Ярроу - Айлин Лин
— Эр Джейк, то, что вы занимаетесь с детьми — уже большая помощь! Ничего более не нужно! — я и правда так считала, он проводил с детьми много времени, занимаясь с ними всерьёз.
— Я настаиваю! — упёрся он. Я вздохнула и приняла мешочек. Подарки положено открывать сразу, что я и сделала. Мне на ладонь упал красивый тонкого плетения браслет, со вставками из драгоценных камней, засверкавших в лучах солнца всеми цветами радуги.
— Позвольте, я вам надену? — присел рядом со мной Джейк и, взяв у меня с ладони украшение, зацепил мне на запястье.
— Благодарю, очень красиво! — улыбнулась я, рассматривая подарок. А тем временем щенки расползлись кто-куда и дети, хохоча, ловили их и снова отпускали.
— У них уже есть клички? — тихо спросила Джейка, он отрицательно покачал головой, и я громко объявила:
— Ребята, давайте придумаем им имена, — все закричали в восторге, выкрикивая варианты, и пока дети спорили, я сказала эру:
— Эр Джейк, завтра рано утром ваш отец попросил его осмотреть…
— Нет, — тут же нахмурился Джейк, — не нужно к нему ехать!
— Я не могла отказать владетелю этих земель, в его власти очень многое и дети тоже!
Джейк долго молчал и сказал:
— Я утром буду тоже присутствовать, мой отец тяжёлый человек, я вас одну не оставлю.
— Я буду не одна, со мной поедет поверенный эра Шатиля, — Джейк после моих слов будто немного расслабился:
— И, тем не менее, я буду присутствовать. И не возражайте! — на этом обсуждение вопроса мы закрыли и тоже приняли участие в выборе кличек для щенков.
Глава 34
— Мне нужна именно уважаемая лекка Ярроу! — визгливый голос какой-то эры, разносился по всему первому этажу. Я как раз спустилась, чтобы попросить помощницу Сэру подсобить мне с очисткой настоек, когда услышала возмущенные вопли на весь первый этаж.
Прошло уже два месяца, с тех пор как уехал эр Шатиль и я осмотрела эра Грува в его доме. Благодаря Исси Каро и Джейку всё прошло приемлемо, без грубостей, но не скажу, что мне было легко вынести насмешки. По результатам осмотра эра Грува, я поставила диагноз: неоперабельная опухоль головного мозга, к какому именно морфологическому подтипу она относится я определить без МРТ не смогла, но по перечисленным симптомам и болям, я сделала неутешительный для эра Грува вывод, о чем и сказала ему честно: у него не более года, а может и меньше.
Он не орал, к его чести, только посмотрел на меня зло, исподлобья и спросил, как облегчить боли. Я назначила ему «дурман траву» и более ничего. Я не испытывала к этому человеку жалости, и лечить усиленно я его не собиралась несмотря на то, что когда-то давала клятву Гиппократа, но это было в другой жизни, и в другом мире.
Перед отъездом домой Джейк попросил зайти в его часть дома и познакомил меня со своей матерью. Замечательная женщина, понятно в кого пошёл сын, хотя внешне был очень сильно похож на отца. Мы с ней мило побеседовали, она просила остаться на завтрак, но я вежливо отказалась, сославшись на дела в Лечебнице.
А мысли о Джейке тревожили меня всё чаще. Я не была в него влюблена, вот ни капельки. Он мне нравился как человек и устраивал как друг, но не более. Видя его влюбленность ко мне, я всё же решила выбрать время и поговорить с ним откровенно. Так будет честно по отношению к нам обоим: у него исчезнут иллюзии, а я перестану тяготиться этой ситуацией.
Ну а сейчас я стояла за углом на первом этаже и слушала перепалку между лекком Свеном (он так и остался в этой Лечебнице, перевёз сюда своих помощников и учился в моей вечерней школе, на мой вопрос, а как же его клиника, я получила странный ответ: пока он не научится хотя бы делать ровные аккуратные швы, он отсюда ни ногой, и если я решу куда-нибудь переехать, он отправится за мной. Это меня рассмешило, и я больше не задавала ему вопросов), и знатной эрой. Вообще в Лечебнице тоже многое поменялось: от потока пациентов было не продохнуть.
Все шли именно к нам: и богатые, и бедные, им мёдом тут намазано, что ли? И непременно требовали меня! Даже если у них просто «жидкий стул». Поэтому мне приходилось большую часть времени скрываться у себя в кабинете, я брала только тех пациентов, кому мои лекки не могли помочь. Все лекари уже умели задавать правильные вопросы и ставить предварительные диагнозы, писали отчеты, которые шли мне на стол. Я их просматривала и выделяла случаи, в которых без моей консультации было не обойтись.
В свою очередь я настояла, чтобы каждый лекк взял себе в ученики детей, у которых были склонности и талант к медицине, поэтому каждого лекка окружало минимум два-три ребенка. Это было их платой за те знания, которые я им давала. Но самыми моими талантливыми «студентами» стали: Али Шин, у него была светлая голова и чуткие руки, иногда я уже позволяла ему заканчивать операцию, лекк Дориус, он был основательным и въедливым — всегда задавал вопросы по теме и очень часто правильные, и травники Цвета, Ирис и Васк — они уже умели делать прекрасные настойки и мази. Я не скажу, что другие не старались, просто им было сложнее воспринимать информацию, хоть и давала я её дозировано и с подробными объяснениями, но любое дело будет спориться, если быть ответственным и упорным. А обвинить лекков в небрежении и нежелании — невозможно, все старались не за страх, а за совесть.
Лечебница начала получать постоянный доход. Хорошо, что мы с Али когда-то придумали разделение на бесплатные случаи (в основном детям и старикам), платные, и бартер (нет денег на лечение, так сделай для лечебницы хорошее дело). Бартером нам уже побелили всю лечебницу снаружи, на кухне не переводились свежие продукты, дети были одеты чисто и опрятно.
Половину второго этажа отвели беременным женщинам, которые боялись рожать дома, в другой половине разместились кабинеты врачей. Пришлось потесниться. Детей распределили по домикам на территории лечебницы, совместными усилиями мы привели их в полный порядок, починили печи, поставили новую, добротную мебель.
В последнее время детей, которые должны были попасть в Коробку, сразу приводили к нам, мы брали их в аренду, оплачивая сразу за два месяца вперёд,
