Алекс Кун - Петербург
Но нет худа без добра. Патриархальный уклад жизни понес от мора невосполнимый урон. Рвались общинные связи. Выжившие уже не так цеплялись за традиции, а любимым словом патриархов теперь стало — «Вот пять десятков лет назад так бы быть не могло!.. «. Текло время, как ручейки под ногами. Народились новые поколения, которые воспринимали таких патриархов уважительно, но уже без преклонения. Теперь вот иду и думаю — а не случись этого страшного мора? С одной стороны — людей на Руси могло быть в десятки раз больше. А с другой — патриархи давно бы меня изгнали из общины, а о реформах Петра не стоило даже мечтать.
Пришли. Оценил нововведения настигшие и морпехов. Казарма обзавелась сестрой и массой подсобных сараев. Более того, новое строительство пошло по пути прописанном в моих планах для морских школ. Да кто им сказал, что эти планы оптимальны? Делал их под конкретные задачи — а вон оно как повернулось, теперь их уже считают классическими.
Собирать всех морпехов на плацу поздновато. Для начала решил ограничиться капралами и уяснить положение дел в полку. Сунулся, было, в старую казарму, но мои охранники поправили — полк обзавелся штабом.
К штабу прилагался дремлющий на тумбочке дневальный. Ничто не меняется в этом мире. Даже дежурный капрал нашелся, увлеченно вырезающий из чурбачка некий шедевр, который он лихорадочно спрятал за спиной, вскочив из-за заваленного стружкой стола.
Кинул на лавку отсыревший бушлат и картуз. Положил руки на теплый бок печи, выступающий уступом из одной стены. Бросил через плечо дежурному.
— Собирай капралов, и вели им списки с результатами тренировок личного состава принести. Дела нам предстоят большие, а времени нет.
Бурная деятельность за спиной поставила точку на моих философствованиях. Дел действительно много.
Пока дежурный рассылал свободных дневальных, прошелся по штабу. Три комнаты да большой холл, где дневальный охраняет покой полкового знамени. Теперь уже действительно охраняет, всем своим видом излучая бодрость. Улыбнулся, вспоминая себя на таком же посту. Может подсказать дневальному пару хитростей?
Капралы собрались быстро. Офицерами наш полк так и не обзавелся, их роль исполняли пара моих стрельцов с егерем. Исполняли настолько удачно, что пора было думать об офицерских патентах для них. Вот по результатам подготовки полка к северной кампании и приму решение. А пока — к делу. Расселись за большим столом для карт. Приказал докладывать по экипажам.
Мысленно подвел итог. Полк у меня насчитывает теперь восемь сотен бойцов, из которых четыре сотни можно считать обученными и получившими опыт хождения на кораблях. А вот четыре сотни находились в разной степени дозревания. Пора вводить дифференциацию.
Поставил капралам новую задачу. Разбиваем полк на несколько подразделений, и прописываем им специализацию.
Из четырех сотен последних наборов создаем береговые штурмовые бригады. Командиром бригад назначаю Бояна. С ним поговорим отдельно и по задачам и по вооружению. Две сотни абордажников готовим для штурма кораблей, но и в их программе будут изменения. Их поручаю Демиду, как лучшему рукопашнику. Одна сотня у меня остается для поручений — даже не стал уточнять которая, тем более что она и так эти мои поручения по всей стране и за границей исполняет. А вот оставшуюся сотню готовим по особой методике. Ее беру под свой личный контроль. Они у меня и дышать под водой научаться, аки рыбы, и мины к судам штопором прикручивать и корабли ночью с рейдов уводить. Капралы поулыбались шутке командующего. Только мне было не смешно. Кто бы мне рассказал, как надо обучать боевых пловцов. А то в книжках, которые читал, все больше их подвиги описывают, а вот с методиками обучения в них очень плохо. Но водолазы, поднимать Орла, мне нужны в любом случае.
Экипажи придется перетасовать по сотням, согласно новым задачам. Может даже придется экипажи разбивать — время притереться еще будет. Инструкторами для своей сотни назначаю пару моих охранников — пусть они отбирают в сотню людей, крепких да ловких, и передают им премудрости тайных. А с комплектованием остальных подразделений должны разобраться новые, и уже официально назначенные командиры. Самое смешное, что стрельцы формально мне не подчинялись, и даже в состав полка не входили. Но эта мелочь уже давно быльем поросла.
Пока за столом разгорался спор о перебросках личного состава, отозвал в холл Семена, чтоб поговорить можно было спокойно.
— Семен, уж так сложилось, что ты готовишь канониров для флота. Нужно отобрать два десятка лучших, чтоб с запасом, и за пару лет сделать из них морских снайперов. Готов даже новый чин на флоте учредить, с высоким жалованьем — так и назовем его — «морской снайпер». Но мне надо, чтоб они в любую волну могли в супостата на горизонте хоть пару снарядов из десятка положить. Могу для них даже индивидуально прицелы подогнать. Но нужны лучшие из лучших. И поручить это дело никому кроме тебя не могу!
Егерь кивал, оглаживая куцую бороду.
— Такмо и мыслил, князь. Как ты давеча о войне разговор завел, с той поры и перебираю думы, кого на твои новые корабли посадить. Да только мне понять наперед надо, что за пушки на них будут.
— Нет еще, Семен, ни пушек, не кораблей. Да только человека подготовить завсегда дольше, чем железки выделать. Готовь пока в наших башнях, а как готовы будут новые — перейдешь на них. И еще неплохо будет, коль расскажешь и покажешь, что в новых башнях поменять надобно, для удобства канонира, да чтоб меткость его повысить.
— Подскажу князь, много чего подправить не грех. Да токмо меткость, она от души. Коль чует человек пушку — попадет, как ему не мешай. А коль нет в нем чуткости, то все придумки ее не заменят.
— Ну, вот и договорились! И знаешь что, отбери к каждому канониру еще по четыре заряжающих, пусть сразу притираются друг к другу. И чтоб заряжающие могли подменить канонира, если что. Пусть не с той же точностью, но чтоб башня не молчала, если в ней хоть один боеспособный человек останется. Отбирай людей и сели в новой казарме, подашь мне списки, приму их на флотское довольствие.
Погрозил пальцем прищурившемуся Семену.
— Но за каждого человека спрошу с тебя лично! А теперь пойдем, посмотрим, как там наши капралы людей делят, а то уж больно шумно у них стало.
Дьявол прячется в мелочах. До середины ночи перемывали кости зарождающимся порядкам. Вновь и вновь перетасовывая людей по сотням и экипажам после того, как вскрывались новые грани поставленных мною задач. Например, был уверен, что все поморы умеют плавать, и любят воду. Оказался частично не прав, и мою сотню перераспределили в очередной раз, после того, как капралы поверили, что про дыхание под водой и тайные операции была не шутка.
Оставил новых глав подразделений разбираться в разворошенном мной гнезде, а сам ушел домой. Хоть три часа надо поспать, утром меня ждет карусель. Как же по ней соскучился!
Шли домой уже глубокой ночью, по дороге обсуждая с оставшимся в одиночестве охранником наши дальнейшие шаги. Шли быстро, ночь подгоняла в спину холодом, бегающим по телу толпой ледяных насекомых, которых пытался сбросить, периодически передергивая плечами.
Разговор не мешал оглядываться по сторонам не верящим взглядом, в котором откровенно читалось — «И это все мое? И когда только успели?». Завод подмигивал мне тлеющими огоньками окон и выстукивал чечетку своего ночного танца. Он, как застоявшаяся лошадь ждал, когда ему дадут пойти в галоп. Ничего. Можно считать — дождался. Улыбнулся своим мыслям, заставив прерваться моего охранника, излагающего план тренировок пловцов. План, правда, был так себе — но ему простительно, даже мне не понятно, как готовить этих амфибий. Будем импровизировать. Надо, кстати, попробовать — какие выходят гидрокостюмы из кожи, и ласты из китового уса. И подумать, кому поручить возиться с этой амуницией, так как у меня полный завал.
Подходя к дому, вновь встретили решеточников, поклонившихся издалека и продолживших обходить владенья, постукивая инвентарем. Им для полноты картины оставалось только периодически выкрикивать — «Спите спокойно, жители Вавчуга …». Настроение стало окончательно хорошим.
И вот, на пике отличного настроения, оккупировавшего господствующие высоты в момент подъема на крыльцо, когда до теплой постели оставались считанные метры — за спиной, на заводе, голосисто бабахнуло, приправив бас одиночного выступления звонким хором сыплющегося стекла.
Так и застыл на крыльце, взявшись за гладкое дерево двери. Оборачиваться не хотелось. Но сольное выступление больше не повторилось. Да и звук был не очень похож на детонацию порохового форта — чего опасался с момента его создания. В танец завода вплелись частые перестуки бегущих решеточников, и перекрикивания.
Прикрыл дверь, понимая, что Морфей меня сегодня не дождется. Поворачиваться не хотелось по-прежнему — боялся увидеть разрастающиеся языки огня — уж больно неожиданно все. А надо было повернуться! Тогда получил бы распахнувшейся дверью по копчику, а не в лоб. Зато мысли приобрели ускорение и переросли в действия.
