Петр Левин - Око настоящего возрождения
Я сидел под полкой, слушая крики снаружи, и сердце у меня почему-то колотилось. Но вот наконец Ю вернулся, и автобус двинулся с места.
Я выбрался из-под полки, и Ю объяснил мне, в чем дело. Мы въехали на территорию Тибета, где иностранцам разрешалось путешествовать лишь группами, но не индивидуально. Я же был иностранцем, и каким образом Ю смог задурить голову полицейским, сунув им какие-то бумажки, для меня до сих пор загадка.
Тибет хоть и считается частью Китая, но сразу видно — другая страна. За окном поплыли другие дома, другие пейзажи, по-другому выглядевшие люди. Я постепенно успокоился. Величественные пейзажи за окном автобуса начали действовать на меня умиротворяюще, напряжение спало. Теперь я уже с интересом смотрел по сторонам, постепенно осознавая, что своими глазами вижу Тибетские горы — «Крышу мира».
К горам я всегда относился с некоторой опаской. Подсознательную тревогу, и даже страх вызывал сам вид горных вершин. Сначала я думал, что так проявляет себя боязнь высоты. Но при этом на самолете я летал спокойно, безо всякой опаски. Видимо, причина была в другом: в горах я ощущал свою беззащитность перед бесконечностью, казался себе муравьем, оставшимся наедине с огромным Космосом.
Вот и теперь, глядя на расстилающееся вокруг высокогорье, я испытывал благоговение, смешанное почти с паническим ужасом: ну куда я лезу!
Но назад дороги не было.
Мы задержались в Лхасе — Ю сказал, что все-таки необходимо уладить формальности с моим разрешением на посещение Тибета, так как КПП со строгими полицейскими могли встретиться за каждым поворотом. Пока он куда-то ходил с моим паспортом, я успел побывать на экскурсии — храмы и прочие достопримечательности впечатлили, хотя меня все же начала доставать «горняшка» — горная болезнь, возникающая из-за большой разреженности воздуха и проявившаяся одышкой и головной болью. Я начал подумывать — а не хватит ли мне уже Тибета, может, на этом и закончить знакомство с ним?
— Тот, кто начал этот путь, должен пройти его до конца, — загадочно ответил Юрий Иванович, когда я поделился с ним своими сомнениями.
Я пожал плечами, но к своему удивлению понял, что и впрямь готов идти до конца, хотя все еще не понимал, что это за путь и куда он ведет.
Затем мы снова долго ехали на автобусе по горным дорогам. Потом автобус привез нас на конечную остановку, и дальше мы пошли пешком.
Горы вдруг перестали меня пугать. Я понял, что красивее места в мире просто не видел. Приступы горной болезни прошли, и дышалось теперь легко — видимо, я привыкал к разреженному воздуху. Все мои невзгоды внезапно отошли на задний план. И я почувствовал себя безо всяких видимых причин почти счастливым — это горы так действовали, давая ощущение свободы и беспричинной радости.
Мы пришли в какую-то деревню, и Ю сказал, что здесь нам надо запастись водой и продуктами. Оказывается, на дальнейшем нашем пути уже не встретится населенных пунктов, а идти нам предстоит довольно долго.
Дорогой мертвых
Пока мы отоваривались в весьма убогого вида лавочке, хуже, чем наши деревенские сельпо, местные жители смотрели на нас как-то странно, и даже как будто испуганно. Я спросил Ю, заметил ли он это тоже.
— Конечно, заметил, — ответил он. — И удивляться тут особо нечему — ведь мы собираемся идти в горы по дороге, которую здесь называют дорогой мертвых. А я сообщил об этом хозяину лавки, когда он поинтересовался, куда мы направляемся.
— Дорогой мертвых? — я опешил. — И что это значит?
— Видишь ли, многие люди, ушедшие по этой дороге, не вернулись назад. Жители этой деревеньки думают, что мы сошли с ума, раз тоже направляемся туда.
Меня как холодным душем окатило. Я мгновенно окончательно вышел из того трансового состояния, в котором все еще пребывал после известия об измене моей невесты. Вдруг до меня дошло все безумие моего поступка: я пошел неизвестно куда, в чужие, опасные горы, с незнакомым человеком, у которого явно не все в порядке с головой, доверился ему, и вот теперь выясняется, что он ведет меня на верную смерть?
Я был готов развернуться и рвануть прочь, куда глаза глядят. Но какая-то сила не давала мне сдвинуться с места.
Ю смотрел на меня чуть насмешливым испытующим взглядом, и я вдруг устыдился своего страха, своего порыва сбежать. Мысль о том, что от судьбы в самом деле не уйдешь, а в этих горах — моя судьба, неожиданно откуда ни возьмись пронеслась в мозгу. И вместо того чтобы сбежать, я спокойно спросил:
— И что же, ты уже ходил по этой дороге мертвых?
— Да, и не один раз, — был ответ.
— И как же тебе удалось вернуться?
— Очень просто. Тем же путем, каким шел туда.
— А почему же другие не вернулись?
— Не хотели. Предпочли остаться там.
— Там — это где?
— Там, в горах, есть монастырь. Разве я тебе не говорил, что мы направляемся в монастырь?
Я не помнил, чтобы он мне об этом говорил. Про монастырь я услышал в первый раз.
— А почему же ты вернулся?
— Понимаешь ли, я пока еще не хочу бессмертия. Не готов к этому.
Этот ответ меня поразил.
— Бессмертия? — переспросил я. — Ты хочешь сказать, те, кто остается в этом монастыре, хотят бессмертия? И что, они верят в эти сказки?
— Потерпи, — оборвал меня Ю. — Давай договоримся, что ты пока не будешь задавать вопросов. Вскоре сам все узнаешь.
И я замолчал, хотя меня распирало любопытство.
Заночевав в деревне, в доме одного из местных жителей, у которого, как я понял, Ю останавливался уже не в первый раз, на следующий день рано утром мы начали подниматься в гору. Утренний воздух был холодным и кристально чистым — я не мог надышаться, во мне снова рос восторг от того, что я оказался в таком необыкновенном месте. И ноги сами несли меня, я даже не ощущал крутизны подъема.
Но больше всего меня поразил Ю — он явно не знал устали, и так быстро передвигался, что я временами едва за ним поспевал. Тут я вспомнил о его возрасте, в который я все еще верил с трудом, и подумал, что он очень силен и вынослив даже для пятидесятилетнего человека, а не то что для старика, которому за восемьдесят.
Впрочем, называть его стариком язык ну никак не поворачивался.
Время от времени мы останавливались для привала, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Мне снова хотелось задавать вопросы про монастырь, куда мы идем, но Ю жестом предлагал мне помолчать, и вместо рассказов о цели нашего путешествия заводил разговор про особенности природы Тибета. От него я узнал, что эти горы — самое солнечное место в мире. Лучи солнца здесь беспрепятственно проникают через атмосферу, и поэтому в Тибете люди практически не болеют инфекционными заболеваниями. Солнце действует дезинфицирующе, убивает болезнетворных микроорганизмов! Здесь сами собой излечиваются кожные болезни. А раны, царапины, ссадины можно не обрабатывать йодом или зеленкой — под солнцем они быстро заживут и так, и не будет ни нагноения, ни заражения.
Наш путь все круче уходил в гору. Вдруг тропа уперлась почти в отвесную скалу, и я с ужасом понял, что нам придется сейчас карабкаться вверх. Никакого опыта горного туризма, а тем более лазания по скалам у меня не было. Но Ю, как опытный проводник, успокоил меня, и показал едва заметные выступы на скале, куда надо ставить ноги. Странно, но у меня совсем не было страха, хотя несколько раз моя нога, не найдя опоры, повисала над пропастью. Ю страховал меня и подсказывал, куда сделать следующий шаг.
Совершив это восхождение, мы снова вышли на более или менее полого идущую вверх тропу. Но успокоился я рано, так как очень скоро тропа вывела нас на край огромной пропасти. Теперь нам предстояло двигаться вдоль обрыва по узенькой кромке, которую тропой можно назвать весьма условно. Ю посоветовал мне не смотреть вниз, и довольно быстро пошел вперед. Я двинулся следом, судорожно цепляясь руками за отвесную стену справа, осторожно делая маленькие шажки, и мгновенно отстал. В какой-то момент страх подступил совсем близко — но я буквально нутром почуял, что стоит лишь дать страху хоть малейшую власть над собой, как ноги мгновенно ослабеют, тело потеряет равновесие, и тогда дорога мертвых вполне оправдает для меня свое название. Неимоверным усилием воли мне удалось отогнать страх, удержать его на расстоянии, и я уже увереннее продолжил путь.
Там, где опасная тропа кончалась, и дорога снова возвращалась на безопасное плоскогорье, меня ждал Ю. В его глазах я увидел уважение.
— Самое трудное позади, — сказал он. — Дальше будет легче.
Монастырь
Солнце клонилось к закату, и Ю сказал, что мы должны заночевать в пещере. Я лег на голые камни, и тут же уснул мертвым сном — сказались все же усталость и напряжение.
На следующее утро мы вновь отправились в путь, и снова шли целый день. Я уж думал, что придется провести еще ночь в горах — но вдруг за ближайшим поворотом мне открылось удивительное зрелище.
