Цвета естественных вибраций. Возвращение здоровья - Ли Тин

Римская благородная тога – своего рода плащ. Это кусок материи приблизительно 6 метров в длину и 1,5–2 в ширину, оборачиваемый вокруг тела. Один свободный конец тоги перекидывали через плечо. Руки и ноги до колен оставались открытыми. Носить тоги позволительно было лишь людям высокого происхождения. До сегодняшнего дня бытует выражение «рядиться в тогу», то есть выдавать себя за того, кем ты нам самом деле не являешься.

Цвет тоги был очень важен, поскольку сразу указывал на принадлежность человека к тому или иному сообществу. Так, император, и только он, носил пурпурные тоги, порой расшитые золотом. Граждане, имевшие высшие государственные должности, надевали белые тоги с пурпурной полосой по краю. Простые белые тоги, «кандиды», позволительно было носить тем, кто ожидал утверждения в должности. Именно отсюда и произошло известное нам сегодня слово «кандидат».

Как цвета прощались с богами

Шли столетия, и божественный пантеон постепенно уступал свое место Богу Единому. Много было вопросов, споров, войн; новое мировоззрение и новая религия набирали все большую силу. Изменения происходили в самых разных областях знания, морали, философии. Не избежали этого и представления о свете и цвете. Язычники практически отождествляли цвета с божествами. Христиане же стали рассматривать цвет как одну из ипостасей Бога, как одну из сущностей, Им сотворенных.

Появилось, конечно же, много новых цветовых символов. При этом цвета порой вызывали самые разные ассоциации. Например, красный имел позитивное значение (кровь Христа) и по-прежнему считался царственным. И в то же время ему нередко приписывали траурный оттенок. Желтый в раннем христианстве был цветом Святого Духа. Но довольно скоро начал приобретать негативный смысл – предательство, трусость, отступничество. Так, еретиков перед сожжением на кострах облачали в желтые одежды, а Каина и Иуду Искариота церковные художники рисовали с желтыми бородами. Зеленый символизировал поверхность земли, покрытую растениями, и, соответственно, земной путь, пройденный Иисусом. При этом жадность и зависть также были зеленого цвета. Зеленым же был и недобрый глаз сатаны. Серый и коричневый цвета, скорее всего, чисто ассоциативно означали бедность, убогость, болезни и не были любимы знатью.

Безусловно, позитивным остался лишь белый цвет, символизирующий чистоту, святость и родство с божественным светом. Черный же, цвет мрака, воспринимался с некоторым страхом и в то же время с должным смирением, поскольку черное также сотворено Богом. А Творец всегда знает, куда направить свет и какие области этого света лишить. Черный по-прежнему был цветом ухода от жизни, от мира. Он и по сей день остается цветом траура, а также монахов – людей, добровольно отказавшихся от жизни в миру.

Позднее Средневековье отмечено Войной Алой и Белой розы. А вы знаете, при чем здесь розы? Оказывается, почти ни при чем. В 1455–1487 годах в Англии две ветви могущественной династии Плантагенетов, Ланкастеры и Йорки, начали борьбу за власть и корону. Ланкастеры избрали для себя в качестве эмблемы красную розу, а Йорки – белую. Многие заблуждаются, считая, что эти цветы украшали гербы этих фамилий. На самом деле, будучи родственниками, Йорки и Ланкастеры имели похожие гербы, на которых были изображены три леопарда и три лилии. Розы же были лишь символами и носились в виде значков и нашивок. Происхождение этой символики так до конца и не выяснено. Известно, правда, что Йорки с давних пор уважали белую розу, знак Богородицы. Не исключено, что Ланкастеры выбрали свою эмблему в противовес эмблеме врагов.

Средневековье отмечено сильным всплеском интереса к алхимии. То была интереснейшая наука о превращении веществ, своего рода «предхимия». Алхимики стремились найти, выделить, сотворить удивительный материал – философский камень. С помощью философского камня, по их представлению, неблагородные металлы можно превращать в благородные, совершенные (например, получать золото из свинца). Безусловно, это лишь практическая сторона алхимии – науки, которая имеет весьма глубокие философские корни. Нас же интересует ее магическая сторона, тесно связанная с представлениями о цвете. Главными, важнейшими цветами считались, как и прежде, белый, черный и красный. Черный символизировал начальную стадию превращения и первичную материю. Белый связывался с ртутью и означал просветление, преобразование, откровение. Красный же был приближен к конечной, «золотой» цели. Его ассоциировали со страданием и одновременно с возвышением, которые и приводят к получению камня.

Ну, что же. Алхимики искали способ превращения металлов в золото. Женщины, да и мужчины тоже, стремились владеть золотыми драгоценностями. За золотые монеты шла борьба – от уличных боев до настоящих войн. А золотой цвет жил своей жизнью, излучая счастье, независящее от рыночных цен.

Попробуем и мы приобщиться к золотому сиянию счастья. Представьте себе слиток золота. Он лежит перед вами, излучает золотистую энергию, притягивает взгляд. Думайте об этом слитке не как о куске металла, а как о высокой субстанции. Излучаемые лучи доходят до вас, обволакивают. Вам становится тепло, хорошо, очень хорошо. Вы чувствуете потребность быть счастливым и понимаете, что эта потребность вот-вот будет удовлетворена.

Теперь представьте, что золото начинает нагреваться. Вот оно уже плавится и очень скоро потечет. Вообразите образ своего счастья и приготовьте для расплавленного золота соответствующую форму. Когда золото станет жидким, вылейте его в форму. Подождите, пока металл остынет. Во время ожидания вы почувствуете расслабление и огромную радость. Еще бы! Вот он перед вами – золотой образ вашего счастья. Зафиксировав его в своем сознании, возвращайтесь в обычное состояние.

Цвет – это красиво!

Эпоха Возрождения в Европе. Прекрасное время! Период обращения к личности человека, стремления к развитию и нравственному совершенствованию. Это время осознания и созидания Прекрасного. В этот период цвет становится куда более свободным. Его начинают применять явно, открыто, осознанно, творчески. Цвет делается неотъемлемой частью науки и искусства. Постепенно он теряет свой мистический оттенок и становится предметом изучения и практического применения. Рождаются новые понятия и даже целые теории об использовании цветов и гармонии цветовых сочетаний.

Люди все больше рассуждают о вкусе в одежде и оформлении помещений. Разодетые в наряды ярких цветов буржуа вызывают смех. Дворяне же постепенно приходят к тому, что «низменные» цвета Средневековья, серый и коричневый, иногда могут быть и весьма полезными. Куда практичнее отправляться в далекое путешествие в темном неброском одеянии, чем в светлых одеждах, которые дорожная пыль очень быстро превратит в серые тряпки. При этом светские мероприятия устраиваются с большим изяществом. Наряды тщательно подбирают. Появляются известные и любимые всеми портные – те, которые владеют умением сочетать ткани разных цветов. Причем для всех случаев жизни – от балов до загородных прогулок.

Наряды дам и кавалеров из высшего общества были самыми разнообразными по покрою и цвету. Большим спросом пользовались орнаменты из природных элементов – цветов, листьев, фруктов, птиц, животных. В рисунке фона также широко применялись растительные детали. Праздничные платья имели насыщенные красивые тона. Наибольшей любовью пользовались голубой, изумрудный, золотистый, холодный красный. Траурные же платья были не только черными, но также фиолетовыми или коричневыми. Кстати, отношение к фиолетовому как к траурному, печальному сохраняется и по сей день.

Забавно, что в XV веке и позже тонам и полутонам известных цветов начали давать новые милые имена. Они носили ассоциативный, а возможно, и иронический характер. Так, среди розовых оттенков можно было встретить «бедро испуганной нимфы», «расцарапанное лицо», «обычный окорок» и «веселую вдову». Красно-оранжевый называли цветом «адского пламени». Светло-коричневый или рыжевато-желтый именовали «брюхом жирафа» или «жирафом в изгнании». Зеленовато-серый – «влюбленной жабой», темный фиолетово-синий – «аметистовой ночью», а красно-коричневый – «пьяной вишней». Примерно тогда же появилось и название любимого нами сегодня цвета морской волны.