Павел Дмитриев - Еще не поздно. Часть II. На распутье.
— Сильнее!!!
Кара застонала, и ее ногти впились в тощие плечи Нытика. Мужчина зарычал, и безумная вспышка наслаждения поглотила любовников.
Некоторое время они приходили в себя, затем Кара плавно опустилась на кровать, мужчина потянулся и жадно поцеловал ее в губы.
— Тебе понравилось?
Кара блаженно раскинула руки, закрыла глаза и только кивнула.
Несмотря на внешнюю субтильность, Нытик был великолепным любовником, и женщина получала истинное удовольствие от встреч с ним.
Нытик нежно откинул с ее лба белокурый локон, снова поцеловал в губы, в тонкий нос, на котором выступили капельки пота, в шею, затем протянул руку к прикроватной тумбочке и взял бокал ледяного апельсинового сока:
— Ты не поверишь, но я снова хочу тебя.
— Неужели? — улыбнулась Кара, не открывая глаз.
— И даже больше, чем прежде.
Нытик погладил ее аккуратный живот, стройные полные бедра, склонился и поцеловал налитую грудь.
— Колдунья, — прошептал он, — моя колдунья.
— Самая настоящая, — подтвердила женщина.
— А может, ты меня приворожила?
Она снова улыбнулась и открыла большие фиалковые глаза, обрамленные пышными ресницами.
— Тогда бы ты вряд ли задумался об этом.
Мужчина снова провел рукой по ее прекрасному телу, Кара блаженно потянулась. Она действительно не применяла магических чар, хотя в умении навести любовный дурман превосходила даже жриц Зеленого Дома, — это было ни к чему. Еще при самой первой встрече с Нытиком Кара поняла, что его возбуждают ее округлые, зрелые формы, легкие морщинки вокруг глаз, большая, не потерявшая упругости грудь… Нытик принимал ее такую, какая она есть, и дополнительных стимулов, чтобы удержать его возле себя, Каре не требовалось. Ему нравилась даже их разница в возрасте. Женщина усмехнулась про себя: «Интересно, что бы сказал Нытик, если бы узнал, какова она на самом деле, эта разница?»
— Колдунья, — повторил мужчина, — как бы я хотел увезти тебя отсюда…
— И запереть в маленьком доме?
— Ну почему же в маленьком? — Нытик поднял голову. — Только скажи «да»! Я брошу все!
Слышать подобные речи от матерого уголовника, ближайшего помощника Чемберлена, главаря самой большой преступной организации Москвы, было по меньшей мере странным, и даже Кара, прекрасно осознающая, насколько сильно влюбился в нее Нытик, не знала, что сказать.
— Скажи «да», назови любое место, и мы уедем туда! Построим большой дом и…
— И тебя будут искать все на свете, — нашлась наконец женщина. — Твои коллеги, которые захотят вернуть тебя на путь истинный или убить. Полиция, которая захочет получить от тебя некоторые сведения в обмен на спокойную жизнь. — Кара вздохнула. — Чтобы делать то что хочется, надо быть очень сильным. Очень. Я не хочу жить в вечном страхе.
Она подложила под спину подушку и теперь сидела на кровати, вытянув вперед стройные ноги. Нытик положил голову на полные бедра женщины:
— Мы можем исчезнуть.
— А я не хочу исчезать. — Кара ласково взъерошила редкие волосы любовника. — Я хочу сама распоряжаться своей судьбой. Жить так, как мне нравится. Быть сильной.
— А потом?
— Что потом?
— Что будет потом, когда ты станешь сильной?
— Тогда у нас появится большой дом, нам не надо будет прятаться, скрываться. Наш дом мы построим там, где захотим, а не там, где нас не найдут. Вот тогда и сбудутся мечты.
Он еще крепче прижался к ее бедрам, вдыхая исходящий от них аромат розового масла — любимого запаха женщины. Кожа у Кары была мягкой, нежной, Нытик всегда поражался, как смогла так хорошо сохранить ее сорокалетняя женщина.
— У них есть такая власть? — наконец спросил он.
— Есть, — подтвердила Кара. — Если мы заставим Тайный Город служить нашим интересам, то все проблемы будут решены. Власти и возможностей у них более чем достаточно.
— Вряд ли им понравится выполнять наши приказы.
Любой человек, кем бы он ни был и какие бы подвиги ни совершал, время от времени нуждается в поддержке — даже профессиональные герои находят время поплакаться в жилетку, пустить слезу, что уж говорить об уголовнике с университетским дипломом, которому предлагалось вступить в противоборство со страшным и не совсем понятным противником? Кара улыбнулась, пользуясь тем, что лицо любовника все еще покоилось на ее бедрах, и не спеша повторила то, что говорила ему уже тысячи раз:
— У нелюдей не будет выхода. Сейчас они поддерживают относительное равновесие в Тайном Городе, но мы внесем раскол, заставим их дрожать от страха и от ненависти друг к другу, посеем панику, а затем, когда до критической точки останется один шаг, когда они окажутся на пороге большой войны, нанесем последний удар и предъявим Тайному Городу ультиматум. У них не будет выбора, и они примут любое наше предложение.
— А если не примут?
— Примут. Больше всего на свете в Тайном Городе боятся огласки. Они ведь нелюди, чужаки. Мало того что их возможности способны напугать обывателей до смерти, ты подумай, что будет, если о них пронюхает правительство? В лучшем случае нелюдей заставят служить в интересах государства, а в худшем — уничтожат. В Тайном Городе хорошо помнят костры Инквизиции, поэтому я уверена, что из двух зол они выберут меньшее. — Кара погладила свою большую грудь. — Мы не будем слишком жадными. Мы просто займем подобающее место среди них, возьмем под контроль ключевые коммуникации — ту же «Тиградком», например, — и будем потихоньку собирать сторонников из числа людей, формируя новую элиту, которая в будущем станет править и людьми, и нелюдями. Но это все в будущем. — Нытик молчал. — Кстати, мы должны начать нашу операцию сегодня.
Мужчина приподнял голову и удивленно посмотрел в ее фиалковые глаза.
— Ты же говорила, что не раньше следующей недели?
— Планы изменились, — Кара нежно улыбнулась и провела рукой по его лбу. — Первая акция должна произойти сегодня вечером. Ты сможешь это устроить?
— Смогу.
Нытик взял с тумбочки трубку мобильного телефона и набрал номер:
— Кудрявый? Это я. Сколько молокососов ты можешь набрать сегодня? Десятка два? Неплохо. — Нытик посмотрел на Кару, женщина кивнула. — Первую акцию необходимо провести сегодня. Да, действуй по списку, который у тебя есть. Об исполнении доложишь, — Нытик усмехнулся. — Нет, по телевизору я, конечно, увижу, но хочу послушать и твой отчет тоже. Давай, действуй.
Он вернул телефон на тумбочку и повернулся к Каре:
— Все, как ты хотела.
— Еще не все. — Женщина томно изогнула спину, и Нытик с вожделением прикоснулся губами к ее напрягшимся соскам.
Как обычно, Нытик уехал первым. Он всегда первым покидал квартиру, которую они использовали для встреч. Кара никогда не приглашала его в свой дом, он даже не знал, где находится ее особняк, поэтому любовники встречались либо у него, либо на этой специально приобретенной квартире.
Оставшись одна, женщина повалялась на кровати, рассеянно поглаживая свое роскошное тело, затем наполнила ванну и, блаженно погрузившись в нее, неторопливо обдумывала происходящее.
Несмотря на то, что она приказала Нытику начать исполнение плана, который разрабатывала несколько последних лет, Кара не испытывала волнения. Она была холодна, сосредоточенна и абсолютно спокойна. Она была уверена в успехе. Уверена.
Кара сдула пену с руки, наблюдая, как ее рваные белые хлопья ложатся на выложенную черной плиткой стену ванной комнаты.
Нытик и его бандиты — всего лишь первое звено, от них требовалось немного: посеять нервозность среди москвичей и обитателей Тайного Города, создать эмоциональный фон, необходимый для дальнейших шагов.
Использовать уголовников, даже с университетским дипломом, для более серьезных целей было бы глупостью, и, как бы Нытик ни надувался важностью, ему уготована роль пешки, максимум — жеребца.
Теперь следующий ход, еще одна мелкая, но нужная пока фигура, еще один чел, верящий в собственную значимость. Она дотянулась до лежащего рядом с ванной телефона и набрала номер профессора Серебрянца.
* * *— Только полное объединение, только полная концентрация внутренних сил каждого индивидуума в отдельности во имя общей цели позволит нам победить нелюдей! Освободить планету от их черных замыслов и расчистить для благодарных потомков зону подлинной русской духовности! Мы должны быть чисты, но беспощадны! Мы должны совершить это ради нашей расы! Ради всего человечества! В этом, именно в этом наше святое предназначение!!!
Лев Моисеевич Серебрянц остановился и жадно поднес к губам стакан с водой.
— Святое предназначение, — с придыханием повторила стенографирующая речь профессора девушка. — Се есмь воистину великая мысль! Пращуры наши в походы ходили на черное воинство поганое, и мы костьми ляжем, но свое святое предназначение выполним! Ибо в этом — правда великая, предками завещанная!
