Майя Гогулан - Великая формула здоровья. Уникальный семинар автора, который помог миллионам

– Да все у нас будет хорошо! – успокаивала я ее. – Не волнуйся! Подпишу я вам эту бумагу. Но у нас будет все хорошо!

– Дай-то Бог! – ответила Наташа, уповая на мою веру.

Начала осуществляться программа по подъему моего гемоглобина.

Очень скоро Наташа принесла хорошие вести – гемоглобин увеличился. Когда он достиг 59 %, она решила убедить Александра Александровича Вишневского, что мой организм быстро реабилитируется, что поскольку мне всего 34 года, а физически я выгляжу еще моложе, значит, я способна родить, чем и подтвержу плодотворность его научной идеи. Каким-то образом она его убедила. И меня стали готовить к операции.

Надо сказать, актриса, которая всегда сидела во мне, отнеслась к этому знаменательному дню, 23 апреля 1966 года, как к премьере. Перед каждым выступлением надо принять душ, сделать прическу, подушиться хорошими духами. Не успела я повязать на голову красную ленточку и сделать все необходимое, как за мной приехали санитары с каталкой. Кто-то из них сказал: «Скорее! Профессор уже моет руки! Ложитесь!»

«Ничего! – подумала я про себя. – Без меня представление не начнется!» А вслух сказала весело:

– Да вы что?! Если я лягу на эту каталку, я буду представлять себя умирающей. Нет! Я пойду на операцию ногами, рядом с каталкой.

И мы отправились…

Меня поразило, что операционный стол был покрыт не белоснежной, а зеленой простыней, и врачи были не в белоснежных халатах, а в зеленых. Чтобы не бояться, я представила, что восхожу на трон, как Клеопатра, когда легла на предоставленное мне ложе.

Кто-то невидимый навис над моей головой и не успела я поднять глаза, чтобы взглянуть на него, наложил на мое лицо резиновую маску. Я тут же сорвала ее и сказала:

– Подождите! Я должна предупредить вас. У меня переставлены реакции – я смеюсь на похоронах и плачу, когда какая-нибудь фабрика перевыполнит план. На меня может не подействовать ваш наркоз. Проверьте хорошенько, прежде чем резать!

– Это будет что-то новое в анестезиологии, – насмешливо прозвучал голос надо мной, и на меня снова наложили отвратительно пахнущую резиной маску.

– Уберите эту гадость, – прокричала я.

– Пожалуйста-пожалуйста, – ответил голос надо мной.

Это было последнее, что я слышала.

Мне показалось, я уснула на минутку, но когда очнулась, тут же почувствовала, что рядом стоит Наташа Графская. Она держит мою голову и, целуя в лоб, говорит: «Все в порядке, Майя! Все хорошо! Наложили пластику».

Я благодарно улыбнулась и тут же снова провалилась в глубокий сон.

Вскоре меня перевезли из реанимации в общую палату. Меня предупредили, что больше обезболивающего давать не будут, придется потерпеть и ни в коем случае не спать на животе – только на спине.

Наступили боли. Я сжимала ладони и прислушивалась к тому, что у меня происходит внутри. А там что-то «стягивалось» – по-другому объяснить свои ощущения я не могла. Постепенно, день ото дня избавляясь от боли, я ощущала прилив сил.

Я стала первым человеком, на котором была произведена аллопластика! Наташа сказала, если я рожу ребенка, Вишневский будет делать подобные операции на любом органе – на сердце, на сосудах, на желудке, и так далее. И со мной произошло настоящее чудо – я начала быстро поправляться и хорошеть настолько, что за мной по пятам ходили врачи, говоря: «Что делается?! Что делается?! Нам, что ли, вшить аллопластику?» А какой-то больной подошел и сказал: «Если бы ваш муж видел вас после операции, он бы еще тысячу раз в вас влюбился. Мы все ходили смотреть на вас каждый день, пока вы лежали в реанимации. Вы лежали такой красавицей». Что я могла сказать на это? «Спасибо». Я еще чувствовала себя слабой, но во мне уже все пело. Я победила! Я осуществила задуманное! Я сделала хорошее дело для себя и других людей!

Любопытно… Когда человек болен, он обременен, отяжелен, мрачен, грустен, все ему кажется трудным, невозможным, непреодолимым. Но стоит ему стать здоровым, как все вокруг преображается. До операции я была слабой, ходила по боли, и у меня были взгляды на жизнь человека, временно находящегося в этом мире. Но после операции у меня вдруг изменилась психика! Я стала ощущать себя вечной. Я начала думать о будущем. А когда человек живет будущим, он становится мечтателем, творцом, оптимистом. «Ты будто феникс, восставший из пепла», – говорили друзья.

Окончив университет, я, как и планировала, забеременела от любимого человека. Моя беременность проходила легко, в творческом, праздничном настроении. Было невероятным блаженством слышать, как внутри меня кто-то стучится в мир. Я родила замечательную девочку, Аннушку.

Вместе с благодарственным письмом к Александру Александровичу я отправила фотографию дочурки в Институт Вишневского. Александр Александрович положил эту фотографию в своем рабочем кабинете под стекло письменного стола, а еще опубликовал в каталоге Института хирургии, изданном на английском, испанском и русском языках издательством «Планета». Под фотографией поместили подпись: «Эту девочку родила женщина, перенесшая пластику матки».

Наташа Графская потом рассказала мне, как он был рад моему подарку и триумфально восклицал на всех конференциях и симпозиумах, что реплантация (восстановление) внутренних органов человека возможна. Я, естественно, была счастлива и втайне очень гордилась собой. Это была настоящая победа! А главное – мне так нравилась моя девочка. Глядя на нее, сердце мое переполнялось счастьем и безмерной любовью.

Надо сказать, я оказалась единственным успешным экспериментом. После меня было прооперировано еще восемь женщин, и ни одна из них не родила. А все потому, что я верила в возможности своего организма и понимала, как это важно и для меня, и для всех людей. Позже Наташа Графская призналась: если бы я сама так решительно, так безоглядно не шла на операцию, врачи бы еще долго тянули. Но моя уверенность в успехе была такой несокрушимой, что Наташа смогла убедить Вишневского сделать первую операцию именно на мне. В Америке сейчас вживление лавсановой сетки – обычная операция. Эти операции делают на сосудах, печени, пищеводе и других органах, собственными силами органа восстанавливая его работоспособность.

Прошло 12 счастливых лет, как вдруг – кровотечение. Иду к врачу. Оказывается, у меня опять опухоль, причем почти на том же месте. «Что же происходит? – обескураженно подумала я. – Получается, врачи убирают последствия, а причина-то болезни остается! Откуда вообще берутся опухоли? Я же не родилась с ними». Профессора Вишневского в живых уже не было. Мне шел 47-й год. О втором ребенке думать было поздно. Я согласилась на удаление матки. И на этот раз операция закончилась почти трагично: после нее я не встала. Меня начало раздувать, на руках и ногах образовались тромбы, по всему телу лопались сосуды. Я превратилась в огромную глыбу боли.

«Не шевелись! Лежи!» – говорили врачи. Вот это, как я поняла позже, самая большая ошибка. Если больной не двигается, он погибнет. А те, кто нарушают этот режим, несмотря на укоры врачей, встают, ходят – выздоравливают. За счет чего? Это я узнала только потом. Мышцы, сжимаясь и разжимаясь, дают силу движению крови. Работа мышц стимулирует кровообращение.

После четырех месяцев безуспешного лечения мне предложили перейти на инвалидность.

«Подумаешь – болят ноги, – успокаивала меня лечащий врач. – У меня они 20 лет болят, а я живу!»

«Ее организм 20 лет сигналит о неблагополучии, – поражалась я, – и она считает, что можно ничего не предпринимать! Да это все равно, как у электрика искрила бы проводка, а он бы сидел сложа руки. Нет! Больше ни на кого я надеяться не буду. Надо искать выход самостоятельно! Откуда берутся опухоли? Ведь это – последствия чего-то. Чего?..»

Я начала изучать медицинские справочники, учебники, энциклопедии, журналы, системы здоровья. Пробовала на себе рекомендации Брэгга, Шелтона, Уокера, Шаталовой, Иванова, занималась лечебной гимнастикой, голоданием, водолечением, дыхательными практиками. Это немного улучшало общее состояние, но все же боль не покидала меня, и я оставалась инвалидом, прикованным к постели. Родные и близкие самоотверженно, с плохо скрываемой безнадежностью в глазах ухаживали за мной.

Когда я уже начала терять надежду, кто-то из знакомых мамы передал мне статью в 28 страниц, перепечатанную на машинке: «Рак излечим. Профилактика и лечение рака по системе здоровья Ниши». Прочитав ее, я поняла, что набрела на то, что так долго искала. Начала пробовать выполнять все, что рекомендуется. Сначала делать упражнения было очень больно. Я выполняла их через силу, стиснув зубы. Лопались сосуды, все ноги были в синяках. Тем не менее, я старалась двигаться хоть как-то. И через 2 недели с удивлением заметила, что больше не нуждаюсь в болеутоляющих. Через 3 недели я попросила сестру поставить у кровати стул и помочь мне сесть. В отражении стекла книжного шкафа я увидела слабый намек на мой прежний силуэт. И я уверовала, что упражнения Ниши мне помогают.