Николай Андреев - КРЫЛЬЯ ЧЁРНЫЕ

- Красиво, очень красиво, - подытожил Гучков, откладывая в сторону вечерние номера газет.

"Новое время" ему принесли ещё вчера, через считанные часы после покушения, а вот "Утро России" - только ближе к полудню следующего дня.

Хмурый Коновалов ходил из угла в угол, заложив руки за спину.

- И всё же я не понимаю, кто это устроил. Не мог, просто не мог какой-то выскочка пробраться через жандармов. Может быть, его пропустили специально? Кто-то из прихвостней Николая решил подстроить нам ловушку?

- А левые? Что от них слышно? А что, если это твои работяги из…

- Ты что? - Коновалов даже замер на месте от неожиданности. - Ведь мы вместе создавали "рабочую группу", сами всех подбирали. Да и зачем мне это? О подобных идеях среди работяг я не слышал, вряд ли они решились бы на такое по собственному почину. Левые пока молчат, им смерть кого-нибудь из правительства или уход в мир иной регента пока что не очень и выгодна. Сейчас Кирилл на коне, его убийство руками террориста из Боевой организации только подорвёт популярность партии в глазах народных масс. Победитель немцев - убит? Нет, иначе эсеры повторят судьбу своих "отцов"-народовольцев. Спроси у Тихомирова, что им тогда устроили. Тем более во время войны кто только не кричал, что левые пляшут под германскую дудку, а тут бы им лучшее тому доказательство предоставили. Нате, берите.

Коновалов с каждым мгновением нервничал всё больше и больше.

- А может, это сам Кирилл и устроил? Ты вспомни-ка. На Львова ведь тоже год назад кто-то напал, стрелял, тогда никого не нашли. Сейчас тоже…Тот выстрел князя-то выручил, хорошо так выручил, высоко поднялся!

- Очень может быть, - наконец произнёс Гучков.

Военного и морского министра сотряс приступ кашля…

Глава 3

"Если русские войска одержат

победу над японцами, что, в конце

концов, не так уж невозможно, как

кажется на первый взгляд, то

свобода будет преспокойно

задушена под крики ура и колокольный

звон торжествующей Империи"

Из статьи в либеральном журнале

"Вы радовались нашим поражениям,

рассчитывая, что они ведут вас к

освободительным реформам. Вы

систематически развращали

прокламациями наших солдат,

подрывая в них дисциплину и

уважение к офицерам…"

Для Бобрева было честью оказаться в святая святых жандармского корпуса - просторном четёрыхэтажном здании на Фурштадской, сорок. Выкрашенный в белый цвет, настоящий дом для сотен людей, штаб великой организации, Отдельного корпуса жандармов. В связи с реформами и объединением контрразведки, охранных отделений и жандармерии в одну структуру, особняк был преобразован в "мозг" Службы имперской безопасности.

Как ни странно, снаружи охранялся штаб слабо. Бобрев быстренько вычислил в трёх разносчиках сигарет агентов наружного наблюдения. Не менее выделялся - для знающего человека - дремавший на козлах извозчик. Под его кафтаном, должно быть, скрывалась кобура с револьвером, а в пустотах под седлом - винтовка или автомат Фёдорова.

Бобрев, ради шутки, помахал рукой разносчикам. Те с удвоенной энергией принялись делать вид, что занимаются бойкой торговлей на практически безлюдной улице.

- Зря Вы так, Дмитрий Петрович. Придётся теперь менять агентов. Ох и задали Вы задачку, - прогнусавил "дремавший" извозчик, когда Бобрев прошёл мимо.

- Прошу прощения, уж слишком они выделяются, нельзя так, - шёпотом ответил контрразведчик.

- Разберёмся, - донеслось вслед. - Разберёмся.

Бобрев положил руку на дверной звонок, но использовать его не торопился. Он решил запомнить это мгновение перед скорым боем. Это был своеобразный обычай Дмитрия: насладиться спокойствием, пережить несколько мгновений тишины перед серьёзным делом. Так, наверное, выглядит полководец в минуту перед решающей битвой.

Но Бобрев всё-таки нажал на кнопку звонка: из утробы здания донёсся приглушённый звук, чем-то похожий на плеск водопада. Секундой позже дверь открыл почтенного вида старик в поношенной ливрее.

"Порядочки" - про себя подумал Бобрев.

- Добро пожаловать, сударь, заждались, - степенно приветствовал "дорогого гостя" дворецкий. - Прошу.

Он дал дорогу Дмитрию в сумрачную парадную, быстренько закрыв за ним дверь. Тут же зажёгся резавший глаза свет, заставивший Бобрева зажмуриться. Рука сама собою легла на кобуру.

- Добро пожаловать, Дмитрий Петрович. Кстати, при желании, мы бы уже набили Вас свинцом, что гуся - яблоками, - вслед за высоким басом пришёл и нормальный свет.

Бобрев наконец-то смог разглядеть обстановку внутри Штаба. Напротив двери было оборудовано пулемётное гнездо. Металлические, кажется, свинцовые балки, поверх них - стальные щиты с бойницами для винтовок и револьверов. В узком проёме меж броневыми листами - дуло "Максима" на станке Соколова. Мощный цилиндрический ствол, исторгавший в минуту пятьсот выстрелов: при стрельбе в упор он бы превратил человека в жуткое подобие дуршлага. Но самая знаменитая часть этого "Максима" - конечно же, щит. Сверху полукруглый, с прямоугольным отверстием повыше ствола - для многих солдат Великой войны и Гражданской это было последним, что они видели в жизни. Стрелков же, особенно первому номеру, щит хранил от смерти: он мог принять на себя несколько выстрелов даже с близкого расстояния, навсегда задержав в себе пулю. К сожалению, очень часто пулемётчики снимали перед боем щит, так как без него легче оказывалось перетаскивать "Максим". Это желание упростить себе жизнь не одну сотню человек свело в могилу.

Пулемётное гнездо перекрывало парадную от стены до стены, служа практически непреодолимой преградой для любого вторжения. Присмотревшись получше, Бобрев сумел таки разглядеть очертания дверцы, проделанной в баррикаде.

- Вот-с, после февраля минувшего года сделали перепланировочку, Вам нравится? - донеслось сзади довольное урчание "дворецкого".

Щелчок "Кольта", переводимого на предохранитель, донёсся мгновением позже. Встречавший дорого гостя офицер жандармерии вложил пистолет в кобуру, припрятанную под ливреей.

- Извольте документики предъявить, на всякий случай.

От этого предложения, донёсшегося из-за пулемётного щита, Бобрев не смог отказаться. Паспорт довольно-таки долго разглядывал "дворецкий", после чего, довольно хмыкнув, вернул его Дмитрию.

- Мало чем отличается от представленной Самим, - жандарм произнёс последнее слово с особым чувством, растянув его, будто бы говоря нечто священное. - Можете пройти, Дмитрий Петрович, просим прощения за столь своеобразные меры предосторожности. Вы просто не отбивали это здание год назад…Да-с…

"Дворецкий" вздохнул, дав возможность Дмитрию разглядеть шрам, шедший от правой скулы и скрывавшийся под воротником. Это была метка, оставленная несостоявшейся революцией.

Дверца в баррикаде открылась, и Бобрев мигом юркнул в неё. Пришлось идти боком, настолько узким был проход в этой металлической стене. За нею тянулась настоящая линия укреплений. Рельсовая дорожка, по которой из недр штаба можно было подтягивать пулемёты и вагонетки с патронами, ещё несколько щитов, за которыми самый раз укрыться ещё одному пулемётному расчёту, и мешки, мешки, мешки…

Стрелки кивнули дорогому гостю и тут же вернулись на позицию, к бойницам. Вдалеке, у второй баррикады, зашевелились тени - там тоже было звено бойцов.

Только вот было одно "но" в этом петроградском Вердене.

- А если гранатами закидают? Или динамитную шашку кинут? Это же всё к чертям отправится! - недоверчиво спросил Дмитрий.

- Видно, что морской офицер, не окопный, - ухмыльнулся "дворецкий". - Им сперва нужно будет подобраться для удобного броска. А это будет не так уж и легко.

Провожатый контрразведчика многозначительно потёр руки.

- Угадаете, что именно их ожидает, или подсказать? - подмигнул лукавый любитель маскарада.

- Попробую, - Бобрев решил принять участие в этой угадайке. - Опускающиеся с потолка металлические шторы? Или какая-нибудь яма? Может быть, магниты, отталкивающие гранаты? Ещё, я слышал, немцы хотели создать специальную бочку, в которой энергия взрыва обращалась бы в тихий пшик…

- Нет, не утруждайте свою жюль-верновскую фантазию, - рассмеялся "дворецкий". - В домах напротив на верхних этажах оборудованы такие же огневые точки. Половина пулемётов направлена ровнёхонько на нашу дверь. В крайнем случае штурмующим устроят настоящий ад: они попадут под перекрёстный огонь.

Видно было, что собеседнику Бобрева доставляет удовольствие рассказывать о всех этих военных хитростях. Может, он сам занимался проектированием системы обороны?

- А если начнут и те дома штурмовать?