнего Пленума ЦК о привлечении к партийной ответственности Шеварднадзе и Яковлева — за развал СЭВ и Варшавского Договора, за прямое предательство интересов СССР.[28]
Мотивировав это тем, что персональные дела указанных «товарищей» ещё не рассмотрены в «первичке» (первично-партийной организации)…
И были указанные граждане в незнакомом секретарю Ольге камуфляже (типа «городской летний») вовсе не бандитами, а более того — отважными борцами с преступностью, из североамериканской FBI.
Которая, как известно, не может оперировать за пределами территории USA.
Однако не клеркам же из CIA заниматься обеспечением государственных интересов Большого Брата?
А интересы были немалые… Впервые — за всё время существования СССР первые лица этого государства трудящихся имели огромные, даже по меркам страны жёлтого дьявола, личные счета в американских банках!
Чем и сковали для себя надёжные крючки — ведь то же ФБР могло в любой момент счета заморозить — спросив:
— Мистер самый лучший немец, а из каких доходов вы такие вклады делаете? Не из вашей же зарплаты ли в 1200 рублей?
И кирдык, денежки-то тю-тю…
Поэтому, когда из Госбанка и Гохрана не поступили подтверждения об отправке ценностей, прорабы Перестройки сильно забеспокоились — и начали названивать в соответствующее посольство.
Первой мыслью руководителя Оперативной группы, специального агента Смита, было то, что Попцов, пользуясь неразберихой, прихватил казённые денежки и сбежал. Ну, обычно каждый судит по себе.
19 августа 1991 года. Шестнадцать часов. Москва, Зубовский бульвар, Пресс-центр МИД СССР
В Большом зале шла международная пресс-конференция… Нет, не так. Осуществлялась публичная порка членов ГКЧП.
Янаев с дрожащими руками потомственного алкоголика, Стародубцев, с его помятым серым лицом деревенского дурачка, Пуго с выпученными от усердия, пустыми прибалтийскими глазами, похожий на кота, который тайком ссыт в хозяйскую кастрюлю с борщом… И другие официальные лица!
Первый вопрос был задан прямо в лоб — где сейчас Горбачёв?
На самом деле судьбой лучшего из немцев мало кто и интересовался — он всем надоел хуже горькой редьки, а журналистам было просто любопытно посмотреть на их реакцию…
И если бы Янаев прямо и честно сказал: Горбачёв расстрелян на месте! — то уважение к ГКЧП только резко бы возросло.
Но… «мы будем следовать курсу, который он начинал в 1985 году…» — снова здорово! — подумали бы миллионы телезрителей, если бы они на экранах своих телевизоров увидели это позорище…
Не судьба.
Когда Берия услышал слова Янаева: «А ещё, Серёжа, я тебе вот что скажу…» — то распорядился немедленно прервать прямую трансляцию. На самом интересном месте!
19 августа 1991 года. Шестнадцать часов четыре минуты. Московская область. Город Чехов-2. ГКП Министра обороны СССР
— Начальник связи!
— Виноват… — пожал плечами бравый полковник.
— Что такое? — удивленно поднял брови Берия.
— Слегка его ваши помяли…
— Но он хоть живой? — с надеждой переспросил Лаврентий Павлович.
— Так точно! Живой. Немного не в себе.
— Как очухается, сразу ко мне… Кто теперь за него?
— Я! Полковник Дёмин!
— Отставить, вы теперь генерал-майор Дёмин!
— Так точно! — радостно гаркнул новоиспеченный генерал-майор.
— Генерал, можешь переключить на меня всё управление войсками? — доверительно спросил его человек в пенсне.
— Легко, товарищ…
— Павлов.
— Так точно, товарищ Павлов! Сделаем!
— Слушай приказ. Первое. От имени Главкома Сухопутных Войск — вывести все войска из Москвы в постоянное расположение… нехер солдатикам разлагаться! Того и гляди, спьяну кого задавят, отвечай потом.
— Есть! Дам директиву от имени Генштаба…
— Второе. ОСНАЗ…
— Спецназ ГРУ?
— Да. Принять под охрану Госбанк, Гохран, объекты, отнесенные к жизнеобеспечению Москвы… всех впускать и фильтровать, никого не выпускать…
— А… здания ЦК?
— В жопу. Не умеют работать с людьми — пусть сами и отдуваются… Далее. Дай-ка мне… КГБ.
— Какой именно? Союзный или российский?
— Ах, даже так… Ну, уроды! Нет, это я не тебе. Давай обоих, последовательно… Свободен пока. Попцов!
— Есть!
— Да что ты, генерал, всё козыряешь, не на параде… Слушай, ты же этому Ельцину корреспонденцию доставлял? Понятно. А ты можешь мне его самого достать? Как-как… я не знаю. Думай сам. Ты ведь умный!
19 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок четыре минуты. Кабинет руководителя Центрального Телевидения, Леонида Петровича Кравченко
— Я не знаю, как это случилось! Сергей Медведев — опытнейший партийный журналист, он всегда был… отличался взвешенной позицией… никаких конфликтов… я не знаю, почему!
Он был послан для того, чтобы снять сюжет о поддержке москвичами ГКЧП… нет, ни о каком Ельцине на танке и речь не шла!
Да, разрешение на выход в эфир давал мой заместитель, Валентин Лазуткин… Да, по его словам, должен был просмотреть перед эфиром, но… Виноват, доверился… я готов отвечать…
Осторожно, будто стеклянную, Кравченко положил трубку на аппарат…
— Ну вот, что вы наделали со своим репортажем! Хорошо, что оргвыводы Инстанция отложила… а то ведь могли и от должности освободить!
Собеседник Кравченко, корреспондент CNN, предоставивший Медведеву отснятый и даже частично смонтированный материал, только криво усмехнулся:
— Через три дня вы, дорогой Леонид, действительно будете освобождены… от всякого гнёта![29]
Однако в глубине души иностранная «акула пера» был весьма озабочен — передача видеоизображения за рубеж по каналам связи была внезапно прервана.
АТТ (американская телефонная и телеграфная компания), к которой обратилась телекомпания с претензией, сообщила, что загруженность телефонной линии между СССР и США восемнадцатого августа возросла в сто раз… Но это, по их мнению, было нормально, а вот потом… Линия оказалась забита! По всем каналам связи кто-то начал передавать «Капитал» Карла Маркса…
Более того, спутниковая антенна вдруг забарахлила!
То есть все тесты проходили нормально, а спутник она просто не ловила — как будто его совсем на околоземной орбите не было!
…На самом деле, так оно уже и было — почти четыре минуты как.
Город Краснознаменск, получивший точную команду с ГКП Главкома, применяя орбитальные истребители, начал планомерный и тщательный разгром неприятельской орбитальной группировки. Советские мирные спутники серии «Космос» начали свою охоту на американских сателлитов связи и фоторазведки, оставляя пока в неприкосновенности вражеские спутники загоризонтного слежения за запусками МБР — чтобы американцы не очень запаниковали… Потому что первый такой сбитый спутник — это УЖЕ война!
Причем ядерная.
19 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок четыре минуты. Башкирия, Белорецк-16, гора Ямантау
Те, кто добирался до вершины Ямантау, говорят, что она представляет собой огромное каменистое плато, с небольшой грудой скалистых останцов в центре. «На вершине до начала 90-х годов стояла военная часть, обслуживающая бетонированную вертолетную площадку и военное спецоборудование. После военных на вершине горы остались руины былых строений, лужи мазута и груды проржавевшего железа», — рассказывают очевидцы.
