Ричард О’Коннор - Психология вредных привычек

Если у видов саморазрушающего поведения и есть хоть один общий элемент, то это страх. Именно непереносимость состояния тревоги побуждает людей совершать самодеструктивные действия. Современная жизнь, предлагающая слишком большой выбор и слишком много информации, только повышает уровень тревоги. Когда мы испытываем подобную тревогу, практически теряем связь с разумной частью нашего мозга и действуем импульсивно, часто к собственному огорчению. Иногда мы повторяем сценарии самозащиты, рассчитывая научиться преодолевать этот сильный страх. Подобным образом человек, перманентно зафиксированный на ожидании неприятностей, лишь провоцирует ухудшение ситуации, когда это ощущение становится действительно невыносимым. Многие из наших привычек (например, пьянство) существуют для того, чтобы мы не осознавали такого рода страхи или могли их сдерживать (например, маниакальное соблюдение диеты или членовредительство). На глубинном уровне мы испытываем страх смерти (утраты самоидентификации, нарушения логики, потери дееспособности), и наше самодеструктивное поведение может стать попыткой обмануть смерть. Некоторым людям легче привести в исполнение собственную деструкцию, чем позволить жизни идти своим курсом.

Первопричины страха

Определенный уровень страха становится неизбежным результатом феномена сознания. Мы лишь песчинки (насколько можно догадываться), которые вглядываются в звездное ночное небо, чувствуя, как они ничтожны, и пытаясь осознать смысл своего существования в вечном молчании этой Вселенной. Мы видим, что люди рядом с нами умирают, знаем, что тоже уйдем, и гадаем, что будет дальше. Мы создаем мировые религии – отчасти для того, чтобы найти утешение и объяснение всем этим чувствам.

Кроме того, страх – просто неотъемлемая часть человеческого существования, поскольку без него мы не могли бы выжить. Это система оповещения, предназначенная предупреждать нас об опасности, часто на бессознательном уровне. Мы видим змею на дороге, и наше тело принимает положение «бей или беги» еще до того, как мы оказываемся в состоянии распознать угрозу. Страх хранит нас от реальной опасности. К сожалению, наша нервная система так устроена, что страх может сформироваться и тогда, когда в действительности опасности нет, или страх может не соответствовать масштабу самого риска. Если на высоте нас посещает паническая атака, тут же образуется фобия высоких мест: страх настолько велик, что приводит к мгновенной «перестройке» мозга. А поскольку страхи сильно вредят самооценке, они отправляются в область бессознательного. Такие страхи, осознанные или неосознанные, начинают тормозить нашу жизнь с помощью множества различных механизмов:

• перфекционизма;

• прокрастинации;

• неорганизованности;

• неспособности определять приоритеты или принимать решения;

• действий во вред себе: опозданий, незаконченной или плохо выполненной работы;

• стеснительности, социальной тревоги;

• неспособности к решительным действиям;

• неспособности к ответному отклику;

• потери привлекательности;

• выбора бесперспективных партнеров или работы.

Источники такого рода страхов обычно возвращают нас в детство. Старая травма (нелюбовь родителей, угрозы, заброшенность, отсутствие ласки) лежит в основе сегодняшнего страха. Старые травмы создают парадигму, при которой мы становимся уязвимыми и неполноценными. Актуальные страхи разрастаются, неосознанно отзываясь в проснувшихся старых ранах. Это может быть просто страх получить похожую травму, а может быть и страх собственной ярости, которая грозит выйти из-под контроля; страх проявить уязвимость или множество других вариантов.

Распространенный метод защиты, к которому люди прибегают, борясь с бессознательным страхом, – иллюзия контроля. Нам нравится думать, что мы отвечаем за свою жизнь и за все, что в ней происходит, и мы чувствуем заметный дискомфорт, теряя этот контроль. Уже в четырехмесячном возрасте дети предпочитают слушать мелодии, которые могут контролировать (звучащие игрушки в руках или подвешенные над ними), и начинают сердиться и злиться, если мелодия возникает случайно{65}. Это источник привлекательности высококачественных потребительских товаров: множество кнопок и рычажков заманивают нас, заставляя думать, что мы контролируем устройство (например, медиаплеер), даже если наши уши слышат другое. Здесь же таится мотивация многих самодеструктивных действий, особенно любое избегание, например промедление. Мы уклоняемся от работы, потому что поддерживаем иллюзию: «Я легко справлюсь, если понадобится». Чрезмерно оптимистичные люди сохраняют иллюзию контроля с помощью избирательного внимания.

Существует много разных историй, связанных со страхом успеха. В некоей воображаемой жизни мы можем представлять свой возвышенный образ, который не хотим подвергать испытанию. Ведь мы подвергаемся угрозе получить выговор или насмешки, когда ставим себя под удар, и поэтому при приближении к цели у нас возникает нечто вроде фобии с паническими атаками. Часто бывает достаточно одной травмы. Но какой бы ни была первопричина, мой первый совет: познакомьтесь со своим страхом поближе.

Под знакомством со страхом я имею в виду его вдумчивое и тщательное исследование: используйте «сознательное Я», контролируйте «непроизвольное Я» и хотя бы некоторое время смотрите на него, не поддаваясь, не запуская механизм реакции страха. Мы все носим шрамы из прошлого и делаем все возможное, чтобы забыть негативный опыт. Надо понять: испытывать страх совсем не стыдно – глупо позволять страху принимать решения за вас. Зато мы можем создавать множество способов защиты от этих вездесущих страхов, этакую систему обеспечения безопасности, которая облегчает нам жизнь, удерживая страх за пределами сознания. Но если мы оказались в тупике и не можем получить желаемого, стоит узнать, какой именно страх делает это с нами.

Очень привлекательная молодая женщина пребывает в растерянности. Она хочет поступить в юридическую школу, но ей ни разу не удавалось правильно заполнить заявление. Теперь, после нескольких лет попыток, это стало такой серьезной проблемой, что большую часть года она провела в размышлениях о следующем раунде заявлений – в уверенности, что что-то пойдет не так и она снова не сможет заполнить все бумаги в срок. Налицо все симптомы синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Но почему же ей удается дойти почти до конца, а потом потерпеть поражение?

Ее родители очень больные люди: у матери депрессия, отец со странностями и признаками паранойи. Моя пациентка была единственным ребенком в семье, и часть проблем состояла в том, что ее буквально парализовали ссоры родителей. Другая часть проблем происходила из того, что на нее оказывали слишком большое давление, но при этом она получала слишком мало поддержки. Давление в большой степени исходило от нее самой; еще в младших классах ее выделяли как одаренную ученицу и прочили после окончания средней школы обучение по престижной университетской программе, которая продвинула бы ее с дипломом бакалавра в юридическую школу – и все за шесть лет. Тем не менее, придя туда, девушка навредила самой себе. Она стала встречаться с парнем, принимать наркотики и в первый же год провалила экзамены. Теперь она вот уже 10 лет пытается вернуться в программу.

В ее жизни не было примера ролевой модели поведения взрослых. Родители погрязли в бесконечных пререканиях и взаимных обвинениях, поэтому девушке было проще поступать так же. Так было безопаснее, чем попытаться войти в реальный мир и осуществить свои желания.

Теперь она решила проблему, изменив свои цели: отныне это не юридическая школа, а нечто другое, не менее сложное, что поможет ей обрести самоуважение и не нести груз своих крайне запутанных проблем.

Некоторые люди умышленно создают себе трудности; так они получают оправдание в случае неудачи, а в случае успеха смотрятся даже лучше ожидаемого. Люди, рано добившиеся успеха, часто боятся, что не смогут повторить этот позитивный опыт; они сами создают себе препятствия в жизни (пьянство, наркотики) – это позволяет поддерживать самооценку: уж лучше быть несчастным гением, чем посредственностью{66}. Другим рано расцветшим талантам кажется, что внимание, которое они получали, объясняется их неожиданной одаренностью, а не искренней любовью, и они начинают ненавидеть собственный талант. Если трудности, которые человек сам создает, выходят из-под контроля, он может ощутить безнадежность и утратит веру в свои силы. Подобное иногда приводит к самоубийству или «случайной» передозировке, как это бывает с молодыми талантливыми артистами и художниками.