Александр Подрабинек - Карательная медицина
В своих суждениях эксперт независим от следственных органов? Может быть, проф. Калашник настолько близорук, что ни разу не видел заведующего четвертым отделением института профессора Д.Р. Лунца в форме полковника госбезопасности? Тогда мы рады предоставить ему такую информацию. Если уж я плохо разбираюсь в воинских различиях, то такой знаток военного дела, как бывший генерал-майор П.Г. Григоренко смог различить на докторе Лунце именно этот мундир. Можно ли после этого говорить о независимости экспертов от следствия, если КГБ направляет подэкспертных обвиняемых в четвертое отделение, которым заведует профессор-полковник Лунц?
Одной из форм нажима на экспертов может стать невозможность уклониться от дачи заключения. "В качестве эксперта может быть вызвано любое лицо (курсив мой - А.П.), обладающее необходимыми познаниями для дачи заключения", - извлечение из статьи 78 УПК. Еще недвусмысленнее обязанности эксперта изложены в 82 статье УПК.
Статья 82. Обязанности и права эксперта
(извлечения)
Эксперт обязан явиться по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда и дать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам...
В случае отказа или уклонения эксперта от выполнения своих обязанностей без уважитель-ных причин, или дачи им заведомо ложного заключения, или неявки без уважительных причин по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда применяются меры, предусмотренные статьей 73 настоящего Кодекса.
То есть эксперт может быть подвергнут приводу или нести уголовную ответственность за уклонение от дачи показаний по 182 статье УК РСФСР.
Статья 182. Отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения.
Отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения в судебном заседании либо при производстве предварительного следствия или доз-нания, а равно воспрепятствование явке свидетеля или потерпевшего или даче ими показаний
наказывается исправительными работами на срок до шести месяцев, или штрафом до пятидесяти рублей, или общественным порицанием.
Об ответственности за дачу ложных показаний или разглашение материалов предваритель-ного следствия эксперт предупреждается заранее, о чем у него отбирается соответствующая подписка. Формы предупреждения экспертов в разных советских республиках различны. В УПК Молдавской ССР, например, вообще ничего не сказано о порядке предупреждения экспертов за дачу ложных показаний. Этот вопрос нас интересует только с юридической точки зрения. Интересы карательной медицины он не затрагивает. КГБ обычно выбирает в качестве экспертов тех психиатров, которые добровольно продают свою совесть и предают долг врача в обмен на высокие оклады и устойчивое общественное положение. Однако тот факт, что любой человек может быть вызван в качестве эксперта, а, отказавшись от дачи заключения, нести уголовную ответственность, является, на наш взгляд, возмутительным. Принуждение к сотрудничеству с государственной властью, использование профессиональных знаний в преступных целях, шантаж и прямое давление на людей, уклоняющихся от сотрудничества с карательными органами, - это вопиющее нарушение гуманитарных и гражданских прав человека. И хотя недостатка в продажных психиатрах КГБ, я думаю, не испытывает, нет-нет да и случаются срывы и приходится посылать на дополнительные и повторные экспертизы.
По этическим соображениям мы не будем называть имена тех психиатров, которые не пошли на поводу КГБ. Но об одном психиатре, честном и мужественном человеке, мы можем упомянуть. Киевский психиатр Самуил Глузман провел заочную психиатрическую экспертизу П.Г. Григоренко и вынес заключение о его полной вменяемости и психическом здоровье. 11 мая 1972 г. С. Глузман был арестован, а затем осужден за антисоветскую агитацию и пропаганду по 62 статье УК УССР (аналогичной 70 статье УК РСФСР) к семи годам лишения свободы в лагере строгого режима и трем годам ссылки.
Закон очень заботится о подчинении экспертов судебно-следственным органам, но он же не дает их в обиду. Это видно из материалов целого ряда статей, связанных с вопросом отвода эксперта. В соответствии со статьей 67 УПК, "эксперт не может принимать участия в производстве по делу:
1. при наличии оснований, предусмотренных статьей 59 настоящего Кодекса; предыдущее его участие в деле в качестве эксперта не является основанием для отвода;
2. если он находился или находится в служебной или иной зависимости от обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика;
3. если он производил по данному делу ревизию, материалы которой послужили основанием к возбуждению уголовного дела;
3а. если он участвовал в деле в качестве специалиста, за исключением случая участия врача - специалиста в области судебной медицины в наружном осмотре трупа;
4. в случае, когда обнаружится его некомпетентность".
К этим условиям добавляются те, которые перечислены в статье 59 УПК. Эксперт не может принимать участия в производстве по делу:
1. если он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем, а также если он участвовал в данном деле в качестве... специалиста, переводчика, лица, производившего дознание, следователя, обвинителя, защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика;
2. если он является родственником потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, родственником обвиняемого или его законного представителя, родственником обвинителя, защитника, следователя или лица, производившего дознание;
3. если имеются иные обстоятельства, дающие основания считать, что [эксперт] лично, прямо или косвенно, заинтересован в этом деле.
Ни в одном из перечисленных оснований ничего не говорится о невозможности эксперта участвовать в деле, если он находится в служебной зависимости от обвинителя, членов суда, следователя или лица, производившего дознание. В то же время если эксперт находится в служебной зависимости от обвиняемого, то он не может принимать участие в производстве по делу (см. пункт 2 статьи 67 УПК). Этим ущемляются права обвиняемого в пользу обвинения и следствия. Этим нарушаются основные принципы правосудия.
Законодателю юридически безопасно было бы внести в УПК запрещение эксперту прини-мать участие в деле, если он находится в служебной зависимости от обвинителя, следователя или членов суда. Ведь официально судебно-психиатрические эксперты независимы от следственных органов, и на этом основании им вроде бы не приходится опасаться отводов. В чем же дело? Почему они не хотят поддержать престиж Закона, если это им ничем не грозит, если это ничему в законе не противоречит? Да очень просто! Слишком хорошо уже известно, что тот же профессор Лунц - полковник госбезопасности, что многие эксперты тесно связаны с КГБ и другими карательными органами. Они не хотят, чтобы даже на закрытом политическом суде эксперту на этом основании был заявлен отвод.
12.
Насилие уютно пристроилось не только в следовательских кабинетах прокуратуры и органов госбезопасности.
Вот свидетельство из советского источника: "Районные суды Львова выносили определения о назначении принудительного лечения без предварительного проведения подследственным судебно-психиатрической экспертизы и тщательного исследования вопроса об их вменяемости. Выносили определение о назначении принудительного лечения лишь на том основании, что подследственные когда-то ранее лечились в психиатрических больницах"*. Надо ли перечислять те статьи законов, с которыми не посчитались эти судьи?
Еще одно свидетельство того же автора - о врачах: "В последние годы в отделениях проводится не только экспертиза, но и лечение испытуемых до окончания экспертизы (Игрень, Харьков, Киев)"**. Людей, душевная болезнь которых даже еще не установлена, насильно заставляют принимать лекарства! Это уже открытое признание существования карательной медицины.
Существовала до 60-х годов в Уголовном кодексе 148 статья.
Статья 148 УК РСФСР.
Помещение в больницу для душевнобольных заведомо здорового человека из корыстных или личных целей
- лишение свободы на срок до трех лет.
Но исчезла она, как только начала расцветать в нашей стране карательная медицина. А вот одна из мотивировок ее исчезновения, высказанная на страницах периодического научного журнала: "В этой связи необходимо коснуться статьи 148 УК РСФСР, предусматривающей уголовную ответственность за помещение в психиатрическую больницу из корыстных побужде-ний заведомо здорового человека. Ряд авторов в свое время высказывался за отмену этой и аналогичных статей уголовных кодексов союзных республик, мотивируя это тем, что данная статья является лишь отголоском старых предрассудков, основанных на недоверии к больнице и ее персоналу и не имеющих в настоящее время реальной почвы. Судебный опыт показывает, что данная статья не имеет практического значения. Помещение в психоневрологическую больницу сейчас немыслимо без освидетельствования врачами-специалистами, и если к чести русских психиатров, как писал В.П. Осипов, случаи помещения здоровых людей в заведения для душевнобольных и удержание их там не имели места в прошлом, то тем более это исключается в настоящем"***. Автор статьи считал, что помещение в психоневрологическую больницу без освидетельствования врачами-специалистами в наше прекрасное социалистическое время немыслимо. Главный аргумент автора - ссылка на честь русских психиатров прошлого. Но многие советские психиатры как раз и отличаются от своих дореволюционных коллег именно отсутствием чести. Это подтверждается материалами Е.М. Булгакова из Днепропетровска, да и нам известно много случаев, где пригодилась бы 148 статья.
