Сергей Мавроди - Тюремные дневники, или Письма к жене
Наконец, после очередной переклички (по моему, уже пятой или шестой по счету), он вдруг обращается к одному из толпы. К какому-то на вид совсем забитому, замученному и замызганному мужичонке:
— А ты почему не отвечаешь? Как тебя зовут?
— Кого?
— Тебя!
— Меня-то?
— Ну да, тебя.
— Зовут-то?
— Фамилия! Как твоя фамилия!?
— Олит.
— Я же тебя называл!
— Вы называли Улит, а я Олит.
— Еб твою мать!! Да какая разница!
В результате в камеру из-за этого Олита-Улита я попал только в девять вечера.
5 апреля, суббота
Суббота, событий никаких. Но зато был роскошный обед. На первое — горох, на второе — картошка! Причем, все без вискаса.
Не помню, кстати, писал ли я тебе уже, чем здесь кормят? Ну, если даже и писал — ничего страшного. Еще раз почитаешь. Полезно же лишний раз напомнить, как я здесь сижу! Как страдаю… Одним вискасом, блядь, питаюсь! Как последняя кошка! Скоро, наверное, хвост вырастет и мяукать начну… Да-да! Вот почитай — пожалей!
Между прочим, насчет «хвоста». Вчерашний диалог двух сокамерников:
«В тюрьме прежде всего ноги атрофируются». — «Ноги-то ладно… А хвост?!»
Однако, шутки в сторону! Кормят здесь… Вот написал и задумался: а действительно, как здесь кормят? Хорошо или плохо? Ну… «хорошо» — это сильно сказано. В принципе, терпимо. Все, как ни странно, вполне съедобное. Иное дело, что витаминов там, конечно, никаких, в этой баланде, но на вкус, повторяю, тюремная еда вполне съедобная.
Хотя и несколько однообразная. Все тюремное меню — это в общей сложности пять или шесть блюд, которые постоянно подают на завтрак, обед и ужин. Впрочем, сейчас посчитаем точно. (Кстати, завтрак здесь обычно в шесть утра, обед примерно в три, а ужин — в шесть вечера.
На Бутырке, соответственно, было в шесть, в двенадцать и в шестнадцать.)
Итак: 1) Перловка. 2) Сечка. 3) Щи. 4) Рыбный суп. 5)Горох.
6) Картошка. 7) Капуста. 8) Суп с перловкой. 9) Рассольник. Все, кажется? (Писал, как вспоминалось.) Ничего не забыл? Ого! Целых девять получилось! Но, во-первых, я не уверен, что «щи» и «суп с перловкой» — это что-то разное. А во-вторых, насчет капусты баландер обычно предупреждает: «Лучше не брать!» Так что в итоге как раз шесть блюд и останется.
Все бы ничего, но почти во все блюда кладут соевые добавки. Такие противные на вкус кусочки. По-местному «вискас». К которым, как говорит мой сосед Витя, находящийся в тюрьме уже седьмой (!) год, «невозможно привыкнуть». («Вить, ну ты-то давно сидишь. Наверное, уже привык?» — «Серег! К этому невозможно привыкнуть!») Если бы не этот блядский вискас, я с удовольствием ел бы на завтрак и ужин перловку или сечку и горя не знал! А так…
Между прочим, на Бутырке, к примеру, в каши этот вискас не добавляют. Это только здесь. Но зато на Бутырке все супы с комбижиром, а здесь нет. Ну, или, по крайней мере, здесь его кладут гораздо меньше. На Бутырке же просто в любом супе (кроме гороха) сверху плавает толстый-претолстый слой («шоколада»!). Что-то, конечно, можно слить, но не все. Миски (пардон, шленки) после него отмыть невозможно…
К слову сказать, на Петровку в ИВС (изолятор временного содержания) обеды возят именно с Бутырки. Блюда те же. Там говорят просто: «с тюрьмы», но я-то теперь понимаю, что именно с Бутырки. Ну, да ладно.
Так, вернемся к нашему меню.
Перловка и сечка — обычные каши.
Щи — ну, баланда и баланда («хлебалово еб аное»). Капуста в ней какая-то плавает.
Рыбный суп — вполне приличное блюдо. Иногда даже и в самом деле с рыбой (по-моему, с ледяной), только плавают почему-то всегда одни только хвосты.
Горох — тюремный деликатес! «О! Сегодня горох!» Между прочим, и правда вкусный суп. Вот только вискас иногда в него кладут. А это скверно.
Картошка — действительно настоящая картошка. Что-то вроде картофельного пюре. Тоже вполне нормальное блюдо. Если без вискаса.
Капуста — так и не знаю, что это такое. Следуя советам баландера, по-моему, ни разу и не брали. (А что, если этот коварный баландер всех нас специально отговаривает капусту брать?! А потом сам всю ее втихаря съедает? Может, капуста-то и есть тут самое вкусное?! Надо будет все-таки взять ее хоть раз на пробу. Скажу сокамерникам!)
Суп с перловкой — ну, не знаю… От щей, по-моему, отличается только отсутствием капусты. Да и то надо будет повнимательней посмотреть. А перловка, кажется, в щах тоже присутствует. Может, правда, в меньших количествах? Не знаю, короче!
Рассольник — ну, это-то просто! Суп с перловкой, в который добавили при варке разрезанные пополам зеленые помидоры. Почти никто их не ест, но мне лично нравится.
«Щи!..», «суп с перловкой!..», «рассольник!..» — блядь, не тюрьма, а просто ресторан какой-то! Однако — обычная баланда!
«Супчик жиденький, но питательный.Будешь худенький, но старательный».
Помимо перечисленных блюд, дают еще хлеб. Причем много. Даже остается. Хлеб не «вольный», а местный. Местной выпечки. Квадратные батоны. Бывает, якобы, «белый» и «черный», но, по-моему, разницы никакой. И тот, и другой одинаково серые (но в общем-то, хлеб неплохой). Сокамерники, впрочем, как-то их различают. «Черный сегодня? Нет, черный не надо».
Дают и сахарный песок. В каких-то холщовых мешочках, кажется.
Баландер передает через кормушки мешочек, отходишь внутрь камеры, пересыпаешь песок в какую-нибудь емкость, а мешочек возвращаешь баландеру. Впрочем, не знаю точно всех этих тонкостей, могу и ошибиться. С баландерами только сокамерники общаются.
(Кормушка открывается, за дверью стоит баландер с тележкой. «Что сегодня?» — «Сечка с вискасом. Будете брать?» — «Нет, не будем».
Если «будем» — передаешь ему емкости, и он туда накладывает. Обычно еще при этом спрашивает: «Сколько вас в камере человек?» — «Шесть!»)
Помимо пищи, с баландерами у них еще какие-то свои дела. Которые они сами решают. Ну, там, заточку добыть, веревки — шконки перетянуть — и пр. Все это через баландера. (У меня, блядь, так до сих пор шконка и не перетянута! То одно, то другое! То шмон, то веревок нет! «То хуй длинный, то майка короткая!»)
Ну вот, кажется, и все. Семь (или девять) блюд плюс сахар и хлеб.
Все, вроде?
Возникает вопрос: можно ли на этом прожить? Не знаю, не пробовал.
Можно, наверное… Хлеб есть… Да еще соевый белок в вискасе…
Можно, наверное. Жили же раньше на хлебе и воде. Не знаю, короче! И знать не хочу. Даже и пробовать не хочется. Не приведи Господь.
Тьфу-тьфу-тьфу!
Р.S. Между прочим, этот вискас мне уже просто везде мерещится.
Преследует, как какое-то наваждение! Я даже когда песню Ветлицкой «У тебя глаза цвета виски» впервые услышал, мне там совершенно явственно «цвета вискас» послышалось. Потом только думаю: «Да нет!
Не может быть!..» Вот до чего уже дело дошло!
6 апреля, воскресенье
Тихий, спокойный день. Событий опять никаких. Вообще воскресенье и праздничные дни в тюрьме самые спокойные. «Мертвые». Никакой движухи. Жизнь замирает. Конечно, шмон могут устроить и в воскресенье, да и вообще в любой момент, но на практике это бывает редко. Кому это надо? Лишнюю работу себе искать.
Вчера я рассказывал тебе, чем здесь кормят. Но на одной тюремной баланде почти никто не живет. Это уж, как здесь говорится, самые «голимые хаты». «У них там совсем голимая хата! Вообще ничего нет!»
Почти всем хоть как-то помогают с воли. Одним — больше, другим — меньше, но хоть как-то. Вообще же картина у всех одна, одинаково грустная. Особенно, если срок большой. Поначалу, как только человек «заезжает», ему помогают обычно довольно активно. Друзья… жены… передачи… адвокаты… Потом, с течением времени — все меньше и меньше… Сначала исчезают друзья, потом жены… Деньги кончаются…
Вообще сидеть в тюрьме — довольно дорогое удовольствие. Особенно, если долго. Лучше не задерживаться! Ну, ладно. Это все лирика.
Теперь по делу. Что значит «помогают»?
Во-первых, через ларек. Ларек — это тюремный магазин. Ассортимент его, конечно, довольно убог, но это хоть что-то. А на фоне «сечки с вискасом» — так и вообще шикарно! Колбаса, масло, сгущенка, сухари всякие… Фрукты, жаль редко бывают, да и с «молочкой» постоянные проблемы. То есть, то нет. Ларек делается через родственников. Им надо прийти с утра к тюрьме и оплатить заказ (или как это называется?). «С утра» — это значит, часам к пяти (!) утра. Занять очередь и отстоять в ней потом еще часов пять-шесть. В принципе, ларек можно делать хоть каждый день. Но редко кому чаще, чем раз в две недели его приносят. Это же надо встать в три часа утра (и как добираться, если, к примеру, машины нет?) и потом почти целый день на это убить! А у всех своя жизнь… работа… В общем, раз в две недели — это очень даже нормально. Просто хорошо! Такое — только у единиц. У остальных — гораздо реже.
