Эксперт F1 Джеймс Аллен - Михаэль Шумахер – номер один
«Здоровый пессимизм», конечно же, происходил из банальной невозможности подняться из северогерманского гравия в семикратные чемпионы мира. Но именно этот взгляд на жизнь и сделал Шумахера таким гонщиком и человеком. Пессимизм, или, скорее, реализм, он пронес через всю свою карьеру. «Никогда не был мечтателем, — написал Шумахер в 2003 году. — Даже в те годы, когда я поднимался все выше из одного формулического класса в другой, был склонен к реалистичным оценкам. Меня вполне устраивало то, что я имел. Я всегда оставался реалистом, не хотел надеяться на что-то, что могло никогда не воплотиться в жизнь».
По словам друзей семьи Шумахеров, папа Рольф скептически относился к гоночным устремлениям Михаэля и всегда удивлялся, чего тому удавалось достичь. Таким образом, Шумахера можно назвать феноменом, который сам себя создал; и кажется, что даже когда он поднялся на самую высшую ступень Формулы, реализовав свои амбиции, он по-прежнему сохранял пессимистический настрой.
Успехи маленького Шуми вели его не иначе как в тупик. Поначалу родители могли выделить средства, необходимые сыну для соревнований, но когда стало ясно, что Михаэлю пора выходить на национальный уровень, будущее казалось туманным. Он участвовал в гонках, одалживая у кого-нибудь экипировку, на старых покрышках. В ту пору богатые родители ежегодно тратили по тридцать тысяч фунтов стерлингов, чтобы их сыновья могли выступать. Если бы Михаэль не нашел денег, его приключениям пришел бы конец.
Непростое восхождение Шумахера из низов – история не единственная в своем роде. Некоторые гонщики, как, например, Ники Лауда и Найджел Мэнселл, ввязались в кредиты с высокой процентной ставкой, чтобы финансировать себя на начальной стадии, но Рольф Шумахер даже слышать об этом не желал. Семья и так была по уши в долгах – Рольф занимал деньги, чтобы выжить. Кстати, вернуть эти деньги ему удалось лишь через несколько лет – благодаря успеху Михаэля. А тогда, в конце 1970-х, света в конце тоннеля было не видно. Но однажды Михаэля заметили.
«В один прекрасный день я пришел на картодром – просто хотел покататься на карте. Там я и познакомился с семьей Шумахеров, — вспоминает Герхард Ноак, который был значимой фигурой в местном картинге и впоследствии стал одним из первых спонсоров Шумахера. — Я увидел Михаэля за рулем карта, который он сам же собрал. Он проехал несколько кругов. Я сразу же обратил внимание на этого паренька. Ему было всего девять лет. Я поговорил с Шумахерами, и они сказали: «Мы не можем пойти на это, у нас нет денег».
Ноак предложил семье финансовую помощь, купил мальчику хороший, быстрый карт. Но в самом начале их взаимоотношений ему пришлось донести до Михаэля некоторые простые истины. Он грозился продать карт, если парень не будет обращаться с ним должным образом.
«Забота о карте явно была Михаэлю в тягость. Ему нравилось водить, и этим все ограничивалось. В определенный момент я заявил: «Хорошо, раз так – мы продадим карт». Михаэль пришел после школы на картодром покататься, а я сказал: «Извини, но его больше нет, я много раз предупреждал тебя. Ты не заботился о нем, и мне пришлось продать его».
Михаэль расплакался, папа долго его утешал, но затем мальчик вернулся и твердо пообещал, что в дальнейшем будет заботиться о своем карте. На самом деле мы уже купили ему новый карт, но должны были проучить его раз и навсегда, показать ему, что к чему. С этого дня он делал даже больше, чем нужно. Он чистил карт так усердно, что с него краска слезла!»
Можно сделать весьма любопытное предположение: вероятно, это потрясение в детстве и легло в основу почти невероятного внимания Михаэля к деталям. Все инженеры, которые работали со взрослым Шумахером, говорят о присущей ему удивительной рабочей этике и чрезмерной скрупулезности, даже педантичности, в каждой детали. Это явно идет вразрез с его разгильдяйским поведением в детстве. Таким образом, мы вправе утверждать, что именно в тот период жизни у Шумахера сформировалось убеждение: от жизни получаешь ровно столько, сколько в нее вкладываешь, — иными словами, что посеешь, то и пожнешь.
Шумахер всегда рад воздать должное Ноаку за его невероятную щедрость в тот критический для Михаэля момент. «Он любил ездить со мной и быть моим механиком, возиться с моими машинами. Мы успешно выступали, а затем он открыл собственный бизнес в картинге и вскоре стал первым поставщиком картов в Германии. Он поддерживал меня в финансовом плане, и вместе мы многого добились. Без него я был бы никем».
По стопам Ноака пошли и другие местные бизнесмены, готовые поддержать трудолюбивого и честного мальчика, — продавцы ковров, торговцы автомобилями, администраторы игровых автоматов. С ними, зачастую нахальными и грубыми, жизнь на колесах оказывалась несладкой.
«Сложные люди, — вспоминает Шумахер. — Они не уважали моих друзей и членов моей семьи и зачастую делали что-то исподтишка, за спиной, поступали не по справедливости».
Все это похоже на историю сироты по Диккенсу. Должно быть, непростой опыт для одиннадцатилетнего мальчика. В учебные будни Михаэль был обычным ребенком, а по выходным – маленьким взрослым. Ему рано пришлось взрослеть. Тогда он, кажется, и научился выстраивать вокруг себя защитную раковину. Ему приходилось изо всех сил держаться за своих спонсоров. «А какой у меня был выбор, если я действительно хотел чего-то добиться?» Что было еще более необычно в его положении – отец не сопровождал Михаэля в поездках.
«У нас не хватило бы на это денег. В отличие от других отцов, его не было рядом, чтобы поддержать меня или что-то объяснить. Но дома я всегда мог на него рассчитывать. Начав побеждать, я смог купить своим родителям машину и выплатить страховку. Я хотел вернуть им долг. Отец почти плакал, потому что в то время с деньгами у родителей было трудно. У них вообще была непростая жизнь. А я в основном проводил время с чужими людьми. С одиннадцати лет разъезжал по всей Германии в сопровождении спонсоров. Наверное, я был взрослым не по годам. Ведь мне приходилось жить с людьми всех мастей, иметь дело с разными персонажами».
Самым значимым патроном для мальчика стал Юрген Дилк. Его сын Гвидо боролся с Михаэлем и проиграл ему. Дилк появился в поле зрения как раз тогда, когда Шумахеру нужен был новый спонсор – после того как Ноак решил открыть свое дело. Шумахер помогал Гвидо советом, объяснял, как больше выжать из машины, и они подружились. Отец Гвидо сразу понял, что у Шумахера особый талант. «Мы стали друзьями, — вспоминает Шумахер. — Я помогал его сыну, а когда стало ясно, что мне придется перестать участвовать в гонках из-за денег, он сказал: «Я заплачу за тебя, а ты будешь отдавать мне свои трофеи». По мне так это была отличная сделка. Позднее Юрген спонсировал меня в моих первых автогонках. Он вложил двадцать пять тысяч немецких марок [десять тысяч фунтов стерлингов] и помог мне найти спонсоров, он очень много сделал для меня».
Благодаря помощи Дилка Михаэль поднялся в рейтингах европейского картинга, принимая вызов сынков богатых родителей и побеждая их вчистую. В пятнадцать лет Шумахер выиграл национальный чемпионат Германии, на следующий год занял второе место в чемпионате мира среди юниоров. Согласно договоренности, Дилк забирал себе трофеи, а Михаэль делал свое дело – управлял картом. Дилк также сыграл ключевую роль в том, что юный Шумахер осознал всю важность спортивной подготовки. Юрген нанял бывшего профессионального футболиста, чтобы тот тренировался вместе с Михаэлем, и с этого момента Шумахер стал буквально одержим своей физической формой и всегда выискивал самые современные и новейшие методы тренировок, которые помогали ему превосходить остальных.
Нельзя сказать, что жертвы, на которые шел молодой гонщик в то время, необычны. Семья Кими Рак к ой не на была не из зажиточных, и тому пришлось уехать из Финляндии в юные годы и устроиться на работу механиком, чтобы скопить денег на гонки. Роберт Кубица еще в детстве переехал из родной Польши в Италию, где в те годы картинг был на пике популярности. Это формирующие годы для будущего гонщика. Вы должны отнестись к этому со всей серьезностью и взять быка за рога, прежде чем вам исполнится семнадцать или восемнадцать лет – потом будет слишком поздно. Льюис Хэмилтон пошел дорогой Шумахера. Его отец был железнодорожным служащим и не мог оплачивать выступления сына, но в возрасте тринадцати лет Льюису удалось убедить босса McLaren Рона Денниса, что ему нужна немедленная помощь, и тем самым начать собственное невероятное путешествие к вершинам Формулы-1.
Но так как в детстве был зависим от других, долгие годы, вплоть до недавнего времени, он жил с ощущением, что обязан людям. И это несмотря на то, что немец давно уже воздал им должное – не только деньгами, но и возможностями или должностями: к примеру, Дилка он сделал управляющим своего фан-клуба. Сегодня Шумахер чувствует себя свободным человеком – он отдал долги. Михаэль всегда испытывал острейший дискомфорт оттого, что находился у других в долгу, но у него просто не было выбора.
