Копье Мониту, системы Мосина - Владимир Альбертович Чекмарев

Владимир Чекмарёв

Копье Мониту, системы Мосина

Глава первая. В которой нам рассказывают о главном герое

Александр был на четверть апач, а на четверть сиу, так причудливо сыграла Кровь. Его матушка, молодая выпускница Иняза, попала по распределению в Министерство культуры, будучи краснодипломницей и внучкой члена Коминтерна, избежавшего репрессий и даже продвинувшегося по линии НКВД. На Международной конференции Прогрессивной молодежи, она познакомилась с Иваном Ивановичем Ивановым, который был натуральным Североамериканским индейцем, произошедшим из изгнанной из племени, когда его отец женился против воли родителей и вождя, на скво из другого племени. Папа Двойного пера (таким было индейское имя Ивана), во время потасовки в баре, заступился за молодого негра, оказавшегося френдбоем самой Анджеллы Девис, кандидатки в вице-президенты США от Коммунистической партии тех же США. Короче в процессе общения со своим новым приятелем, Двойное перо вступил в КПСША и был послан делегатом на конференцию в СССР, где и познакомился с молодой переводчицей, в которую влюбился, причем взаимно. Соответствующие органы одобрили данный брак, партийное руководство тоже (правда один ветеран в парткоме поинтересовался не сбежит ли жених в Дели, но «географа» одернул куратор из Конторы, ибо данному специалисту уже приготовили место на одной закрытой кафедре). И справили молодожены комсомольскую свадьбу и в подарок от ЦК ВЛКСМ получили квартиру в одной из Сталинских высоток. А Двойное перо, стал гражданином СССР и членом ВЛКСМ, по имени Карл Иванович Иванов (Карл в честь Карла Маркса естественно). Карл Иванович, воспитывал сына по индейски-советской методе, то есть к советской системе образования, добавлялись навыки молодого индейского воина, плюс индейский культурный пласт, включающий ряд племенных наречий плюс целую базу данных по социуму и истории индейских племен.

Саша Иванов унаследовал от отца внешность индейца из кино с Гойко Митчичем, а от матери прилежность в учебе, но стезю он себе выбрал не семейную… У мальчика проявилась любовь к механизмам, вместо футбола с ровесниками он пропадал у отца в гаражах, участвуя во всех ремонтах, и после школы поступил в МАМИ на факультет Конструирования, эксплуатации и технического обслуживания. И тут события понеслись буквально вихрем… Сначала ушли родители, отец получил инфаркт и матушка тоже не на долго его пережила. Над Сашкой принял опеку дядя, но парень был достаточно самостоятелен и закончив институт с головой окунулся в омут Перестроечной кооперации. Хотя перед этим побывал и в паре горячих точек, причем вместе с однокурсниками, их так и прозвали «Четыре пиджака», так что Саша, Михаил, Владимир и Костя образовали проверенную и спаянную команду, которая не только петрила в жеезках, но и побывала по обе стороны от мушки. Четыре друга из МАМИ, создали мастерскую по реставрации автомобильных запчастей, в чем весьма преуспели и на чем чуть не погорели. Крышевать их захотели и бандиты, и Гаишники, а когда ребята заартачились, пошли проблемы, причем в первую очередь от Государства, и дядя по быстрому определил Александра с друзьями назад в «пиджаки»[1], причем Александра аттестовали прямо в «старлеи». И отправился молодой старший лейтенант и три лейтенанта, с вычурными эмблемами Инженерных войск в петлицах, на Юго-Запад в дальний, хоть и Европейский гарнизон.

Глава вторая, где действие переносится в Еврейский городок

В начале пятидесятых годов, в ни чем не примечаемой сельской местности началась непонятная суматоха. Понаехали стройбатовцы со строительной техникой, от райцентра протянули железнодорожную ветку, проселок переделали в нормальный грейдер, а потом и вовсе засыпали щебенкой. Несколько колхозных гектар обнесли высоким забором, с колючкой поверху и сторожевыми вышками не только по углам, но и по всей длине, понастроили там кучу всевозможных бараков и стали туда что то по ночам завозить. Учитывая что все это охранялось МГБ, а времена были неспокойные, (во первых империалисты грозили атомной бомбой, а тут и «Дело врачей» подоспело), так что народ решил, что сюда будут привозить евреев перед отправкой в Крым (или вовсе на дальний Восток), где их решил поселить товарищ Сталин. И данный объект, раз и навсегда получил местный топоним «Еврейский городок».

Вот в это самое место, официально именуемое ВЧ 26436 и являющееся Базой МТО Кадрированной дивизии, друзей и занесло.

Командовал частью подполковник, которого ни сколько не волновало то, что он сидит на майорской должности ибо судя по всему, крутил он на этой базе, хорошие дела. Помимо дивизионного хозяйства, тут было складировано оружие, числящееся мобилизационными неликвидами, типа ППШ, пулеметов Максим и даже Мосинок, но сама часть официально относилась к Инженерным войскам. Подполковник на базе местной оружейной мастерской, в свете Перестроечных новаций, загорелся развернуть производство охолощенного оружия ММГ (Макетов Массово-Габаритных) и посему большую часть времени проводил в штабе округа, выбивая всевозможные бумаги и разрешения. Александр пришел на должность заместителя, ребята заняли другие пустующие офицерские вакансии и пошла рутина, но насыщенная. Не смотря на свою деловую активность, подполковник Салов службу знал. Гарнизон состоящий из Роты охраны, Батальона обслуживания и Железнодорожного взвода был при деле и даже в тонусе. Были занятия по строевой, стрельбы из ППШ, ДП и Мосинок, Мосинки кстати были дополнительным оружием охраны и пропуска редкие посетители, накалывали на штыки, как в Смольном в 1917 году. Штатным оружием у охранников были ТТ, но Мосинки подполковнику нравились больше. Караульная служба неслась строго по Уставу, и более того, была отработана «Красная тревога», по которой на вышки поднимались «Максимы», а «комендачам» выдавались ДП и ППШ. И дело было вовсе не в излишней преданности Службе, а в том, что подполковник охранял свои гешефты. ИО зав складом, старшина сверхсрочной службы Тарасюк (ненавидевший слово прапорщик, так как по его словам его диду служивший у батька Махно, циих прапорив до стинки багато поставив), много чего рассказал про местного командира. Тарасюк оказывается начинал службу с Сашкиным дядей и перешел к нему так сказать по наследству, и большинство сержантов тоже были надежные люди, правда парочка была с гнильцой, плюс «вечный капитан» начфин по самые гланды завязший в махинациях Салова.

Прошло пол года, подоспел Путч 1991 года, пошли слухи, что часть расформировывается и подполковник окончательно потерял берега. Списав два ящика Маузеров и приказав начфину оформить их, как запчасти, он повез образцы куда-то в сторону Польской границы и в его отсутствие Тарасюку, от знакомых селян