Алексей Живой - Империя: Великий царь

Алексей Живой

Империя: Великий царь

Часть первая

Бог из машины[1]

Глава первая

Мидяне

– Спартанцы! – выкрикнул бородатый всадник в чешуйчатом панцире, на боках которого играли солнечные блики, приблизившись к фаланге гоплитов. – Богоподобный царь персидской империи милостиво подарил вам четыре дня жизни, для того чтобы одуматься и сложить оружие. Но это время прошло. Каков будет ваш ответ?

Леониду не нужно было поворачиваться и осматривать пристальным взглядом лица своих бойцов, чтобы ощутить их решимость сражаться. Эта решимость жила в каждом из воинов, составлявших фалангу спартанцев, что перегородила узкий фермопильский проход от края до края с самого рассвета. Все они монолитной стеной, подняв щиты и копья, встали на пути персидской армии. Был среди них и Тарас, принявший в этой жизни имя Гисандра. Он стоял во второй шеренге рядом с Эгором и Архелоном, рассматривая сквозь прорези шлема персидских солдат.

– Передай богоподобному Ксерксу, – медленно проговорил царь Спарты, прищурившись на солнце и осматривая конное воинство за спиной своего собеседника, – чтобы он отправлялся назад за море. И хотя здесь стоят не боги, а всего лишь свободные люди, Ксеркс не сможет здесь пройти, пока жив хотя бы один из нас.

– Тогда я, Тигран, из рода Ахменидов, – прорычал всадник, лицо которого исказила гримаса ярости, – предводитель войска Мидян[2], обещаю тебе, Леонид, что еще не успеет солнце пройти зенит, как твои кости будут глодать птицы-падальщики.

– К чему тратить драгоценное время, – ответил Леонид. Усмехнувшись и сжав копье, он добавил, спокойно взирая на всадника, гарцевавшего в двадцати шагах от строя спартанцев: – Веди сюда своих воинов и приготовь побольше могил, – немногие из них вернутся сегодня назад.

Раздавшийся вслед за этим хохот спартанских гоплитов окончательно вывел из себя Тиграна. Знатный перс хлестнул своего породистого скакуна и устремился назад, изрыгая проклятия на голову упрямых спартанцев.

А Леонид, уловив движение в строю персидских всадников, вооруженных луками, вскинул руку и крикнул, мгновенно заставив всех замолчать.

– Стрелы! Поднять щиты!

Не успел Тигран еще достигнуть строя своих всадников, как тысячи стрел взлетели в воздух и, затмив солнце, устремились на горстку спартиатов, словно разящие молнии.

Услышав команду царя, все спартанцы давно заученным движением мгновенно повалились на одно колено, прикрыв щитом голову и тело. Это случилось вовремя. Едва Тарас и стоявшие рядом с ним гоплиты выполнили приказ, как тысячи стрел забарабанили по медным щитам с изображением «Лямбды». Стрелы падали на них сверху, отскакивая от щитов, вонзаясь в расщелины каменистого плато, пригвождая к земле концы алых плащей, накинутых на плечи. Но спартанцы замерли, сгруппировавшись и не давая себя поразить.

И все же стрел было очень много, их зловещий свист не прекращался несколько минут подряд. Вскоре Тарас услышал позади себя приглушенный крик одного из бойцов. Осторожно оглянувшись, не опуская щита, он увидел, что персидская стрела поразила того в бедро. Раненый спартанец со злостью сломал оперение стрелы, оставив наконечник в своей плоти. Тарас понимал, каково тому было: получить ранение, еще даже не выступив в бой! По опыту он знал, – этот парень ни за что не признает себя раненым и не попытается избежать драки. Даже наоборот, рана прибавит ему ярости. И горе тому персу, что окажется у него на пути.

– Атака! – скомандовал Леоднид, едва стрелы перестали свистеть над головами спартанцев.

Все гоплиты поднялись, образовав плотный строй. Никто не погиб, а раненых пока «не было». Конница отошла назад, и снизу приближались пешие воины персов с копьями наперевес.

Подняв щит повыше, и сжав покрепче древко копья, Тарас вглядывался в персов. Если не обращать внимания на численность наступавших, увиденное его не слишком испугало. На головах бородатых персов, точнее мидян, если верить их предводителю, были мягкие войлочные шапки. «Кажется, это называется тиара, – припомнил Тарас, – но от хорошего удара в голову она не спасет».

Тело укрывали пестрые хитоны, поверх которых блестели медные чешуйки – панцири с короткими рукавами. На ногах штаны, без всяких признаков поножей и кожаные сандалии. Вместо медных щитов персы легко несли плетеные, из-под которых виднелись колчаны с небольшим луком и стрелами. Каждый персидский пехотинец был вооружен копьем, которое показалось Тарасу гораздо короче собственного, а с правого боку у них виднелись не то короткие мечи, не то кинжалы.

«Шлемов нет, – констатировал Тарас, чуть выставляя левую ногу вперед, прикрываясь щитом и поднимая острие копья, как сделали все, кто стоял с ним рядом в шеренге, – ноги тоже не защищены. Это хорошо. Коли куда угодно. А мы-то вооружены гораздо лучше. Да и бегут они вперед, словно стадо баранов, значит, шанс есть».

– Держать строй, спартанцы! – рявкнул Леонид, поднимая копье вверх, когда до персов оставалось не больше тридцати метров, – беречь силы и помнить о ложном отступлении. Это только начало.

Тарас знал все маневры, которые они отрабатывали столько раз в строю, наизусть. Но все они выполнялись по команде. А до тех пор – бей и коли!

Он уже видел разъяренные лица и слышал крики мидян, подбадривавших себя гневными воплями. Авангард войска, пришедшего сейчас к Фермопилам, насчитывал никак не меньше тысячи человек. Почти половина из тех, что выстроились сейчас далеко внизу, там, где проход огибал выступавшую в море гору, бросилась в атаку на три сотни спартанцев, которых вывел Леонид на первый бой, чтобы показать союзникам, как надо биться.

Дальше за горой проход расширялся и появлялось небольшое плато, уходившее вниз вдоль скалы. На нем ожидала исхода схватки оставшаяся часть персов вместе с Тиграном. Справа от спартанцев плато обрывалось в море, слева было ограничено почти отвесными скалами. При всем желании атаковать персы могли фронтом не больше, чем из тридцати-сорока человек. А судя по размашистым движениям мидян, которые на бегу далеко отставляли руки с легким щитом и копьем, они больше привыкли воевать на широких пространствах.

– Мне говорили, что варвары[3] бьются толпой, – усмехнулся стоявший рядом Архелон, бросая быстрый взгляд на Тараса, – но я не верил. А зря.

– Да, – кивнул Тарас, – держа строй, мы выстоим. А сели дойдет до драки руками, вспомни, чему я тебя учил.

– Я не забыл, Гисандр, – кивнул Архелон.

А в мозгу командира эномотии промелькнуло несколько уроков рукопашного боя, что дал-таки бывший спецназовец и десантник своему другу в минуты отдыха. Архелон оказался способным учеником и вскоре освоил несколько хороших ударов ногами и руками без всякого оружия. Не отставал от него и Эгор. Устраивая между ними спарринги, Тарас от души веселился. Но греки все делали всерьез.

Достигнув, наконец, строя неподвижно стоявших спартанцев, ощетинившихся копьями, персы обрушились на них лавиной тел, стремясь задавить количеством. Но не вышло. Короткие копья персов в ближнем бою не давали им возможности достать закованного в доспехи противника. И лавина быстро растеклась на отдельные ручейки, после того как первая шеренга спартиатов несколько раз одновременно вонзила копья в персидских воинов. Те пытались отбивать молниеносные удары разящих спартанских копий, но плетеные щиты были им плохой защитой. Много персов нашло свою смерть в первой же атаке. Проход огласился воплями и стонами раненых врагов.

Тарас с завистью смотрел, как мастерски колол мидян пентекостер Креонт, стоявший позади царя в первой шеренге. Отводя удары персидских копий большим медным щитом и методично работая своим длинным копьем, он убил двоих бородатых воинов точным ударом в шею. Еще двоих ранил ударом в бедро, а последнего, что подобрался слишком близко, поразил резким ударом отточенного острия в глаз. Мидянин вскрикнул, схватившись за окровавленное лицо, и рухнул на камни.

Рядом с пентекостером билось несколько неизвестных Тарасу воинов, а дальше он разглядел Алкмена, который тоже отважно сражался. В каждом движении опытного спартанца сквозило мастерство тренированного бойца. Стоя всего в нескольких метрах за его спиной, Тарас даже залюбовался, с каким изяществом копье Алкмена вспарывает пестрые хитоны мидян, проникая в плоть.

Чуть поодаль дрались два брата, Алфей и Марон, а рядом с ними сверкал медью отполированного шлема храбрец Диенек. Не раз и не два мидяне пытались поразить его, но он был словно выточен из камня и двигался расчетливо, почти одновременно со стоявшими рядом бойцами. Диенек удивил Тараса тем, что дважды убил своих врагов, прошив насквозь их плетеные щиты.

Тарас заметил, что почти никто из спартанцев не стремится лишний раз попробовать на прочность персидский панцирь. «А зачем тупить копье? – поймал он себя на мысли, отбивая прилетевшую издалека стрелу. – Ведь у них столько незащищенных мест, что можно убивать, даже не касаясь доспехов. Похоже, этот Ксеркс металл экономит больше, чем своих людей».