Интернет-издание Вэб-Центра «Омега» Москва 2000 - Православная педагогика. Сборник статей. Выпуски 1-3
В Доме ребенка я занимаюсь с воспитателями, рассказываю им о Церкви — настолько, насколько они сами к ней стремятся. Воспитатели — это самые простые люди, заменяющие брошенным детям матерей. Их интересует все: куда свечку поставить, как перекреститься, как помолиться, что за икону они видят. Они задают вопросы, и я рассказываю то, что им интересно. Конечно, имеется определенная последовательность наших занятий-бесед, которой я стараюсь придерживаться, но часто из-за множества вопросов приходится менять основную тему и объяснять то, что они просят.
Присутствие Церкви необходимо
Те разные ситуации, в которых находятся дети, требуют различного подхода к ним. С ребятами в Детприемнике иногда достаточно поговорить на любую жизненно важную для них тему и взглянуть на нее со стороны Церкви. С ребятами, которые растут как будто в благополучных семьях, работать труднее. Но и они откликаются на все подлинное. Они требуют настоящего общения, братского отношения к себе.
От нас, преподавателей, зависит очень многое. Работа с детьми в первую очередь требует действительно церковной личной жизни, и чувство ответственности заставляет исправлять себя. Если мы сами не пытаемся вести такую чистую жизнь, о которой говорим и которая могла бы быть для детей образцом, они это чувствуют и на них это очень сильно отражается. Тем более на тех ребятах, которые о формальной церковной жизни все прекрасно знают, а вот о жизни действительной, которая только и может их заинтересовать, знают очень мало. Дети вообще как-то мало усваивают рационально, но больше впитывают сердцем.
Вне зависимости от тех обстоятельств, в которые попадают дети, все они стремятся к действительно чистой жизни. Однако в миру, в современном окружении они видят, что этого нет, а если есть, то очень мало. Поэтому они всегда ждут нас в Детприемнике. Поэтому с надеждой идут в нашу воскресную школу. Дело не столько в том, что здесь их чему-то научат. Они чувствуют, что в школе около стен монастыря есть нечто совершенно иное, отличное от того, что они видят вокруг себя в простых школах.
Как преподаватели, мы, может быть, и не очень хорошие, но Церковь создана и содержится Духом Святым, и именно это укрепляет ребят, влияет на них и формирует.
Обязательно нужно, чтобы в учреждениях, где содержатся сложные дети, были храмы. Присутствие Церкви необходимо. У ребят должно быть такое место, куда бы они могли прийти и действительно ощутить веяние Духа Святого. Если у детей есть возможность общаться с Храмом, бывать в Храме, жить при Храме, то это, я думаю, они запоминают навсегда, и эти детские впечатления могут определить их взрослую жизнь.
Война, которая сейчас идет, больнее всего отражается на жизни детей. Мы, взрослые, уже как будто в тылу, мы что-то имеем за плечами и, может быть, частично пережили свои скорби. Многих из нас скорби привели к Храму. А дети находятся еще на линии огня, они — поле битвы. И им нужна помощь. Главное, что мы должны теперь делать, — вести честную церковную жизнь, хотя это тяжело. Но это и будет самое серьезное сопротивление. Можно сказать — стояние. И не нужно будет говорить слишком много слов ребятам — они на нас смотрят.
«Здравствуйте, к вам приехала воскресная школа». Юрий Белановский, сотрудник Службы Катехизации Данилова монастыря
Как все начиналось
В самом начале 1995 года отец Иоасаф собрал нас, троих студентов Московского энергетического института и прихожан Данилова монастыря — Дмитрия Дуникова, Дмитрия Афанасьева и меня, и сказал, что неплохо было бы нам познакомиться с начальством Детприемника и начать туда ездить. Мы взяли адрес и поехали — после учебы, вечером, было уже темно.
Встретила нас Марья Сергеевна Бурова, старший методист. Познакомились, сказали, что пока нас трое, но будет больше. Марья Сергеевна удивилась: «А вы так и придете на занятия в мирском? Вы не монахи?» Мы ответили, что не монахи, но дружим с монастырем и теперь наша дружба выливается в исполнение монастырского благословения— работать в Детприемнике.
И вот, на Богоявление мы впервые приехали к детям. Нас приняло младшее отделение. Перед уроком Марья Сергеевна нас долго успокаивала: работать здесь, мол, не страшно, главное — проявить к детям любовь. Говорила о том, что состав сотрудников делится на две категории. Одни считают этих детей неисправимыми преступниками, от дурного влияния которых следует всячески ограждать общество. Другие видят в ребятах прежде всего людей и уверены, что своим терпением, любовью и уважением к ним можно многого добиться — отвратить от ложного пути и спасти. Мы сразу поняли, что сама Марья Сергеевна принадлежит к последней категории.
Так вот. Пришли мы в первый раз в младшее отделение и увидели одинаково одетых ребят. Меня поразили их глаза — грустные, глубокие. Перед нами сидели глубоко чувствующие люди. Марья Сергеевна предупредила, что некоторые из детей больны, что у многих из них проблемы с психикой и с ними надо обращаться осторожно. Но ни в первый раз, ни в последующие мы этого не пугались.
На первом нашем занятии мы рассказывали детям о святом празднике Богоявления. Готовились серьезно. Прочитали книжку Софьи Куломзиной, пытались понять, какому возрасту что можно рассказывать, а чего нельзя. Набрали материал, скомпоновали и что-то рассказали детям.
Договорились, что в следующий раз Марья Сергеевна приведет нас уже не к малышам, а к ребятам из среднего отделения. Придя туда, мы впервые услышали страшное слово «спецы» — это дети, которые либо ожидают, либо отбывают наказание за совершение какого-то преступления. Мы увидели детей в форме, похожей на формы рабочих — спецовки. Им было по двенадцать-тринадцать лет, но поражало, что у многих совершенно взрослые лица. Помню класс. Речь шла о молитве. Я задал вопрос: «А к кому мы можем обращаться в молитве?» Потянулось несколько рук. Какого-то мальчика я попросил ответить, и он, испугавшись нас не меньше, чем мы его, что-то сказал в ответ. Мне это очень запомнилось. Потом наши поездки в приемник стали обычными, и мы перестали замечать многие особенности.
Урок провели. Пришли к Марье Сергеевне и услышали, что она собирается отвести нас на старшее отделение. Нельзя сказать, что мы не испугались. И вот мы на уроке. Перед нами сидят, как нам показалось, уже совсем взрослые люди. Тем не менее мы заметили, что с ними, может быть, работать куда легче, чем с остальными ребятами. У них, конечно, много проблем в жизни. Но поскольку они люди взрослые, то знают, что такое дисциплина, пусть эта дисциплина и воспитана методами, часто неприемлемыми Церковью. Они понимают, что если воспитатель говорит: «Ребята, 45 минут вы должны сидеть тихо», — то нужно сидеть тихо. Это облегчало нам жизнь.
Таким образом, в три-четыре недели мы познакомились со всеми отделениями. В первое время, пока нас было трое, ходили втроем. Поделили отделения на три части, каждый брал маленькую группку, что-то рассказывал. А потом шли в другое отделение, и так за раз посещали два отделения из трех. Каждый раз одно отделение от нас «отдыхало». Шло время. Отец Иоасаф решил подкинуть нам еще одного коллегу. И вот к нам привели Николая Данилова. Мы приняли его осторожно: маленький дружный коллектив, а тут новый человек… Но очень быстро поняли, что Коля свой парень, и стали дружно ездить вчетвером. Записывались на магнитофон, готовили отчеты для отца Иоасафа. И продолжали ходить на два отделения из трех. На Пасху 1997 года появился пятый сотрудник — Евгений Алексеев.
Обратная связь
На Пасху и Рождество мы обязательно приезжаем к ребятам — по возможности, на все отделения, несмотря на ночные службы. Поспим где-нибудь на раскладушке либо в кресле часа два-три и едем. Дети радуются; конечно, не все. Но те, кто знает, что это за Праздники, кто понимает, что они что-то значат в их жизни, — те нас ждут.
Однажды на Пасху мы решили сделать им подарок: приготовили несколько видеомагнитофонов и показали фильм про Иерусалим. В тот день все что-то не ладилось и поэтому воспоминания остались грустные. А как-то, уже спустя много месяцев, встретили одного мальчика, вновь туда попавшего, и услышали: «Я вас помню, вы два года назад нам кино показывали, такое кино было классное!» Детям, оказывается, понравилось и запомнилось. Подобные слова, конечно, для нас огромное утешение. Таких ребят, периодических жителей приемника, там много. Бывает, они подходят к нам и говорят: «Вот, несколько лет назад я был еще в маленьком отделении. Вы рассказывали что-то интересное. Теперь я в среднее переместился, а вы все ездите».
В этом году исполнилось четыре года, как мы туда ездим. Наш штат расширился еще немного, появились Егор Коврижкин и Вячеслав Трусов. Поскольку круг деятельности расширяется, то в ЦВИНП и другие организации мы теперь ездим по расписанию. Если смотреть на прошедшее, то можно сделать вывод: это очень хорошая школа общения с людьми, потому что там дети однозначно понимают, зачем ты к ним пришел, какой пришел и что им можешь дать. Если приходишь не подготовленный или за день перед тем плохо вел себя, они это чувствуют. Накануне занятий мы стараемся быть на службе, и это сказывается каким-то непостижимым образом на нашем общении с ребятами. Но если ты все-таки после вечерней службы смотрел до двух часов ночи кино, и после этого пришел к ним, реакция будет соответствующая. Поездки к этим детям могут показать, как ты живешь на самом деле.
