Борис Штейман - Игра с подданным

Борис ШТЕЙМАН

ИГРА С ПОДДАННЫМ

Императору было скучно. Военный совет близился к концу. Начальник штаба генерал Петров докладывал оперативную обстановку. Император прямой, на негнущихся ногах подошел к окну. Слегка покачался с каблука на носок. И обратно. «Солнце… Как больно на него смотреть… Другие не выдерживают и секунды!» — подумал он. Увидел посреди площади свое огромное изображение. Поморщился. Нач штаба умолк, приняв его неудовольствие на свой счет. Император доброжелательно кивнул ему головой, и тот снова забубнил, тыкая указкой в огромную карту. «Со всех сторон враги… Бедная империя! — Императору стало себя жаль. — Как же все несправедливо устроено!»

— Но пока есть император, будет и империя! — твердо, чеканя каждое слово, произнес он вслух. Нач штаба вздрогнул и приоткрыл от удивления рот. — В противном случае, все будет тогда называться иначе… — закончил император с усмешкой, миролюбиво.

Неожиданно произнесенная фраза произвела сильное впечатление. Начальник инженерных войск генерал Болкан, он должен был выступать после нач штаба, немного побледнел. Лица остальных сохраняли серьезное выражение. Император прошелся взглядом по физиономиям признанных остряков, но и на них, кроме преданности и восхищения, ничего не отражалось. «Потом будут хохотать, потом, передразнивать… Как дети… Неужели не догадываются, что мне обо всем докладывают?! Или просто не могут удержаться! Где-то читал?.. Или рассказывал кто?.. Министр в какой-то стране взял, да и обворовал ювелирный магазин! А? Каково?! Вот она природа человеческая… Непременно надо будет записать в дневник… И эти ведь все понимают, страшно, рискуют и… все равно. Ну, да ничего, на осенней раздаче не получат очередных наград. Вот и пригодится тогда это ценное чувство… юмора. Казалось бы, побрякушки. А как будут горевать! Ну, чисто, дети…»

— Продолжай, дружочек! — ободрил он нач штаба.

— Я закончил, господин император!

— Спасибо тебе, дружочек! Отличный докладик! Следующий, прошу!

«Господин император! Как все же демократично… А какой превосходный паркет! Блестит, прямо, как зеркало… Как удается, каким образом? Такой идеальный блеск?! Окна… Изумительные стекла! Ни одной соринки… Сегодня меня посещают просто удивительные мысли… удивительно не императорские мысли. — Он ухмыльнулся. — Это значит, я не потерял свежести восприятия!» Император любил тонкую миниатюру, удачную шутку и не выносил помпезных полотен. «Господин император! Народ любит большие изображения своего императора. Таков уж он дурак, господин император! — вспомнил он объяснения своих советников. — А может, издеваются? И ведь не с кем посоветоваться… Не с кем! Прямо, беда!.. Если только с парикмахером?.. Кажется, он человек неглупый! И так славно бреет! И как-никак из народа голосок… Народ — дурак? Это вы дураки… Скука, прямо, скука…» Император любил свой народ.

О глупости начальника инженерных войск при дворе ходили легенды. Император любил его за громкий голос. «Настоящий служака!.. Ну, глуповат немного… Так, с кем не бывает. А вот чем-то мил… — Он окинул его взглядом. — Почему-то люди небольшого роста и скверного сложения обладают такими выдающимися голосами?.. Непременно надо будет записать это наблюдение в дневник. Главное, не забыть! Может быть, организовать при дворе хор? Немного бы отвлекло. Надо обсудить это с Кротовым».

— Хочу еще раз напомнить, господа! С севера наибольшую угрозу представляют многочисленные дикие племена. — Начальник инженерных войск провел указкой по карте.

«Какой он все же болван! — Брезгливо поморщился император. — Ну, зачем же снова о неприятном?! Все и так всем известно! Если скажет, что гарнизоны малочисленны и разложились, придется пощекотать этого важного коротышку, — мелькнула странная мысль. Чуть улыбнулся. — А что? Император я или нет, в конце концов?! Решат, что я нездоров… Ну и хрен с ними!»

— …они очень мобильны. Перемещаются на тонконогих быстрых лошадях. Что позволяет им совершать все более и более глубокие вылазки! Наши гарнизоны малочисленны и не могут оказать должного сопротивления. Есть предложение… — генерал сделал паузу.

«Проклятые непоседы! — подумал император про варваров. — Ну, нет от них покоя!» Подошел к начальнику инженерных войск и слегка поддел его большими пальцами под микитки. Тот несильно хихикнул. Император отошел и, с удовольствием оглядев присутствующих, важно произнес:

— Ну, и что за предложение?

— По всей границе между фортами роются небольшие, но достаточно глубокие ямки! Размеры — сорок на тридцать. Сверху прикрываются соломой. Лошади спотыкаются, падают и ломают ноги! — торжественно изрек генерал.

«Какое идиотство! — восхитился император. — А с другой стороны… Самая нелепая глупость частенько оказывается первейшей государственной мудростью». Вслух же похвалил:

— Очень недурно, дружочек! Оч-чень! Хотя на первый взгляд… Хм-м… В общем, надо пробовать.

А в зале уже К.Кротов, министр и наиглавнейший советник, тайных дел несравненный мастер. Прошептал радостно:

— Moй господин! Известие от Тридцатого!

— Все, господа! Все! Благодарю. Все свободны, — громко произнес император.

Дружно поднялись министры-генералы, похожие на больших птиц. Слегка оживились лица. Стали чуть слышно переговаривать¬ся, пощелкивая клювами, позвякивая шпорами. Заскользили по глянцевому полу зала заседаний, кивая седыми головами с аккуратными бобриками волос. Приоткрылась высокая черная, резная дверь с золотыми ручками-львами. Стали быстро проходить по одному.

— Ну, где? Давайте! Быстрее, черт возьми! — заторопил император.

А К.Кротов уже вытащил из папки большой плотный серый конверт. В углу крупно, красиво — тридцать.

«Очень удобное местечко для обычной пластиковой бомбы… Очень…» — подумал с усмешкой император и надорвал конверт…

На площади одни по старой армейской привычке вскакивают в седло. Перебирают на месте тонконогие красавцы, мотают нервно мордами, фыркают, косят большими карими глазами. Другие же рассаживаются в роскошные лимузины. С мощными безотказными моторами. Застывает впереди шофер-телохранитель. Широкая спина, крепкая шея, внушают уверенность. Это ничего, что с севера наседают племена, да и на юге неспокойно!.. А у иной большой птицы целых два телохранителя. В случае чего не дадут в обиду. А нужно, то и закроют тело… телом. На то они и приставлены. Обиты сиденья мягчайшей кожей, и очень удобно на них сидеть. А телохранители проходят специальную тренировку и двойную проверку. Заменяют им тайно боевые патроны на холостые и устраивают небольшую инсценировку. Будто бы нападают смутьяны-крамольники и прочие умалишеты. Прием известный. На самом-то деле никакие не крамольники, а люди самого К.Кротова, проверяющие. Устраивают ловко засаду, окружают со зверскими рожами лимузин, наставляют автоматическое оружие. Начнет палить охранник, бросится закрывать телом сановника — прошел проверку! Дрогнул, засомневался — марш из телохранителей! Резерв большой, а работа — не бей лежачего. Кому на самом-то деле нужны они?! Эти сановники?! Мчатся лимузины по пустынным улицам. Визжат покрышками на поворотах. Перекрыты улицы службой безопасности. Притаились в подъездах агенты. В серых плащах, надвинутых на глаза шляпах. Закрыты окна, опущены ставни. Только кое-где блестит за занавеской любопытный глаз. Риск, конечно, чрезвычайный… Вспоминают обыватели жуткий случай. Передают шепотом в очередях друг другу. Засмотрелся как-то один. Да и отогни по неосторожности занавесочку больше положенного. А нервишки-то у всех на пределе. Главное первым, и не прохлопать ушами. Ну и шлепнул-пальнул один ретивый. И полетело вниз на мостовую тело, черное, нелепо кувыркаясь в воздухе. И глухо стукнулось о мостовую. Дело под вечер было, и воздух уже сиреневым становился… Потом уже слушок пополз: мол, ошибка, ошибочка вышла. Кто-то из своих подглядывал. Быстренько тело уволокли. Подмели. Помыли, где надо. Только занавески еще долго полоскались в окне. На сквозняке…

— Жуть! — вскрикнет шепотом обыватель.

— Жуть… — еле слышно отзовется другая душа…

Мчатся лимузины по пустынным улицам. «Может, и нет никакой империи? И вообще никого нет? А только они, высшая власть?» — посещает странная мысль большую птицу. Жара, а в лимузине приятная прохлада, климат-контроль! Вьется дымок от ароматной сигары. Расстегнуты пуговицы мундира. Вот и лезут в голову несуразные мысли. Расслабился сановник, почувствовал себя силой, никому неподвластной. Не то, что на военном совете! А телохранитель думает о тренировках, хорошей выпивке и о стройных девочках… Хотя еще сутки дежурить… Но думать-то никто не запретит. Правда, ходят слухи — изобретают кабинетные люди хитрые приборы и смогут даже, страшно подумать, читать чужие мысли! Чепуха, конечно! А вдруг?! Ну и что?! Чего нам-то бояться! Что, не будет развлечений? Будут! Иначе тоска! И уже можно не охранять. Кому нужна эта вся бодяга, если скука и нельзя повеселиться?!