Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка
Разумеется, унести все это я был не в состоянии. Но тут решение я уже знал. Санки у меня есть, приду за отобранными книгами с санками. А чтобы не надрываться в одиночку, мобилизую на погрузочно-разгрузочные работы свою звездочку. Я ведь еще и командиром октябрятской звездочки заодно был. Не фига им бездельничать, пусть тоже поучаствуют. В конце концов, это ведь и в их интересах тоже. Если мой План удастся, то именно они будут пользоваться его плодами. Мне-то самому едва ли доведется…
– Ай!!
– Сашка, осторожнее! Чуть не уронили.
– Я не нарочно. Тут скользко.
– Сейчас везде скользко. Зато санки легче едут.
– Фух! Я устал. Мальцева, давай передохнем, а?
– Борька, ну что ты за мужик такой хилый? Мы же только что отдыхали!
– Тебе легко говорить. Ты сзади только поддерживаешь. Знаешь, как тяжело за веревку тянуть? Иди вот, сама тяни, раз такая умная.
– Я девочка, я слабее. Смотри, Мальцева не жалуется, тянет вместе с вами.
– Не знаю, как это у нее получается. А я так не могу, я устал.
– Слабак.
– Ребята, не ссорьтесь. Давайте сюда, в сторонку, чтобы не мешать. Я тоже устала, передохнем.
– Фух! Тяжело. Снег еще этот валит.
– Хорошо, что я клеенку взяла, а то все книги бы намочили.
– А чего они такие рваные? Ты не могла взять не рваных?
– Не могла. Новые книги нам никто не даст. Только списанные.
– Но их же читать невозможно. Они прямо в руках расползаются.
– Их еще можно починить, я смотрела. Совсем плохие я не брала.
– А кто чинить будет?
– Я.
– А ты умеешь? Еще хуже не станут?
– Умею. Починю, не беспокойся. Нужно только купить кое-что.
– Чего купить?
– Ну, клей там, бумагу специальную, картон, нитки. Еще кое-что.
– А деньги на все это у тебя есть?
– Хм… Хороший вопрос. Я как-то еще не думала над этим. Нужно будет завтра с Тамарочкой посоветоваться.
– Мальцева, давно хотела тебя спросить, а чего ты ее так называешь, Тамарочкой?
– Так ведь она же еще совсем молодая. Почти девчонка.
– Она взрослая.
– Взрослая. Но все равно девчонка.
– Как это?
– Так это. Подрастешь – поймешь. Ребята, давайте завтра в школе Соломину по ушам настучим, а? Мы тут вчетвером корячимся, а он, гад, с горки небось катается. Нехорошо.
– Правильно, Мальцева. Это ты здорово придумала.
– Мальчишки, вы тогда его держать будете, а я ему тресну. Это чтобы он ябедничать не побежал. Небось постесняется рассказывать, что его девчонка поколотила. Да еще и самая маленькая в классе.
– Я бы точно постеснялся.
– Ну, отдохнули? Тогда хватаемся. Недалеко осталось. Все как раньше – я посередине, Борька справа, Леха слева. Сашка, ты сзади поддерживаешь. Ухватились? И… взяли!..
Глава 13
Вопрос с деньгами я решил с помощью Тамарочки. Она посмотрела, что именно я добыл в библиотеке, и согласилась, что в таком виде читать это нельзя. Тогда по моей просьбе она обратилась к классу и попросила всех сдать по десять копеек на закупку переплетных материалов.
Дальше я четыре дня выклянчивал у всех эти несчастные десять копеек. Конечно, можно было использовать и свои деньги. У меня в кошельке редко когда меньше десяти рублей было. Но я принципиально хотел использовать только собранные деньги. Я ведь тоже учусь. Учусь собирать деньги, использовать их, а затем отчитываться о тратах. В своей прошлой жизни я такого никогда не делал.
В общем, за четыре дня мне удалось собрать ровно три рубля. Один охламон так ничего и не принес, а еще одна девчонка болела и в школу не ходила. Итак, у меня есть горсть мелочи. Как будем тратить?
Для начала я снова сходил в библиотеку и попросил заведующую познакомить меня с их реставратором книг. Возможно, он поможет мне советом. Та не возражала и провела меня в мастерскую, расположенную в полуподвальном помещении.
Реставратором оказался молодой взъерошенный парень лет двадцати пяти, от которого пахло клеем, старой бумагой и табачным дымом. Я немножко побеседовал с ним, похлопал ему ресницами и поулыбался. После чего парень растаял и охотно поделился со мной некоторыми секретами своей профессии. Спустя полчаса разговора он даже расщедрился и вытащил из какого-то угла старый и ржавый пресс для переплетных работ. Пресс был сломан и давно списан, но парень говорил, что его еще можно починить и что он мне его дарит.
Пока он не передумал, я быстренько сбегал домой за санками, так как этот пресс был довольно тяжелым. Возвращаясь с санками к библиотеке, я кое-что придумал и рассказал об этом реставратору. Он помялся, почесался, после чего мою идею в принципе одобрил, но сказал, что пятьдесят копеек – это маловато. А вот рубль будет в самый раз. На что я ему ответил, что за рубль могу и в магазине купить. Парень смеется: «Иди, – говорит, – купи». В общем, я отсчитал ему восемьдесят копеек, он помог мне вынести и погрузить на санки пресс, и мы с ним попрощались. Потом я помахал ручкой доброй заведующей, которая наблюдала в окошко своего кабинета сцену моего прощания с реставратором, ухватился за веревку и потащил санки домой.
Обогнув здание библиотеки, я подтащил саночки к окошку реставрационной мастерской. Как только я остановился, форточка окна тотчас открылась, и из нее высунулся кончик обмотанного газетами рулона темно-зеленого переплетного коленкора, который я быстро вытянул наружу и уложил в санки рядом с прессом. Мастер меня не обманул, все сделал так, как мы с ним и договаривались. Честный малый. Хотя и чуть вороватый…
…Все-таки в три рубля я не уложился. Как я ни старался, пришлось добавить свои. Мне сорок шесть копеек не хватило. Слишком многое нужно было купить. Очень помогло то, что цены на все товары были фиксированы. Если кисточка в одном магазине стоит шесть копеек, то можно быть уверенным, что и в любом другом магазине такая же кисточка тоже будет стоить шесть копеек. Собственно, цена на самой кисточке написана, дешевле можно и не искать.
Папа починил мне старый пресс, отчистил его от грязи, а в субботу даже помог донести до школы. В моем книжном шкафу помимо старых разодранных книг к тому времени уже были сложены принадлежности для ремонта – инструменты, бумага, клей и прочая фигня. Реставрировать книги я умел еще по прошлой жизни, занимался этим когда-то, пусть и на любительском уровне. Да еще и паренек из библиотеки мне кое-что рассказал, освежил знания. Так что в своей способности починить не совсем изорванную книгу я был вполне уверен.
Еще я составил подробный отчет о том, на что именно потратил собранные три рубля. В конце отчета скромненько так красовался подведенный баланс – минус сорок шесть копеек. Чтобы, значит, не думали, будто я деньги на плюшки извел. Листочек с отчетом я повесил у нас в классе на специальную доску для объявлений.
Когда все наконец-то было собрано, я приступил к ремонту книг. До Нового года оставалось немногим больше недели, когда я начал свои реставрационные работы. Для начала, чтобы вспомнить навыки и набить руку, конечно, починил наиболее сохранившиеся книги.
Работал я в нашем классе, после уроков. Домашнее задание я, как правило, успевал сделать еще во время урока либо на перемене. Когда оканчивался четвертый урок, я дожидался в классе начала пятого и шел в школьный буфет обедать. Пятого урока я ждал для того, чтобы не толкаться в буфете в очереди, а спокойно и не торопясь поесть, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Затем я возвращался в класс, доставал очередную побитую жизнью книгу и принимался спасать ее.
Так время плавно текло к Новому году и моему седьмому дню рождения. Наконец окончилась вторая четверть, и у нас начались зимние каникулы. В субботу, 30 декабря, Тамарочка раздала нам дневники с оценками за четверть и распустила нас уже в начале третьего урока. Я решил не оставаться в школе, а сразу идти домой.
Ярко светило декабрьское солнце. Мороз щипал меня за щеки и пытался пробраться к моим коленкам сквозь толстые чулки. Я шел домой, щурился на солнце и представлял себе, как сейчас покажу своим родителям дневник с отличными оценками за вторую четверть.
Но, подойдя к дому, я почувствовал неладное. У дверей нашего подъезда стояла карета «Скорой помощи». Кто-то заболел в нашем подъезде? Кто бы это мог быть? А, вот как раз санитары проносят в дверь человека на носилках. Я подхожу ближе. И кто же это?
– Мама!..
Глава 14
– Почему, ну почему ты не вызвал «Скорую» вечером? Как ты мог?!
– Наташа, кто же знал? Ведь я не врач. Мама говорила, что чем-то отравилась в столовой. Хотела утром сходить на почту и позвонить на завод дежурному, узнать, не было ли еще случаев отравления. Но к утру у нее температура поднялась, и я ее не пустил.
– А ночью? На телеграфе есть телефон, ты бы мог сбегать позвонить! Почему ты спал?!
– Мама не хотела меня будить. Да и боль вроде как стала стихать. Она говорила, что порою даже засыпала.
– Как глупо. На пустом месте. Какая нелепость!
