Алексей Галицкий - Щедрый жар. Очерки о русской бане и ее близких и дальних родичах (Издание 4-е)
— О, это прекрасно! — воскликнул олимпийский чемпион новозеландец Питер Снелл, впервые побывавший в сауне. — Как будто пробежал у моря целую милю.
Кто не любовался «Русской Венерой» Кустодиева — этого живописца пленительного русского быта. Статная красавица в золотом руне распущенных волос веселым зимним днем парится с березовым веником в бревенчатой баньке. Счастье здоровья и красоты!
Преждевременные морщинки… Как они удручают представительниц прекрасного пола. А между тем такие морщинки чаще всего «набегают» из-за весьма прозаической причины — понижения функции сальных желез. И как следствие — потеря упругости кожи. Кожу надо тренировать! Как спортсмен тренирует мышцы. Горячая баня — великолепный тренажер кожи. Старая пословица «Чтобы быть красивой, надо пострадать». Имеются в виду всякие изнуряющие малоприятные косметические манипуляции. А баня — это удовольствие. Радость! А по своему воздействию заменит десятки дефицитных косметических средств как известно не таких уж дешевых.
Люди издревле ценили баню за ее чудесную способность «снимать» усталость. В последнее время стараниями ученых раскрыт механизм этого благотворного воздействия. Скрупулезными биохимическими исследованиями установлено, что банная процедура значительно снижает в нашем организме уровень молочной кислоты — основного фактора усталости.
Встречаю я на банном полке токаря и бухгалтера, строителя и летчика, писателя и актера. Мне рассказали, что артисты Большого театра даже соорудили свою баню, которая им и особенно мастерам балета, помогает восстанавливать силы, снимать нервное напряжение, от которого не так просто избавиться после бурного выступления на сцене.
Часто встречают на горячем полке многих известных спортсменов. Как принято говорить, звезд нашего спорта. Таких, как, скажем, Валерий Борзов, Владислав Третьяк, Олег Блохин, Сергей Бубка. Кстати сказать дружба атлетов с баней имеет тысячелетние традиции. Начиная с олимпиад в Древней Элладе, а может быть, и того раньше.
Когда уже было подготовлено это издание книги мне позвонили из Пущино. Неожиданное предложение: «Приезжайте попариться…» В ходе дальнейшего разговора все выяснилось. Меня, автора «Щедрого жара», приглашали в клуб под названием «Щедрый жар». И вот я в маленьком городе на Оке, городе большой науки. Вместе с членами клуба — учеными строителями, работниками различных служб — блаженствую на горячем полке.
Клуб существует уже более 12 лет. Утвержден специальным решением горисполкома. Каждому члену клуба вручены удостоверение и весьма привлекательный значок. Вот выдержки из устава этой общественной организации. «Основная цель — изучать и разумно использовать для укрепления здорового духа в здоровом теле целительные свойства русской бани. Возрождать ее вековые традиции на основе научной и народной медицины. Разъяснять лечебные свойства банной процедуры среди населения. Членство в “Щедром жаре” несовместимо с употреблением спиртных напитков и курением.» У этого клуба уже есть в Пущино филиалы. Например, в Институте белка, где с благословения его руководителя академика Александра Сергеевича Спирина оборудовали великолепную баню с бассейном.
Уже шла речь о том, какие благости приносит русская баня людям различных специальностей. В пущинском клубе я познакомился с Анатолием Хохловым. Лауреат Государственной премии. Уникальнейшие приборы для исследовании на клеточном уровне которые конструирует Хохлов, не раз награждались золотыми медалями на международных выставках. Грелись мы с Анатолием на горячем полке великолепной пущинской бани (кстати она творение рук самих ученых) и вдруг неожиданные слова. «Бывает, как ни бьешься, а до решения задачи как до неба. И вот издерганный, объятый сомнениями идешь в баньку. Блаженствуешь, отрешившись от всего и вся. И вдруг — эврика! Нашел, что искал долгие дни. Не зря же Менделеев говаривал, что мысли дозревают во время приятного отдыха». Добавлю к словам Хохлова кусочек воспоминаний о гениальном химике: «Одно из удовольствии которые Дмитрий Иванович любил доставлять себе, — пишет жена ученого А. И. Менделеева, — была русская баня. Он не любил принимать домашние ванны, а шел в общую баню где оставался долго. Любил полок веники и беседы с банщиками. Возвратясь из бани, пил чай и чувствовал себя именинником».
В Кадашевских банях о которых уже шла речь, сложилась у нас своего рода банная дружина. Это те, с кем уже много лет каждую среду встречаемся на горячем полке. Люди разных профессии, разного возраста, характера. Поэт и инженер-строитель, врач и сантехник, физиолог и металлург, бухгалтер и офицер.
В единую дружину нас объединил человек широкой души, добрейшего сердца и огромнейшего жизненного опыта Георгий Нефедович Захаров. Герой Советского Союза, генерал-майор авиации. Сражался с фашистами в небе Испании. В годы Великой Отечественной войны командовал авиадивизией, в состав которой входил французский полк «Нормандия-Неман».
Хоть старая поговорка и гласит: «В бане генералов нет», но мудрый, приветливый и досконально сведущий во всех «секретах» русской бани Нефедыч стал для нас непререкаемым авторитетом. Как бы неофициальным председателем нашего своего рода клуба. А нашим «главным теоретиком» мы единодушно при знали научного сотрудника химического института инженера-изобретателя Марата Саттарова. И не ошиблись, не раз вспоминая слова Лайнуса Полинга, лауреата двух Нобелевских премий, что химики лучше других понимают мир. У нашего друга-химика широкий диапазон интересов — от тайн зарождения человечества до теории японского стихосложения и защиты самбо. А что касается приготовления «вкусного» пара, душистых веников и прочих банных премудростей то Марат — признанный чемпион.
Благодарные ласке банной мы, участники операции «березовый лист», неизменно выражаем горячее желание передать свою любовь (и некоторый опыт, которым обогатились за многие годы) и другим. Зачастую, как это и положено в среде настоящих, искренних друзей, мы спорим между собой о том, как лучше париться, массироваться или, скажем, как подготовить наиболее подходящий пар. Возникают дискуссии и о том, какой веник лучше — березовый, дубовый или скажем, крапивный. Не всегда конечно приходим к общему знаменателю. Попытались «залезть» в специальную литературу, посвященную бане, но таковой оказалось прискорбно мало.
Не помышляя еще о написании книги, я стал исподволь собирать различные сведения о бане. Записывал рецепты любителей русской бани с многолетним стажем. Беседовал с историками, писателями, медиками, этнографами. Подружился на «банной почве» с гигиенистами, физиологами, биологами, ботаниками, косметологами. Штудировал медицинскую литературу от Гиппократа до наших дней. Помню, как взволновала книга пастора Себастьяна Кнейпа «Мое водолечение» (Кнейп, будучи студентом, заболел туберкулезом и оказавшись на грани смерти, вылечился водными процедурами), читал сочинения «апостола воды» силезского крестьянина Винсента Пристница.
Моими настольными книгами стали сочинения Геродота, Тита Ливия, Тацита Светония, Плутарха, Монтеня. Я углубился в труды И. М. Сеченова, И. П. Павлова, И И. Мечникова, В. И. Вернадского, И. Р. Тарханова, В. А. Манассеина и многих других ученых.
Я подолгу беседовал с работниками бань — с теми кто их строит, кто «управляет» банной печью, кто специализируется на мытье и массаже и заготовляет банные веники.
Так постепенно, в течение ряда лет, рождалась эта книга.
* * *После выхода в свет первых изданий «Щедрого жара» я получил много писем — от наших и зарубежных читателей. Люди, как настоящие друзья, не скупясь, делились своим опытом, высказывали пожелания, замечания. Интересной и полезной была моя переписка с биологом Геннадием Свиридоновым из Бийска — крупным специалистом по лекарственным растениям и тонким знатоком русской бани. Мой новый друг стал добрым советчиком, что касается применения в бане полезных лекарственных растений.
Писатель Юлиан Семенов как выяснилось из его обстоятельного письма, оказался большим любителем бани. Он помог мне по-новому осмыслить некоторые нюансы этого древнего обычая. «Как-то мой друг замечательный хирург Виктор Савельев, — писал Юлиан Семенов, — рассказал мне подробно свою концепцию русской бани с ее терпким жаром, жалящим березовым веником и нырянием в снежный сугроб. Жар, как и холод, драматичен. Это полюсы. Антиподы рождают особую “ситуацию”. В этом, видимо, один из секретов бани. Баня — это преодоление».
По-доброму откликнулся на книгу и видный историк медицины и гигиенист член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Борис Дмитриевич Петров. Он поделился интереснейшими сведениями по истории русской бани. В частности, когда это издание книги было подготовлено к печати, Борис Дмитриевич сообщил мне о такой вот любопытной подробности. Еще в 1826 г. (!) врач А А. Бойно-Куринский защитил в Московском университете диссертацию «О банях вообще и русских банях в частности».
