Олег Мильштейн - Надежды и муки российского футбола
В чем секрет этой популярности? Мне кажется, что он не раскрыт. Мне трудно претендовать на изобретение рецепта популярности футбола, но, как мне кажется, он двоякий. Во-первых, это популярность любого спортивного соперничества как такового: мужской борьбы, мужской конкуренции, азарта, который сопровождает каждый спортивный поединок, будь то бокс, бейсбол или баскетбол – все что угодно. Но футбол добавляет что-то свое.
Мне кажется, что из физических, мускульных спортивных состязаний футбол, вероятно, самый интеллектуальный. Это очень интересно. Ведь среди больших футболистов нет людей интеллектуально неспособных, интеллектуально неодаренных. Они могут быть малообразованными, но, как правило, они очень одаренны. Как правило, лучшие футболисты играют в зрелом возрасте в середине поля. Это Пеле, Круифф, Марадона, Беккен-бауэр, Стрельцов, Платини, Ди Стефано – это набор лучших игроков мира всех времен. Вот такие игроки, если они творчески доживали на поле до возраста «золотой зрелости», управляли игрой своей команды. Для того чтобы управлять игрой, нужно иметь не только одаренную мышечную систему, нужно иметь еще очень хорошую голову. Это действительно игра интеллектуалов. Может быть, сочетание мужской состязательности (как и во всякой мужской состязательности, в футболе есть элемент звериного, чего-то такого первобытного), сочетание первобытного, мужественного и интеллектуального – вот в этом и нужно искать секрет популярности футбола?!
А что касается женского футбола, то его я знаю плохо, время от времени смотрю по телевизору, очень редко. Некоторое удовольствие я, конечно, получаю, потому что просто приятно смотреть на красивых девушек, которые бегают по полю, играют в футбол… или просто бегают по полю. Но мне кажется, что в данном случае (я далек от мужского шовинизма, я большой друг прекрасного пола) это все-таки не вполне футбол. Мне кажется, что женский футбол у нас пока на детском уровне. Как будет развиваться дальше, мы не знаем. Вот, пожалуйста, женские шахматы – Юдит Полгарт. Она играет на уровне ведущих гроссмейстеров-мужиков. Женскому футболу нужно прожить какую-то долгую наполненную жизнь, стать игрой интересной… пока что интересно просто то, что симпатичные девчонки бегают. Пока женская футбольная игра неинтересна, на мой взгляд.
Я повторяю, что интересным футбол делает сочетание того, что дает весь спорт, плюс того, что свойственно только футбольной игре. У футбола есть еще и другие стороны. У него и социальные аспекты очень важные. Но, может быть, я не буду забегать вперед.
Для меня лично футбол – это огромная радость, это многолетнее увлечение с раннего детства. Профессионально я не играл – любительски, как почти все мальчишки в свое время. Сейчас, по-моему, далеко не все дети ногой мячик-то пробуют ударить. В свое время во дворе играли все, и я не был исключением, но успехов никаких не достиг и не стремился. Мой болелыцицкий стаж (мне сорок восемь лет) на данный момент где-то лет сорок пять.
Я помню свое первое впечатление от футбола. Это был 1959 год, мы переехали из коммунальной квартиры на улице Матросская тишина, мне четыре с половиной года. Я помню, у нас был телевизор «Рекорд» (это второе поколение после КВНа с маленьким экранчиком), отец перед телевизором, бегают фигурки, и я спрашиваю: «Что ты смотришь?». Он заявляет: «Футбол». Я не заинтересовался, пошел по своим младенческим делам, но через какое-то время спросил его, а в чем там смысл-то. И он мне на пальцах объяснил, что мужики бегают вокруг мячика, как-то пляшут и пытаются его закатить вот в эти ворота с сеткой. Через какое-то время мне стало это интересно, и я начал болеть, насколько и как может болеть ребенок, – болеть, по-видимому, за единственную команду, название которой мне было известно. А мне в тот момент было известно название команды ЦСКА (это конец пятидесятых годов), потому что у меня была няня (тогда был институт нянь; родители жили бедно, но содержать няню было дешевле, чем одному из родителей не ходить на работу), совсем молоденькая девушка из деревни, лет шестнадцать ей было, и за ней ухаживали солдатики – недалеко стояла воинская часть. И поскольку ухаживали солдатики, то моя няня как-то склонялась к болению за ЦСКА. Ну и меня склонила. А поскольку днем я общался именно с ней, то она оказывала на мое формирование наибольшее воздействие, и я сначала болел за ЦСКА. Болел за ЦСКА лет до пяти, потому что в пять лет я как-то смотрю вместе с отцом телевизор: играет моя команда ЦСКА с какой-то командой в белом, в белых футболках и белых трусах. Эти, которые в белом, этому моему ЦСКА «вливают» по полной программе. Детская психика, в общем, простая – я стал болеть за тех, кто побеждает. А побеждало «Торпедо». Это был 1960 год.
Это была великая команда – московское «Торпедо»! Где-то уже через год я знал всех игроков наперечет. С тех пор я болею за московское «Торпедо». Потом, где-то через годик, меня отец потащил на стадион, где – не помню с кем – играло «Торпедо». Помню, игра была на стадионе «Динамо», и в конце игры Иванов где-то за две минутки до свистка, когда отец уже потащил меня к выходу, чтобы с толпой не столкнуться (тогда «на «Торпедо» ходили десятки тысяч людей) – Иванов закатил гол. Валентин Козьмич! Но тогда просто Валя, Валентин (в команде его называли Козьмой, а болельщики его называли Валя). И вот это мое первое впечатление от посещения стадиона.
До сих пор я болею за футбол, и это, конечно, очень большая радость. В голове футбольной информации, как у всякого болельщика, вероятно, не меньше, а то и больше, чем профессиональной! Был какой-то провал в начале девяностых годов, когда было немножко не до футбола, а потом снова восстановился не то что интерес – интерес-то был всегда – а снова стал пристально следить. Если напрягусь, наверное, вспомню состав сборной ФРГ образца 1972—1974 годов или сборной Бразилии образца семидесятого… может быть, в меньшей степени, но половину-то вспомню… или 1982-го, когда они произвели на меня очень сильное впечатление. Или сборная Франции 1982 года. Состав каких-то любимых команд с этих пор специально не запоминаю, тем не менее, назову. Конечно, футбол – это действительно радость. Это целый отдельный мир.
Выделить главное в футболе? Это смотря для чего. Если для результата игры – это одно, для болелыцицкого восприятия – совершенно другое. Команда может быть очень сильная, игра правильная, дисциплинированная, но зрителям неинтересно: зрителя интересует импровизация, класс игроков, зрителя интересует непредсказуемость. Ну и результат, разумеется. Хотя я понимаю, что, скажем, без жесткой тренерской идеи сильная команда невозможна. Но болельщика и зрителя это не интересует. Помните, старая песня: «Для тебя любовь – забава, для меня – страдание»… Все, что Вы перечислили, относится к футболу. В разной степени, но все.
Чему способствует футбол… и что вызывает… Это зависит от очень многих факторов: от состояния страны, от состояния людей, которые в этой стране живут, от их общего настроения. К футболу это вроде не имеет никакого отношения, но футбол катализирует это настроение. Точно так же, как у очень многих людей состояние опьянения катализирует миролюбие, добрый взгляд на окружающих, вселенскую любовь, а у других агрессию.
Футбол – это катализатор общественного настроения. Поэтому если в стране все в порядке и люди настроены добродушно, и широко, и беззлобно, футбол это усиливает. Если в стране в настроении людей господствует взаимная неприязнь, если есть комплексы, в том числе и национальные, футбол их усиливает. Футбол может быть разный: хороший футбол – он, как правило, и успешный, он и дальше позитивно, объединяюще влияет на общественное настроение, а плохой футбол, с плохим результатом, влияет негативно, развивает национальные, социальные комплексы, вызывает агрессию, желание отомстить.
С помощью футбола можно, конечно, в какой-то мере влиять на поведение людей, только не нужно этого преувеличивать. Можно, если сборная страны очень успешна. Вот сборная Франции выиграла чемпионат мира 1998 года – это был огромный национальный праздник. Акции, рейтинг президента страны наверняка в этот момент выросли, потому что общий позитив национального самосознания, общая национальная гордость, как правило, экстраполируется на национального лидера. Если у нас все хорошо, мы, разумеется, будем голосовать за нынешнего лидера: это же при нем все хорошо, даже если он ни сном ни духом… он по мячику не бьет, но тем не менее!..
Вот в середине девяностых годов московский «Спартак» был популярнейшей командой страны. Тренер Олег Иванович Романцев был популярнейшим тренером, кумиром значительной части молодых людей. Конечно, эту его популярность можно было использовать, и я знаю, что некоторые пытались это сделать в своих политических целях, звали Романцева вступить перед выборами в какие-то свои партии. Но если футбол ничего хорошего не показывает ни на уровне сборных, ни на уровне клубов, то, конечно, пытаться выдоить из него что-то политическое невозможно.
