Людмила Пучко - Жизнь и здоровье человека в вопросах и ответах Многомерной медицины

Первая моя встреча с работами Людмилы Григорьевны произошла в такой момент, когда я находилась в постоянном поиске. После смерти сестры и отца была одна мысль – ну как же так может быть, что врачи постоянно разводят руками, говоря: «Мы сделали все, но ничего не получается».

Я думала: ну почему, если Господь – Любовь, то приходит в этот мир, как смерть, и забирает моего отца, мою сестру в 27 лет? Почему хотел забрать лошадь, которую мой муж подарил семье покойного брата?

Я беру кусочек хлеба и плачу так, что этот хлеб намок весь, прячусь подальше от людей, а то еще скажут: «Ненормальная». Прошу у Господа: «Ты забрал у мужа брата, но оставь его семье эту кормилицу, в хозяйстве помогать!»

Я посмотрела, какой вибрационный ряд сделать – ничего маятник не показывает: ни вирусы, ни бактерии, ни патогенные агенты… Я ищу, что же мне нужно сделать, по диаграмме смотрю – молитва, но не напишешь же лошади покаяние. Проверяю на геопатогенные зоны, мало ли, может, лошадь в такой зоне живет, где постоянно теряет энергию, – тоже не то.

Тогда просто, наверно, Бог услышал, пришла в голову мысль – написала в диаграмме «хлеб», и после этого у меня вышло – хлеб и молитва. И вот я с этим куском хлеба просто встала за лошадью, прочитала «Отче наш», а потом уже просто своими словами, как ребенок, стала просить: «Боженька, пожалуйста». А сама стою на коленях и плачу, потому что брата вспомнила, а слезы капали на хлеб, и так накапали, что хлеб стал мокрым. Я говорю лошади: «Кушай, ты сейчас станешь здоровой, я тебе говорю. Бог послал тебе сюда силы, как нам, людям, дает в причастии. Скушай». И она так медленно-медленно, глаза такие усталые, съела этот кусок, и ей действительно стало намного лучше.

Тот хлеб я полила обильными слезами. Даже как-то не верилось, что такое может быть, что такая больная, кожа да кости, стоит – от ветра шатается, а простой кусок хлеба и прочитанная молитва могут как-то помочь.

А вечером у этой лошади, которую даже не привязывали, появилась откуда-то такая прыть, что она убежала по полю в соседнюю деревню. Мне звонят и говорят, что лошадь здоровая стала.

Вот таким образом без вибрационного ряда я помогла этой лошади, только по диаграмме.

А потом (вы же знаете, люди быстро передают друг другу информацию) у соседей корове укол хлористого кальция сделали в вену на шее. И случайно попали под кожу. У нее образовалась опухоль, которая росла, корова просто не могла лежать и двигаться, стояла, и все. Я приехала и говорю: «Я не умею лечить коров». Мне отвечают: «Да, рассказывай сказки, лошадь-то бегает».

И вот я стою и думаю, ну с чего же начать? Я рисую опять диаграмму, но вот почему-то возникает такое желание – ладонь корове под морду положить. Проверяю, левую ладонь или правую, показывает – левую. Спрашиваю: «А правую ладонь куда: на шею или под живот (там центр Хара, который так хорошо работает)»? Получаю ответ: «На голову». Я кладу левую руку под морду, правую на голову и запрашиваю, сколько раз прочитать «Отче наш», показывает –3 раза.

Я читаю эту молитву, и вот корова сначала один глаз открыла, потом другой. Заходит дедушка – старенький-старенький, и спрашивает: «Дочка, а как ты это так все бескорыстно делаешь? Почему не берешь деньги?». Я отвечаю: «Ведь Бог дал бесплатно, вот и я так делаю». А дедушка и говорит: «Зайди тогда ко мне, я дам тебе молитву, как останавливать кровь и избавлять от испуга». «А вам кто дал?» – спрашиваю я. «Да так же, как и я тебе, – отвечает, – просто прохожий старик дал и сказал, что буду помогать людям». И еще он сказал: «Это неправда, что знания нужно передавать по наследству и что чужим нельзя. Божье, оно должно расти, как колосья на земле. Но сначала не делай тех ошибок, что я делал: когда колос только цветет, он от ветра болтается. Вот и ты будешь так же бегать: «Дайте, помогу, дайте, помогу». А я говорю: «Дедушка, ведь так и было, я предлагала помощь одному парализованному, он хоть и парализованный, но говорит нормально: «А я тебя прошу?». Я ему отвечаю: «Не просишь, но посмотри же, твои жена, мама – все хотят, чтобы ты встал». «Да, – отвечает он мне, – так они мне рюмочку дают, а если я встану, пенсии больше не будет, а жить как я буду? На работу мне не устроиться»… И вот это так меня озадачило, что человеку хочешь подарить здоровье, а он не желает этого.

Ну а после, когда я приехала уже домой, мне звонят и говорят: «Молоко будешь теперь получать до самой смерти нашей Паиньки (так зовут корову), потому что она уже жует, уже лежит, а раньше просто стояла».

К нам в реанимацию поступает мальчик с переломом пятого шейного позвонка. При мне он еще руками-ногами шевелил, после операции – бревно, только голова работает. Я ему говорю: «Янис, ты хорошо меня слышишь?». У него слезы капают. Через 2 дня мальчик начинает захлeбываться мокротой, это просто невыносимое было зрелище. Его отправляют в Ригу, и вот звонит его мама и говорит, что Янису будут делать трахеостому, а уже предупредили, что жилец он на десять дней.

Вот когда такой приговор, то что-то внутри сопротивляется, и хочется сказать, что вообще-то жизнью распоряжается Господь, и это возмущение, наверное, потом перерастает в какую-то животворящую энергию.

Вечером звоню своей крестнице (она тоже работает р/э методом) и прошу ее посмотреть по диаграмме – может, без трахеостомы можно (у меня самой нет времени сидеть с маятником – дежурство, больных много, и если сидеть с маятником, могут и уволить). И крестница мне отвечает: «А вы знаете, тут патогенная микрофлора и микрофауна». Я прошу: «Пожалуйста, посиди, внимательно вычисли их всех и попроси еще в конце, чтобы Господь все-все, что останется после них в организме, помог убрать». Все, через 15 минут работы вибрационного ряда как будто отзвенел звонок, и ребенок задышал.

В итоге сейчас мальчик закончил 3 класса, прекрасно работает на компьютере, он сидит, руки работают. Теперь наша задача – ноги.

Его мама купила книгу, но, конечно, катастрофически не хватает времени для всех, и поэтому мы постоянно консультируемся. Она получила от нас уже четвертую книгу «Вопросы и ответы», она все время работает, мы иногда заезжаем к ней с моей крестницей как гости дорогие, там поработаем, а потом возвращаемся.

Потом была одна женщина, которая просто плакала горькими слезами, просила: «Дочка, помоги мне!». Я ей ответила: «Не беспокойтесь, бабушка, мы все делаем». Она отвечает: «Я не сказала «мы», я сказала «ты помоги». Я говорю: «Ну чем же я помогу, сердце есть сердце, изношенное», а она отвечает: «Ты не рассказывай то, что я и сама знаю. Ты мне скажи, у меня дома мужик первой группы инвалидности, без ног, вот как ему? А он меня так любит! Помоги, чтобы я прожила для него».

Я опять звоню крестнице, прошу посмотреть среди травок, может быть, что-то можно найти. «Маятник» показывает «пырей».

Я посылаю санитарочку, прошу найти мне корень пырея, она мне говорит: «ПБФ сердца 10 %, куда вы лезете?». На что я ответила: «Ты меня тут не учи, потому как у бабушки мужик без ног, и все, вопрос исчерпан».

Потом ребеночек был маленький один, которому аппарат уже надо было снимать, если он через полчаса не задышит. Я смотрю причину – а «маятник» вразнос, ничего не показывает. Сообразить посмотреть, почему он не работает, не хватило понимания. И тут мысль: «Стоп, а крещеный ли он?».

Я рисую диаграмму, в которую вставляю сектора «Крестить», «Позвать священника», что было третье, уже не помню сейчас. «Маятник» выбрал сектор «Крестить».

Я звоню священнику и спрашиваю, могу ли я это сделать. Он дает добро, только в конце не разрешает говорить «аминь», а только все остальное: «Крещается раб Божий…» и так далее. Потом советует полить три раза водичкой.

Я говорю: «В Ригу его увозят, надо торопиться», а он отвечает: «Успеешь, раз хочешь это с любовью сделать». Так я ребенка и покрестила.

А после крещения «маятник» сразу показал патогенную микрофлору, которую мы и убрали. И пульс стал нормальный. В Ригу его повезти повезли, но потом быстро возвратили, на третий день, уже в хорошем состоянии. И вот так начал накапливаться опыт.

Однажды я прихожу домой, калитка закрыта, лежит моя овчарочка, недавно купленная, элитная, как говорили, хорошая, сама шнурки мужу развязывала и обувь подавала. Я: «Дуглас, Дуглас!» – никакой реакции, собака лежит, понос с кровью, просто лужа возле него, и все.

Я хватаю этого Дугласа, с ним через забор к ветеринару. Он капает какой-то раствор, а потом муж уже едет к хорошему врачу. Тот назначает льняное семя, антибиотики, ну и все, что считал нужным. А собака просто лежит как тряпка, почти не двигается.

Ну мы же умные, мы высчитываем из всех лекарств, которые прописали, те, что можно, смотрим, чтобы «степень совместимости» была не ниже 50–60 %, то есть чтобы перевалило за половину. Льняное семя идет на минус 100 % (рис. 77 из книги «Многомерный человек»). Я встала грудью и сказала мужу: «Льняное семя давать не будешь!». Он говорит: «Слушай, ты знаешь, кто этот врач, да он таких поднимал!». Но я стою на своем: «Этого угробим, если только дадим. Не знаю почему, но получается, что отвар льняного семени минус 100 %». Вычислили, что василек нужен ему.