Алексей Живой - Удар в сердце
— Но ведь мы победили, — не унимался Тарас, — ведь я доказал, что с помощью этого оружия могу уничтожить тысячи персов, даже не используя меч и копье.
— Ты забыл, где живешь, — охладил его пыл царский пифий, — для эфоров главное, что ты нарушил традиции предков, создав это оружие. Вмешался в дело богов. Так что проси их лишь о том, чтобы они даровали тебе свою милость. Это главное. К сожалению, пока не все еще в Спарте зависит от царя, который тебе благоволит. А про корабли забудь.
И все же Тарас не услышал в словах пифия полного запрета думать об этом. Вслух тот, конечно, запрещал ему говорить о флоте, но спартанец чувствовал, что эта тема интересна и самому Клеандру. А раз так, то и самому царю. Видно, время еще не пришло.
«Ладно, подождем, — нехотя смирился он, скрипнув зубами и вновь обращая свой взгляд к морю, — в одном Клеандр прав, с эфорами новый флот обсуждать не стоит. Они — хранители древних законов. Сейчас главное, получить их „высочайшее разрешение“ на строительство баллист. Уже одно это будет прорывом для спартанской армии, хотя многим бойцам „старой гвардии“ явно не понравится. Ну да ничего, лишь бы не запретили, а там прогресс свое возьмет даже среди этих твердолобых вояк, как только они увидят, что творит моя артиллерия».
— Темпей! — Гисандр отошел от ограждения и приблизился к мачте, у которой коротал свое время первый алхимик Греции под тентом, чуть в стороне от скамеек гребцов. — У тебя случайно не осталось в Спарте каких-нибудь запасов «Грома богов»?
Так они между собой называли состав гремучей смеси, которой начиняли взрывчатые горшки. Но оружейник сразу отрицательно замотал головой.
— Мы все потратили у Фермопил, хозяин, и потом на отражение персов у Дельфийских проходов, — пробормотал он заикающимся голосом, словно боялся, что немедленно будет наказан, — но как только мы достигнем Пелланы, я обязательно постараюсь сделать как можно больше порошка.
— Да уж постарайся, врачеватель, изготовить побольше своего зелья, — кивнул Тарас, приваливаясь к мачте, над которой трепетал под порывами ветра парус. — Я буду «лечить» им персов. А их еще очень много на нашей земле.
— Я не буду спать ночами, — пообещал Темпей.
— Это верно, — согласился Тарас, поглядывая на временно скучающих гребцов, — Когда мы прибудем на место, нам всем будет не до сна.
Его взгляд, скользнув по синему небу, остановился на чайках, небольшая стая которых сопровождала корабль от самой Метоны. Они уже прошли половину залива и вскоре должны были достигнуть мыса Тенар. Вечерело. «Как бы не пришлось там ночевать, — озадачился Тарас, которого будоражили не очень приятные воспоминания об этом месте, всколыхнувшие еще более ранние о тех зверствах, участником которых он стал, попав в агелу Деметрия, — а впрочем, какая теперь разница».
Заметив своих гастрафетчиков, Никомеда с Бриантом, что расположились на корме, он вдруг снова вспомнил об Итаке. На обратном пути из подземного «хранилища» Клеандр привел его на одну из скал на другой стороне хребта и показал на три деревни, что раскинулись внизу. Там горело много костров и деревни были хорошо различимы, несмотря на сгущавшиеся сумерки. Здесь жило много народа, на первый взгляд, — одни мужчины. И все — как показалось наблюдательному Тарасу, — судя по всему, были воинами.
— Это люди Иксиона, — предвосхитил вопрос царский пифий, — местного вождя, что обязан нам своей дружбой.
— Спарте? — уточнил Тарас.
— Нет, Гисандр, — прищурился пифий, — лично царю Леониду. С Леотихидом и эфорами он не имеет связи.
Гисандр промолчал.
— Странные деревни, — поделился он своими соображениями, подметив кое-что в поведении местных жителей буквально сразу, — очень похожи на военный лагерь.
— А это и есть лагерь, — не стал скрывать пифий, — все его обитатели — военные люди. Они заменят твоих периеков завтра.
— Так они знают о пещере, — спросил заинтригованный Гисандр, — хорошие бойцы?
— Со спартанцами, конечно, не сравнятся, — сморщился пифий, — но бесстрашны и оружие держать умеют. Правда, большинство из них пираты и всякий сброд с окрестных островов, что собрал к себе Иксион, когда захотел укрепить свою власть на этом острове.
— И вы доверите им охрану нашего груза? — не поверил своим ушам Тарас.
— Иксион не знает о ящиках, — ответил пифий, но, увидев, что это ничуть не успокоило Тараса, добавил: — Он слишком многим обязан Леониду и не станет с ним ссориться.
— А Иксион[6] один правит на Итаке? — не удержался от наводящего вопроса Тарас, пристальнее вглядываясь в то, что творилось у костров.
— На этом острове еще есть правители, — нехотя проговорил пифий, тоже вглядываясь в сгущавшиеся сумерки, — о них ты узнаешь позже. Но Иксион — самый дерзкий из них и сослужит нам хорошую службу. Если захотят боги, то ты познакомишься с ним, когда придет время.
— Значит, мы вернемся сюда? — удивился Тарас, переводя взгляд на лицо пифия, почти скрытое во мраке.
— Если захотят боги, — был ответ.
«Что-то мне кажется, что боги не заставят себя долго ждать, — подумал Тарас, вновь зашагав по невидимой тропе меж камней в сторону бухты, — а этот остров еще сыграет в судьбе царя Леонида, да и, похоже, моей, какую-то роль. Эх, Одиссей, Одиссей».
Отогнав нахлынувшие воспоминания, Тарас вернулся в настоящее, вновь устремив свой взгляд к спартанским берегам. Плыли они довольно быстро и, несмотря на опасения Тараса, вскоре благополучно миновали мыс Тенар. А проплыв дальше, даже успели еще до темноты достигнуть какого-то города, который командир эномотии не успел посетить за время жизни в Лаконике. Так далеко по этому берегу на юг он не забирался.
— Где мы? — просто спросил Тарас, когда корабль пришвартовался у невысокого и полуразвалившегося от старости пирса. Сразу было видно, что постоянное мореплавание в этом городе — давно забытое дело.
— Это Асопос, — ответил Пифий, — мы уже недалеко от конечной цели. Осталось обогнуть последний мыс, и завтра будем на месте.
Пифий обернулся и указал рукой в сторону занимавшего полнеба холма, над которым уже начали появляться первые звезды.
— Вот там стремит свои воды в море великий Эврот.
— Эврот? — удивился Тарас. — Но тогда зачем нам огибать мыс и так отклоняться? Могли бы войти в русло и подняться до Спарты, корабль у нас небольшой.
— Нам не нужно в Спарту, Гисандр, — озадачил его пифий, сходя на берег, где для него и Тараса уже приготовили ночлег в одном из домов, — нам нужно сначала в Тирос.
— Ну Тирос, так Тирос, — согласился Гисандр, чуть задержавшись на корабле, чтобы поговорить с периеками, — придется заночевать здесь.
Но его отвлек Темпей, который сам приблизился, едва услышал название города.
— Господин, — проговорил он звонким шепотом, — позвольте мне остаться на корабле и не сходить с вами на берег.
— А что тебя так пугает? — удивился Тарас, положив руки на кожаный ремень. За спиной замерли Этокл и Бриант с его оружием, которое всегда носили за хозяином. — Мы дома, в Спарте. Персов поблизости нет. Можешь спать спокойно — я выделю тебе чулан у входа в дом, который вы поделите с моими оруженосцами.
— Благодарю, вы слишком щедры ко мне, — стал отнекиваться оружейник, — Асопос находится на внутренней стороне мыса, а на другой стоит мой родной город Эпидавр-Лимера. По прямой, через перевал, здесь не так уж и далеко.
— И что? — не понял Тарас, которого слегка утомило это нудное морское путешествие. Он хотел спать, а Темпей не давал ему этого сделать.
— Периеки из нашего города имели много дел с местными жителями и часто бывали здесь. Вдруг кто-нибудь из них узнает меня? А ведь для них я давно мертв. Могут возникнуть ненужные вопросы.
— И то верно, — удивился неожиданному повороту мыслей своего верного алхимика Тарас, вспомнив операцию по тайному вывозу Темпея из этих мест. Тогда он действительно приказал пустить слух, что врачеватель сгорел в огне во время одного из своих опытов, которые так будоражили местных жителей.
— Я до сих пор боюсь своих давних недругов, — объяснил Темпей, — многие из них были бы не прочь казнить меня за любовь к изучению огня.
— Ладно, — кивнул Тарас, скользнув взглядом по хмурым лицам оруженосцев, — ты мне еще пригодишься, да и царь рассчитывает на твои огненные горшки. Так что мы не можем допустить, чтобы из-за какой-то глупой случайности нам смогли помешать. Я, конечно, убил бы любого, кто осмелится на это. Но лишний шум нам не нужен. Клеандр не одобрит. Так что спи на палубе, раз уж так хочется. А ты, Этокл, на всякий случай останешься с ним.
Темпей просиял так, словно ему отменили смертный приговор. «Да, — подумал Тарас, шагая по одной из пустынных в этот час портовых улочек, — тяжело быть гением. Все хотят твоей смерти. Даже на улицу не выйти».
