Мария Николаева - Практика хатха-йоги: Ученик без «тела»

Отмечу свое положение в этой иерархии и причины, по которым именно оно оказалось для меня наиболее приемлемым. Имея начальные посвящения в тибетском буддизме ваджраяны и крийя-йоге, принятые одновременно с джигьясу, год спустя я приняла адвайтическую карма-санньясу, которая не требовала отрекаться от ранних передач, а сводила их воедино. К тому же ранняя линия Горакшанатха была связана с традицией дашанами, и их практики имеют особое сходство в среде нага-баба. Эта ветвь дашанами (встречи с представителями которой были описаны мною выше) восходит не столько к Ади Шанкарачарье, сколько к Авадхуте Даттатрейе. Не случайно его текст «Авадхут-гита» практически буквально повторяет то, что написанно в «Сиддха-сиддханта-паддхати» о натха-авадхуте. Наконец, мой карма-санньяса-гуру Свами Самарпанананда в традиции дашанами санньясы не только не имеет ничего против других передач, но, как сразу выяснилось, начал издавать в Европе собственные комментарии к натховским текстам, к которым сам относится с огромным пиететом. Что же касается всех остальных посвящений, то они тоже имеют особые связи, поэтому видимость противоречия с натховской традицией создается лишь внешне, к чему мы вернемся ниже.

Непосредственный опыт общения с натхами я получила сначала в Непале в марте 2007 года. На территории Пашупатинатх-мандира в Катманду располагается Горакхнатх-ашрам. Примечательно, что в этом храме верующие исконно отождествляют Шиву и Будду, что выступает одним из ярких моментов снятия противоречий между посвящениями в натха-сампрадае и ваджраяне. Кроме того, ими отождествляются Матсьендранатх и Авалокитешвара, и в обрядах можно провести дальнейшие параллели. Во время моего появления натхи были заняты одновременно приготовлением пищи на всех в большом котле и чтением «Горакша маха-пураны», то есть жития основателя традиции Горакшанатха. От предложенной трубки я вежливо отказалась, но приняла радушное предложение выпить чаю и побеседовать. Однако, поскольку почти никто не говорил по-английски, а мой хинди годился лишь для книжных переводов, наше общение сводилось к повторению мантры и имен «общих знакомых». Среди них было и несколько мирян с посвящением в грихастху, которые восприняли меня как «свою». К сожалению, вечерняя пуджа заканчивалась позже начала комендантского часа в Катманду, поэтому добраться после нее в отель не представлялось возможным и от участия в ритуале пришлось воздержаться, хотя со стороны самих натхов возражений не было.

Сразу же после принятия адвайтической карма-санньясы в мае 2007 года я побывала единственный раз в древнем прославленном Горакхнатх-мандире в Горакхпуре. Этот храм, стоящий на месте погребения множества гуру натхов, веками и поныне остается важнейшим натховским храмом. Он также служит резиденцией нынешнего высшего держателя и патриарха в традиции натхов главного маханта Шри Аведьянатха, даршан которого я получила дважды — индивидуально и сместе с группой русских кундалини-йогов. Общая встреча, когда он произнес целую речь и отвечал на вопросы, заняла около двух часов и была запечатлена на фото и видео. Кроме того, я была представлена маханту Митхлетшнатху и совершила положенный ритуал почитания гуру. Вечерняя пуджа произвела на меня сильное впечатление мощным энергетическим эффектом, можно сказать, сместив восприятие собственного тела на вибрационный уровень. В первый же вечер натх-звонарь провел нас на колокольню под самым куполом, где вибрации достигали необыкновенной силы. Проникновение в натховскую традицию способно изрядно изменить представления о хатха-йоге, как она есть на самом деле — по изначальному замыслу основателей, ибо непосредственный мистический опыт приводит ученика к полной свободе от обусловленности любыми техниками.

Всеобщность самого тела делает его «открытым» всякому опыту, создатель же современной хатха-йоги Шри Кришнамачарья сделал слишком широкий шаг назад, так что традиция натхов выпала как среднее звено между двумя малыми посылками — асаны и самадхи. Поясним это лаконичное утверждение. Ставя своей целью полное телесное преображение, натхи разрабатывали различные техники, составившие хатха-йогу, в частности, асаны. В этом процессе появилась «Хатха-йога-прадипика», ставшая своего рода библией хатха-йоги, где делается немало реверансов в сторону древнейших «Йога-сутр» в смысле единства целей практики в самадхи. Однако натховская конкретизация цели в телесности расширяла смысл самадхи, чему соответствовала техническая разработка асан. Речь шла уже не просто о просветлении, а о телесном преображении. Шри Кришнамачарья сделал основой своего учения сами «Йога-сутры», опираясь в технологии построения отдельной практики асан непосредственно на текст, где для самадхи достаточно одной асаны. Просто он начал трактовать «удобную и устойчивую» асану как «каждую» асану. Так многообразие асан стало средством достижения самадхи в духовном смысле, без преображения тела, и отчасти поэтому натхи разделили участь иных истоков хатха-йоги, до нынешнего времени пребывая в забвении.

Кайя-садхана тамильских сиддхов

Кайя-садхана означает телесно-ориентированную практику. Хотя современные практикующие уже не путают йогу с гимнастикой и патологической фиксации на здоровье тела, почти никто из них не представляет себе хатха-йогу без асан, прочно отождествляя их. Доныне расширение спектра положений тела во всех доступных конфигурациях представляется основным методом проработки тела для трансформации. Однако вопрос о степени необходимости асан в хатха-йоге решается в зависимости от того, что преобладает в самом определении: методология или целеполагание. Дело не в «бесполезности» асан или неадекватности их выполнения и даже не в исключении асан из хатха-йоги, а в растождествлении одного из методов и цели всей системы. Хатха-йога по определению отличается от йоги тем, что в ней присутствует нацеленность на то, чтобы не ограничиться духовным освобождением (самадхи), а добиться телесного просветления вплоть до полного перевода материи в энергию. Лишь поверхностная рефлексия исходит из видимости, где асаны (как работа с физическим телом) суть хатха-йога. Возможно, но не обязательно, — что и демонстрирует второй исток хатха-йоги в традиции тамильских сиддхов.

Шри Кришнамачарье удалось проигнорировать оба истока хатха-йоги — не только натхов на севере, но и сиддхов на юге, — хотя он славится синтезом северного и южного индийских учений. Как выходец из Южной Индии, он был потомком великого альвара Натхамуни (имя не означает принадлежности к натхам). К тому же это течение вайшванизма развивалось в рамках вишиштадвайты Рамануджи и противостояло адвайте. Но в тамильской традиции шиваиты- сиддхи составляли оппозицию всем другим учениям, включая альваров, именно по качеству отношения к телу. Как известно, пранаяма и прочие техники хатха-йоги складывались на пути интериоризации ритуала, или введения духовных отношений внутрь тела. В отличие от альваров, сиддхи никогда не совершали храмовых богослужений, считая тело единственной обителью духа. Напротив, для Шри Кришнамачарьи ритуальная практика в наследии альваров до конца дней оставалась важной частью духовной реализации. Но он никогда не передавал вайшнавские посвящения своим ученикам в области асан, поэтому те сами становились просто учителями асан как таковых.

В самой Индии последним реализованным тамильским сиддхом считается святой Рамалингам, но он подвизался еще в XIX веке и просто «превратился в свет», не оставив преемников, кроме поваров на кухне, где до сих пор ежедневно готовят еду для раздачи всем голодным — что и составляло основную «телесно-ориентированную» практику самого просветленного. Можно найти сиддхов среди тамильских лекарей, но они изъясняются только на тамильском, если вообще выказывают склонность изъясняться. Большинство этих адептов сейчас известны в своей местности как врачи сиддха — медицины, марма — целители или же травники и т. п. Так, у одного аюрведиста на территории клиники построен целый храм 18 сиддхов, где он с местными брахманами проводит пуджи. Известным адептом шайва-сиддханта, признанным индийскими авторитетами, был американец Шивая Субрамуниясвами, автор книг «Танец с Шивой» и «Слияние с Шивой». Именно эта школа представляет на Западе тамильский шиваизм и своим важнейшим текстом считает «Тирумандирам». По-видимому, они имеют прямое отношение к линии тамильских сиддхов. Гуру самого Субрамуниясвами был тамильским святым, жил на Шри Ланке как аскет, демонстрировал сиддхи. Но на внешнем уровне у них преобладает обрядовый шиваизм, а в практику кундалини-йоги инициируют только принявших монашеские обеты.