Анатолий Никифоров - Эмоции на 100%. Для тех, кто не любит врачей и лекарства
То, чего смог добиться Харида, следует, видимо, рассматривать как исключительное явление, воспроизвести которое способны лишь немногие люди, посвятившие освоению законов управления собственным организмом всю свою жизнь. Но в той или иной степени влиять на собственную эмоциональную сферу, а через нее и на характер некоторых физиологических процессов в организме, зависящих от нюансов функций вегетативной и эндокринной систем, сейчас может практически каждый. Этому способствовали работы многих ученых, вложивших свой вклад в создание современной психотерапии.
В разговорной речи большое эмоциональное содержание несет не только слово как таковое, но и интонация, с которой это слово произносится.
С давних пор многие врачи, и в том числе такие крупные отечественные клиницисты, как СП. Боткин, Г. А. Захарьин, А. А. Остроумов, при лечении больных большое значение придавали слову, используя его в качестве лечебного фактора. «Слово, – говорил И. П. Павлов, – для человека является сильнейшим условным раздражителем, не имеющим равного себе ни в количественном, ни в качественном отношении среди других раздражителей». Слово, речь, воздействуя на психику людей, являются фактором передачи от человека к человеку различной информации, и в том числе содержания внушения, при этом они обладают большими возможностями воздействия на состояние эмоциональной сферы. Речь, а затем и письменность позволили людям с большой полнотой передавать друг другу свои мысли, знания, сообщать о своих переживаниях, эмоциях. Каждому известно, как может изменить настроение (ато и вызвать состояние аффекта) радостная или плохая весть, и какая эмоциональная встряска может быть следствием оскорбления словом или трагического известия, о котором вы узнали в процессе телефонного разговора или из прочитанного письма. «Одно хорошее слово и в жестокий мороз согреет; худая же речь и из жары в озноб бросит», – говорит народная мудрость.
В разговорной речи большое эмоциональное содержание несет не только слово как таковое, но и интонация, с которой это слово произносится. «Существует пятьдесят способов сказать слова „да“ и „нет“, и только один способ написать эти слова» (Б. Шоу). В зависимости от интонации, одно и то же слово может быть обидным или ласковым, подбадривающим или пренебрежительным; интонация голоса, которым произносится слово или фраза, может быть добродушной или злобной, испуганной или угрожающей, тоскливой или веселой.
Велика роль интонации в речах ораторов; не тех ораторов, которые монотонно прочитывают текст по заранее заготовленной кем-то бумажке, а ораторов искусных. В трактате «О воспитании оратора» один из выдающихся мастеров слова античного периода римлянин Марк Фабий Квинтилиан писал: «У оратора подъем голоса, его переливы направлены на возбуждение чувств в слушателях. Одним расположением слов и одной модуляцией голоса мы вызываем негодование в судье, другими особенностями речи и голоса мы возбуждаем сострадание. Ведь даже при помощи музыкальных инструментов, которые не могут изобразить человеческой речи, мы умеем приводить души в различные состояния».
Речь оратора является особенно проникновенной, впечатляющей для слушателей, если он глубоко и искренне убежден в значимости произносимых им слов, в их справедливости и если речь его несет истинный эмоциональный заряд, произносится «от души». Искренняя убежденность оратора, его страстность проявляются и в голосе его, ив жестах. Они как бы передают слушателям эмоциональное состояние выступающего, его отношение к обсуждаемому вопросу. М. В. Ломоносов так говорил о возможностях оратора: «Если он сам ту же страсть имеет, которую в слушателях возбудить хочет, а не притворно их страстными учинить намерен… он тогда не токмо словом, но и видом и движением действовать будет…»
Ж. Лабрюйер писал в «Максимах» о том, что «в тоне голоса, в глазах и в выражении лица говорящего имеется не меньше красноречия, чем в самих словах». И это верно. Мимика и жесты, наряду с интонацией, придают выразительность речи, передают окружающим эмоциональное состояние говорящего и его личное отношение к содержанию собственных слов. Недаром туземцы затерянного в просторах океана острова Мули при решении важных вопросов на собраниях общины выслушивают оратора, сидя к нему спиной. Этим они исключают возможность поддаться воздействию мимики и жестов выступающего оратора, так как хотят, чтобы их собственное мнение о слышимом базировалось в основном на выраженных в словах фактах и было бы, по возможности, свободно от влияния сопровождающих его речь эмоциональных движений.
Каждый врач в процессе общения с больным стремится к тому, чтобы любая беседа с ним играла роль психотерапевтического фактора, чтобы каждое слово, сказанное больному, в какой-то мере способствовало поддержанию в нем бодрого, оптимистического настроения.
Однако слово может не только лечить людей, но и вызывать у них отрицательные эмоции и тем самым негативно влиять на состояние их здоровья, травмирует больного и побуждает его к необоснованным подозрениям о возможном ухудшении его состояния или даже о наличии у него несуществующих на самом деле заболеваний. Так, известный терапевт Б. Е. Вотчал, делясь воспоминаниями о периоде своей работы в клинике немецкого невролога М. Нонне, рассказал как-то такой эпизод. Однажды, осматривая больного, Нонне особое внимание уделил большому пальцу его ноги. Он долго его рассматривал, ощупывал и с пристрастием допытывался, не чувствует ли больной каких-либо необычных ощущений в этом пальце. Больной отрицал наличие таких ощущений, но после двух-трех обходов профессора стал предъявлять жалобу на упорные, подчас мучительные боли в пальце. Тогда Нонне заявил: «Я уже давно заметил, что у вас здесь есть непорядки, но они легко устранимы». После этого он приказал прибинтовать к «больному» пальцу обычный детский магнит, ина следующие сутки болевые ощущения прошли. Нонне объяснил больному их возникновение нарушением «животного магнетизма». Таким образом, в этой ситуации врач вызвал у больного боль и сам же избавил от нее больного. Итон другое сделал он благодаря внушению. Болезненные состояния, которые могут возникнуть под воздействием необдуманного случайного слова врача, медицинских манипуляций или лечебных мероприятий или неадекватных методов лечения, имеют свое название – ятрогенные заболевания.
Оценивая слово как реальную силу, требующую осторожного и умелого обращения, психолог К. К. Платонов считает, что каждая беседа врача с больным по поводу болезни есть своего рода внушение наяву. Это внушение наяву должно сопровождать, в частности, и назначение лечения. Один из крупнейших русских врачей М. Я. Мудров советовал в связи с этим не забывать «протолковать больному и предстоящий образ употребления прописанного лекарства и сказать вкус, цвет, запах и действие оного. Тогда больной будет принимать его с восхищением: а сие восхищение, радость и уверенность бывают иногда полезнее самого лекарства. Больной будет считать часы и минуты, ожидая действия лекарства, и думать более о выздоровлении, нежели о болезни».
В ряде случаев беседа врача может играть роль психопрофилактического мероприятия, если он разъясняет сущность того или иного физиологического состояния, которое ожидается человеком и вызывает у него чувство страха. Психопрофилактика нашла широкое распространение при подготовке женщин к родам, она приобретает немаловажное значение в медицинской реабилитации. Умело проведенная психопрофилактическая беседа может повысить устойчивость нервной системы человека к ожидаемым событиям, требующим большого эмоционального напряжения.
Гипноз, в ряде случаев полезный и достаточно действенный, целесообразен лишь при определенных показаниях, круг которых относительно невелик, и потому применение его далеко не всегда может быть оправдано.
Современная психотерапия – раздел медицины, входящий в единую систему лечения больных и профилактики расстройств здоровья. В зависимости от характера болезни и особенностей личности человека, применяются различные методы психотерапии. При лечении больных она может играть вспомогательную роль в общем комплексе лечения, но может становиться и главным, а в некоторых случаях даже единственным целесообразным методом.
Неидентичность задач, решаемых с помощью психотерапии и психопрофилактики, определяет многообразие психотерапевтических и психопрофилактических методик. Среди них в силу ряда обстоятельств особенно широкую известность получил, пожалуй, гипноз, точнее – внушение в состоянии гипнотического сна при пассивном отношении больного к содержанию внушения. Однако гипноз, в ряде случаев полезный и достаточно действенный, целесообразен лишь при определенных показаниях, круг которых относительно невелик, и потому применение его далеко не всегда может быть оправдано. Значительно большее распространение в связи с этим приобрели методы психотерапии и психопрофилактики, проводимые бодрствовавшему пациенту. Среди этих методов видное место занимают доступные врачу в процессе его повседневной работы с больными и здоровыми людьми убеждение и внушение.
