Изгой (СИ) - Романов Герман Иванович

Герман Романов

Изгой

Пролог

Донецкая область

16 сентября 2021 года

– Сдал меня Андрий с потрохами. Уходить надо…

Парень в джинсах и камуфляжной курточке, на которой блестели орденский крест и кругляшок бронзовой медали на ленточках, схватил большой камень и откинул его в сторону от замаскированного лаза. Затем второй, следом полетел в кусты третий. Заботится о скрытности прохода теперь не имело смысла – с часу на час сюда должны были нагрянуть «бойцы», а приведет их старый друг, невольно его сдавший.

Причина проста как весь этот жестокий мир – никто не выдержит боли, если несчастную и беспомощную жертву начнут по-настоящему мучить с чувством, толком и расстановкой. Видал он таких, побывавших в СБУ калек, а еще хуже ставших трупами наскоро проведенного после боя допроса попавшего в плен «сепара».

Меловой кряж Донецкого кряжа нависал над его головой, прикрытый у подножия густыми кустами и подлеском. Юрий повернулся – внизу синела лента Северского Донца, сразу за ним, на противоположном берегу раскинулось большое село, там он прикупил в свое время еще один домишко по случаю, где и отсиживался последний месяц. Справа виднелся старинный монастырь, с белыми каменными стенами и зелеными куполами, известный своими святыми и преподобными – туда вела дорога, по которой, сто против одного, и прибудут «бойцы» по его душу.

Час назад в условленное время позвонил сослуживцу – тот, к его удивлению, не отозвался немедленно, а такого никогда не случалось. И это был первый тревожный звоночек. Спустя минуту Андрий перезвонил ему сам – вопреки договоренности пошел не короткий звонок со сбросом, а долгий, от которого душу объял липкий страх.

Похолодевшей рукой Юрий нажал пальцем кнопку старого телефона. Голос сослуживца был спокойный, но напряг ощущался сразу – неестественно, будто рядом находился человек, что тихо шептал тому в ухо – о чем нужно говорить с приятелем.

Пришлось отвечать безмятежным голосом, что-то вроде все хорошо, картошку докапываю, еще пару часов трудиться. Намекнул таким образом, что все правильно понял, и попытается освободить его у места «схрона». По проскочившему словечку «чет» понял, что везут Андрия четверо, и оставлять в живых их обоих никто не будет – дела страшные пошли, с таким кушем на кону, что свидетелей тщательно «зачищают».

Выскочил из дома и спустился на берег, прихватив весла с удочками – типа, на рыбалку, чтобы соседи видели. «Дощанка», с плескавшейся внутри водицей, внимания охотников за чужим добром никогда не привлекала, так что переплыть неширокую реку труда не составило. И Юрий, бросив удочки на берегу, немедленно рванулся через заросли к подножию кряжа, где давным-давно был тайник, о котором ему поведал отец в свое время. Хороший «схрон» – старый, тайна рода!

– Знают двое, знает и свинья!

Ругань застряла в горле, он мысленно проклял тот день, когда сюда привел Андрия – но таскать в одиночку цинки с патронами, ящики с гранатами и оружие было очень тяжко. Так что невольно пришлось попросить помощи у друга детства, ставшего компаньоном по их нелегкому и опасному «бизнесу» – благо «товара» после проведения АТО и немыслимых по жестокости боев имелось в достатке…

– Ох, как мы попались…

Юрий вытащил последний камень из лаза, что всегда маскировался под обычную осыпь, и уже не осторожничая сломал ветки терновника, усыпанные мелкими сливами, с ягоду размером. Люди здесь никогда не бродили по собственному почину – по колючим зарослям терна даже дети не лазили, не желая оставлять на ветках клочки одежды. Очень удачное место для «схрона», главное тут, самому не наследить.

Юрий поднырнул в лаз и пополз, включив фонарик и держа его в руке. Проход напоминал большую каменную трубу, стены гладкие – постарался кто-то из предков, выдолбив каменное убежище. От крымских татар здесь скрывались во время их постоянных набегов, толи от царских войск прятались, что кровью залили булавинское восстание.

– А теперь надо осторожнее…

Напоминание само себе было не лишним – лаз преграждали несколько камней. Понятное дело – убрать их можно за полминуты, никакая это не преграда, если бы не одно «но» – две гранаты «лимонки» с ввинченными взрывателями, поставленные на «растяжку».

Юрий, прикусив губу, снял верхний камень, извернувшись, просунул руку – нащупал вбитый в камень гвоздь и осторожно снял одну натянутую проволоку, затем другую. После чего утер пот, усмехнувшись – сам ставишь, и каждый раз боишься подрыва.

Убрал последние камни, загораживающие путь, после чего рывком протиснулся в проем. И встал на ноги, держа фонарик в руке. Луч света пробежался по меловым стенам, коснулся потолка – небольшая искусственная пещера, три на три метра, да сажень в вышину. На каменном полу несколько армейских ящиков, белые буквы и цифры отразились с зеленых фанерных стенок. Еще один в стороне, чуть в отдалении – к нему Юрий и подошел, присел, откинул крышку.

Завернутый в полиэтиленовый мешок небольшой рюкзачок, с которым любит ходить молодежь и не только – самому Юрию уже было под тридцатник. Рядом в таком же пакете сменная одежда и обувь, приготовленная как раз для такого случая. Как только выйдет на той стороне из лаза, то джинсы и куртку придется сбросить и переодеться – одежду ведь не постираешь, легче выбросить мелом испачканную.

Рюкзак проверять незачем, он прекрасно знал, что там находится – сам укладывал. Набор документов на все случаи жизни, включая его собственный новый российский паспорт. Смена белья, мыльно-брильные принадлежности, «сухпай» на сутки, ПМ с патронами и РГД – без них сейчас вообще никуда. И три с половиной «кэгэ» заокеанских «зеленых» денег – ровно 350 тысяч долларов. А еще по внушительной пачке гривен и рублей, да перевязанная стопочка «евриков».

На первое время вполне хватит, а там станет понятно, куда ему сваливать – Польша, Румыния или Россия. В общем, нужно как можно скорее затеряться – оставаться в Украине или у «сепаров» просто опасно. Найдут и кишки выпустят после долгих мучений.

Юрий с нескрываемой ненавистью посмотрел на большой пакет, затянутый в несколько слоев целлофана. Два килограмма чистейшего героина стали их случайной добычей, они шли вершить месть, но ценность «трофея» превысила привычную осторожность.

«Завалив» наркодиллеров вместе с «бароном», нужно было сваливать, не беря в руки свалившиеся «богатство». Но «жаба» растопорщила во все стороны свои перепончатые лапки. И подвела через два года под «монастырь», они ведь слишком оптимистично подумали, что много времени утекло. Три дня тому назад Андрий нашел на «герик» покупателя, и, судя по всему, напоролся на «подставу».

– Теперь Андрию кранты – сам виноват!

Устраивать засаду на «визитеров» он не собирался – четыре лба явно будут куда лучше подготовлены, чем он, ни разу никакой спецназовец или десантник. Так что боя не будет – Юрий мысленно попросил у друга прощения, продолжая клясть его за жадность. А вот смерть ему он облегчит – поставит на подрыв пять брусков тротила, благо научился кое-чему в этой трижды проклятой АТО.

– Сейчас, сейчас!

Отошел к другому ящику и откинул крышку – первым делом достал «стечкина» и несколько обойм, быстро и привычно набил их патронами. Рассовал по карманам куртки, прихватив еще пару гранат.

– Лучше себя подорвать, чем в их лапы попасть!

Хищно ощерился, достав электронный таймер с детонатором. Вставил батарейку и набрал время – четверти часа должно было хватить. Все, можно уходить, и Юрий сунул в лаз два пакета, сам в него влез.

– Тьфу ты, крест!

Парень быстро поднялся на ноги, снова подошел к ящику и вынул из него коробочку. Машинально откинул бархатную крышечку. Под лучом фонарика яркой «кровью» налились лучи, в каждом из которых находился тщательно обработанный рубин. Где-то с минуту он наблюдал за их искрометной игрой, которая каждый раз его завораживала.