Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами - Шонесси Бишоп-Столл
Лора хотела помочь и вызвалась покормить кошек. Поэтому моя мама написала инструкции – именно на этот листок Лора сейчас и смотрит так, будто он может вспыхнуть у нее в руках.
– Хм-м-м-м… – бормочет она снова.
– Что «хм»? – отзываюсь я. Скорее, даже огрызаюсь. На полу передо мной разбросаны кастрюли, сковородки, контейнеры и с десяток мисок для кошек и собак – нет только блендера. – Где, черт его дери, блендер?
– Не знаю! – восклицает Лора. – Я пытаюсь накормить кошек!
Тут, как по волшебству, нас обступают безумные коты. Начинается катценъяммер – «кошачьи вопли», как буквально переводится с немецкого «похмелье». И этот первый в году бодун, к которому я так тщательно готовился, мгновенно становится живой картиной и приобретает совершенно вагнеровское звучание. Пока я пишу сообщение предкам, с меня градом катится пот: «С Новым годом! У нас все хорошо. Кстати, где блендер?»
Домик моей сестры славится почти полным отсутствием сотовой связи. Ответ приходит через полчаса: «И вас с Новым годом! Извини. Блендер сломался пять лет назад. Но мы можем купить новый. Мы вас любим! Штанишки дома?»
К этому времени нас уже затянуло в водоворот сытых нами по горло кошаков и противоречивых инструкций к ним. Махнув рукой на свой шалтай-болтай, я бросился на помощь Лоре, вернулся к практике «клин клином» – к черту Алкозиллу – и теперь закидываю в сумку выпивку для моржевания. Немного подранная и с головной болью, Лора тем не менее готова идти.
– Давай уже сделаем это, – говорит она.
Несколько лет назад Васко назначил меня ответственным за организацию его мальчишника. Эта затея обернулась полным безумием. Нас было человек десять, мы забили машины веществами, напитками и огнестрельным оружием и поехали в лесную хижину на север от Ванкувера.
Начали мы засветло и усугубляли очень долго. Это было еще до того, как я сколько-нибудь серьезно занялся исследованием похмелья, зато местность я изучил внимательно. На следующий день мы повылезали из кустов и оврагов и направились в сторону места, которое я отметил на карте. Карты этой части Канады не похожи на карты остального мира – по ним по-прежнему приходится идти, счисляя путь. С адского бодуна мы тянули друг друга вперед по лесу, скользили подошвами по краям утесов, пока наконец не услышали раскатистый гул ледникового водопада.
В Канаде есть места, где в силу особенностей рельефа, гравитации и вселенской магии вода, которой следовало бы превратиться в лед, не замерзает, а низвергается со скал – и так тысячелетиями. Вода точит камень и образует ледниковые бассейны, глубокие настолько, что даже дна не достать – по крайней мере, не замерзнув до смерти. Если вам приспичило окунуться в жидкий лед, то это идеальное место. А лучшего повода, чем разогнать похмелье после мальчишника, и не придумаешь. Во всяком случае, так мне тогда казалось.
Однако, прежде чем мы доберемся до водопада и спустимся по последнему склону к бассейну, позвольте поведать вам, что я узнал с тех пор. В самом первом эпизоде телешоу National Geographic «Укуси себя за локоть» два здоровых молодых человека провели интенсивную тренировку, куда входили бег на короткую дистанцию, силовые упражнения и как можно больше отжиманий. Затем героям дали двухминутный перерыв, при этом одному из участников пришлось нырнуть в ледяной океан. При повторном выполнении того же комплекса упражнений участник, который мерз в океане, сделал куда больше отжиманий, чем его партнер. На этом, насколько я помню, дело не закончилось, однако результаты и выводы были примерно следующие: низкие температуры активируют то, что мы называем механизмом «бей или беги», который провоцирует выброс адреналина.
Доктор Герман Хайзе и его коллеги в статье, опубликованной в «Журнале Американской медицинской ассоциации», пришли к заключению, что в условиях чрезвычайной ситуации индивид в состоянии опьянения действительно способен проявлять себя с более сознательной и на первый взгляд трезвой стороны. «Причина быстрого отрезвления, – отмечают они, – в эпинефрине, который в большом количестве выделяет надпочечная железа. Гормон временно нейтрализует действие алкоголя, но не снижает его процентное содержание в биологических жидкостях организма».
Эпинефрин – это адреналин. Поэтому создается впечатление, по крайней мере у меня, что «период быстрого отрезвления», вызванный реакцией «бей или беги», для похмелья значит не меньше, а то и больше. Доктор Стивенс из Манчестера признает, что моя теория не лишена смысла: «Если организм испытывает стресс, сердце начинает биться быстрее и кровообращение ускоряется. Следовательно, глюкоза, которой вам так недостает при похмелье, попадает всюду, где она так нужна. Это не лишено смысла». Итак, может ли всплеск адреналина (например, во время купания в жидком льду или прыжка с очень высокого здания) привести к полной физиологической перезагрузке? «Вполне вероятно, – отвечает Стивенс. – Но не представляю, как это можно доказать…»
На следующее утро после мальчишника мы, петляя и спотыкаясь, спустились по обрамленному деревьями утесу вдоль тридцатиметрового водопада, пока не достигли его бурлящего ложа. Затем, мандражируя каждый по-своему, мы махнули в ледяной водоворот. Никогда не забыть мне лицо Ника, брата Майка – татуированного чертяки спартанской закалки, – и как он с воплями карабкался из воды! Глаза у него выглядели как у песчанки в колесе под напряжением. Лично меня холод ошеломил и взбодрил аж до боли. Нас было десять человек, и мы все прыгнули, ошпарились холодной водой и заорали.
Потом мы вылезли и пустились в долгий обратный путь. По дороге мы смеялись, умиротворенные и помолодевшие, расслабленные и счастливые, так что идти наверх оказалось несравнимо легче, чем вниз. Мы были готовы встретить новый день.
Мне кажется, в этом и есть суть заплыва моржей.
Нас собралось примерно две сотни, кто в купальных костюмах, кто в вариациях на тему. Справа парень в смокинге и еще несколько мексиканцев в шлемах викингов, слева – компания тощих блондинок в сомбреро. Люди вразнобой поют футбольные песни и «We Are the Champions», атмосфера в целом праздничная. Создается впечатление, что среди нас больше еще пьяных, чем уже похмельных. Тем не менее все в ожидании. Нас
