Алексей Ковальков - Методика доктора Ковалькова. Победа над весом
Чтобы хоть как-то освободить место для избыточно поступающей глюкозы и при этом не повысить уровень сахара в крови, печень просто вынуждена быстро перерабатывать глюкозу в жиры, пополняя жировые запасы организма. Если поступающая глюкоза не расходуется организмом (малоподвижный образ жизни и переедание), печень превращается в своего рода фабрику по производству жировых запасов. Эта функция гепатоцитов становится для них главной, и очень скоро практически все клетки печени оказываются заполненными преимущественно жиром. Запасы невостребованного гликогена уменьшаются до минимума. Таким образом и развивается ожирение (стеатоз) печени.
Теперь уже любое, даже нормальное поступление углеводов из пищи будет приводить к подъему уровня сахара (глюкозы) в крови. Он будет подниматься просто потому, что жирная печень теряет способность трансформировать глюкозу в гликоген. Законное место глюкозы уже занято жиром. Печальная картина!
Но, с другой стороны, те же углеводы при правильном их употреблении являются незаменимым источником энергии для нашего организма. Резкий дефицит их может спровоцировать нарушение всего обмена веществ. В этих условиях организм начинает компенсаторно возмещать недостаток энергии и не только за счет жиров, но и важных для нас белков. Чтобы избежать угрозы развития опасной для нашей нервной системы гипогликемии (резкого понижения уровня сахара в крови), организм начинает производить глюкозу из неуглеводных компонентов, запуская процесс под названием «глюконеогенез».
Для выживания в этих экстремальных условиях углеводного голодания у нашего организма есть только один выход – производить глюкозу из белков, точнее, набора из десяти так называемых глюкогенных (из которых возможно получить глюкозу) аминокислот. Процесс этот запускается и контролируется гормонами коры надпочечников – глюкокортикоидами – и сводится к тому, что в «топку» идут белки собственных тканей организма. А вы теперь уже вполне понимаете всю важность сохранения белковой мышечной массы. Так что аминокислоты – это слишком «дорогой товар», чтобы перерабатывать его в глюкозу. Это строительный материал для синтеза белков, и тратить их, так сказать, «на растопку» просто невыгодно.
Кроме того, разрушение белков приводит к повышению нагрузки на почки, нарушению солевого обмена. Если подобная картина сохраняется продолжительное время, то происходит «закисление» организма, что приводит к отравлению клеток мозга. Развивается «кетоацидоз», который в дальнейшем может закончиться развитием «кетоацидотического кризиса». Хронический дефицит углеводов также способствует гибели части клеток печени, что со временем приводит к нарушению ее функций и жировому перерождению.
С начала двадцатого века в повседневный рацион человека вошел ранее им никогда не виданный продукт – сахар-рафинад (выделенный при помощи сложного химико-технологического процесса чистый углевод). До этого человечество тысячелетиями прекрасно жило без этого белого песка! Сахар из тростника впервые научились получать в древней Индии. А само слово – «сахар» происходит от санскритского «саркара» (гравий, песок – отсюда и название пустыни «Сахара»). Первые мореплаватели привезли сахарный тростник из Индии и распространили его по всему миру. А во времена Возрождения португальские моряки завезли его на острова Карибского бассейна, которые сейчас и считаются главной «житницей» тростника.
Первый законодательный акт о сладком производстве появился у нас в России 14 марта 1718 года. Изданный Петром Первым и обращенный к московскому купцу Павлу Вестову, он гласил, что сахарный завод будет содержаться на средства купца и продаваться яство будет свободно. Впервые появившийся на рынке сахар (как любая заморская диковинка) стоил очень дорого и вызывал большой интерес. Чайная ложка сахара в пересчете на современные деньги стоила около одного доллара. Поэтому купцы относились к нему с почтением и уважением.
Для употребления сахара даже были придуманы специальные щипчики, серебряные ложечки, сахарницы и ситечки. Бедным людям оставалось довольствоваться лишь сахарным сиропом, собранным со стенок судов, в которых привозили тростниковый сырец. Добыча сахара из сахарной свеклы началась только в 1748 году, когда немецкий ученый Андреас Маргграф открыл способ его получения. И только в начале девятнадцатого века этот продукт стал общедоступным. С того времени сахар стал входить в большинство рецептов из поваренных книг. Чуть позже, когда произошла очередная индустриальная революция, сахарное сырье стали качественно перерабатывать на специальном оборудовании, в том числе и для получения чистого сахара.
Вся современная пищевая индустрия нацелена на то, чтобы выпускать еще больше продуктов с ярко выраженным вкусом. Ведь пытаясь продать вам тот или иной продукт, производитель преследует только две цели:
• чтобы вы не прошли мимо и купили его;
• чтобы вы вернулись через некоторое время и купили его снова.
«Языковое» наслаждение сладостями, своеобразный пищевой оргазм, постоянно подчеркивается в рекламных роликах всевозможными причмокивающими и облизывающимися людьми – профессиональными актерами. А уж как женщины на экране томно прикрывают глаза, кладя в рот кусочек шоколада?! Это верх театрального искусства! Система Станиславского отдыхает! Ну, и конечно, не зря на рекламу тратятся такие баснословные деньги. Цели своей она планомерно добивается – употребление продуктов, в которые добавлен сахар, только американцам ежегодно обходится более чем в пятьдесят миллиардов долларов! Это всего лишь сумма выплат по счетам дантистов. Ведь стоматологическая индустрия тоже извлекает свою огромную прибыль из запрограммированного пристрастия населения к сладостям.
Генетически (эволюционно) человеческий организм просто не приспособлен к переработке, расщеплению до глюкозы такого огромного количества сахара. Именно это во многом определило лавинообразное увеличение частоты специфических заболеваний, еще сто лет назад почти не встречавшихся. Первым в ряду этих заболеваний стоит сахарный диабет. Вдумайтесь только! В самом названии присутствует причина развития заболевания.
Сегодня мы уже имеем национальную проблему в виде населения, получившего сахарную зависимость! Вы заметили, что этот вопрос никогда не поднимается в средствах массовой информации? Ни одного слова! Потому что вся индустрия питания построена на выработке у вас этой самой сахарной зависимости. Вас вначале привлекают красивой, яркой этикеткой, затем употребление сладостей входит в традицию (вспомните чаепитие на работе под шелест оберток от конфет), а затем у вас развивается самая настоящая зависимость, которую врачи называют «углеводной жаждой».
Самое страшное, что на «сахарную иглу» уже «подсадили» наших детей! Я вспоминаю свое детство – бутылка «Буратино» или «Дюшеса» на день рождения или стакан с двойным сиропом у автомата по продаже воды. Где сейчас эти бутылки и граненые стаканы автоматов? Им на смену пришли двухлитровые канистры со сладкой «колой». И редкий ребенок может сейчас удержаться от этого соблазна. Ведь даже полтора литра цветной жидкости стало гораздо легче выпить по сравнению с простой водой. И объясняется это просто.
Приглядимся к этикетке колы. В ее состав входит все тот же сахар. Но сколько его там? Давайте вместе попробуем посчитать содержание сахара в стандартной банке объемом всего 0,33 литра или бутылке объемом в пол-литра, а исходные данные возьмем с самой этикетки. Совершенно очевидно, что кроме сахара, в напитке никаких углеводов нет и быть не может, ни крахмала, ни целлюлозы. А углеводов, согласно этикетке, там 10 г на 100 мл. Итак, 10 г сахара! Это много или мало?
Стандартный и всем известный кусок сахара весит 5,5 г – это легко вычислить, даже не взвешивая сахар на точных весах. Ведь в обычной пачке рафинада, весом один килограмм, находится 180 кусков сахара (можете, конечно, проверить). Делим и получаем примерно 5,5 г.
И вот тут мы имеем самый интересный результат! Простой расчет, по этим исходным данным, показывает, что в стандартной банке «колы» содержится аж 6, а в полулитровой бутылке – 9 кусков сахара! И это не предел. В некоторых из этих «спутников застолий» – еще больше. В одной банке может быть до 7, а в бутылке – до 11 кусков сахара! А знакомая уже всем двухлитровая бутылка «колы» скрывает в себе более стакана сахара!
Теперь понятно, почему пить хочется, а напиться этой водой невозможно. Получается, что все эти напитки – не для утоления, а для возбуждения жажды. Мы пьем, в сущности, замаскированный сахарный сироп. И ладно бы только неутоленная жажда, а сколько вреда организму причиняют такие «углеводные бомбы»!
А что мы покупаем, идя в гости? Дарим на Восьмое марта, приносим в виде презента детям? Фрукты? Нет! Мы несем коробки конфет!
