Игорь Фесуненко - БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…

Увы, тут команда Леао проявила себя не лучшим образом. Первый матч у Камеруна был выигран 2:0, а затем начались сплошные провалы. Нулевые ничьи с Канадой и Японией, проигрыш Франции (1:2) и затем — уж совсем кошмарный провал — поражение от Австралии (0:1, матч № 714). Проиграть Австралии?! — это как если бы сборная России потерпела бы поражение от Сан-Марино…. Такое фиаско не прощают, и Леао был отправлен в отставку.

Причем отставка эта была осуществлена в особо унизительной для бедняги Леао форме: сразу же после поражения от команды Австралии в Токио ушла телеграмма из Конфедерации бразильского футбола. Был, видимо, и обмен телефонными звонками между главой СБФ Рикардо Тейшейрой и «техническим координатором» сборной Антонио Лопесом, в результате чего незадолго до посадки в самолет в аэропорту Нарита на рейс Токио — Сан-Пауло Эмерсон Леао получил от Лопеса сообщение о своей отставке и рекомендацию не делать никаких заявлений до возвращения на родину.

Итак, Леао ушел на 225-й день после своего прихода к штурвалу главной команды страны, оставив за плечами меланхолический итог: три победы, три поражения (в том числе совсем непростительные — от Эквадора и Австралии!), и четыре ничьи. (Не считая победы, одержанной в товарищеском матче в Японии перед началом Кубка конфедераций над командой «Верди Кавасаки»). В истории сборной это второй по «провальности» результат деятельности ее тренера. Самым главным неудачником до сих пор остается Жайме Барселос, который, приняв сборную Бразилии в марте 1940 года, продержался на посту всего 26 дней и пять матчей, все — в марте того же года, из которых три были проиграны, один сыгран вничью и один выигран.

Вместе с Леао ушла в историю еще одна попытка возрождения бразильского «футбола-искусства», о чем он пытался заверять торсиду и прессу. Леао даже изобрел новый термин, характеризующий игру, которую он хотел бы видеть у своей команды: «балетный футбол» («futebol bailarino»).

Помнится, в одном из комментариев, который я опубликовал в еженедельнике «Футбол» сразу же после отставки «Льва-неудачника», мне пришлось сделать вывод, что никакого «балетного футбола» у бразильской сборной в ближайшее время наверняка не будет. Поскольку на пост ее тренера был приглашен Луис Фелипе Сколари, от которого можно было ожидать всего, чего угодно, в том числе и выигрыша всех предстоящих турниров, включая чемпионат мира, но только не «балетного» футбола.

После отставки Загало в 1998 году Сколари уже несколько раз приглашался руководить сборной, но всякий раз отклонял эти приглашения. На сей раз сообщил, что согласен! И это, признаем, делало ему честь. Ибо никогда еще новый тренер не приходил в главную команду страны в такой неудачный момент, в такой сложный период, когда шансы на успех сведены к минимуму. В самом деле: всего через месяц после того, как он приступил к исполнению своих обязанностей, в Колумбии должен был начаться чемпионат Америки-2001. А до того: 1 июля 2001 года Бразилию ждал очень неудобный соперник в очередном отборочном матче чемпионата мира-2002 — Уругвай, который, напомню, в первом матче на «Маракане» добился ничьей, а теперь будет принимать бразильцев у себя.

К этому моменту команда, руководить которой пришел Сколари, находилась в страшно неудобной ситуации, буквально на грани выживания за путевку в Японию-Корею: балансировала на четвертом месте в своей южноамериканской группе: последнем, дающем путевку в Токио. А пятое место, как я уже упомянул, давало лишь право на «переходный» матч с лучшей командой Тихоокеанской группы, которой, заметим, запросто могла бы стать «зловещая», только что решившая судьбу Леао Австралия.

Итак…

В момент назначения ему шел 52-й год. Родился он в городке Пассо Фундо (штат Рио-Гранде-ду-Сул), там же вырос и начал играть в футбол. Защитником. Ветераны утверждают, что был очень «жестким», неприятным для соперников, без колебаний в трудных ситуациях, «рубил» тех, кто угрожал воротам. «Подвесил бутсы на гвоздик» после тридцати, окончил школу физвоспитания в 1982-м, в 34 года вступил на нелегкую, но притягательную стезю футбольного тренера. Работал сначала в КСА, потом был в «Жувентуде» и «Бразил», в 1984—1985 годах работал в Саудовской Аравии, затем вернулся на родину, в «Гремио». После этого в 1997 уехал в Японию, где тренировал «Жубило Ивата», но не провел там и года, вернулся в Бразилию, взял «Палмейрас» и работал с ним до 2000 года, когда перешел в «Крузейро».

За последнее десятилетие Сколари стал «самым победоносным» (это — титул газеты «Жорнал до Бразил») из тренеров Южной Америки: он умудрился с разными командами выиграть 11 турниров и чемпионатов. Три в родном штате Рио-Гранде-ду-Сул, три Кубка Бразилии, две победы на «Либертадорес да Америка», один — национальный чемпионат, один чемпионат «Меркосул», один кубок традиционного турнира «Рио — Сан-Пауло» и один — «Сул-Минас». Такой коллекцией титулов не может похвастаться никто из других бразильских тренеров, если не считать, конечно, «тетракампеона» Загало).

Поскольку родом Сколари с бразильского Юга, стало быть, он является «гаушо», т. е. — настоящим мужчиной, «супербразильцем», рыцарем без страха и упрека, смешавшим в своем характере лихость Дартаньяна и бескорыстие Робин Гуда.

Так вот в лице Сколари к руководству сборной пришел настоящий «гаушо». Он действительно таков: груб, слегка неотесан, крут на расправу, криклив. Именно поэтому у него появилось и другое прозвище «Сержант». Хотя игроки сборной всегда звали и зовут его «Профессором». Вот так… От «Сержанта» до «Профессора».

А Тостао откликнулся на назначение Сколари такой, как всегда точной и всеобъемлющей, характеристикой:

«Фелипе — это превосходный тренер, хотя и не такой выдающийся, как Теле Сантана. Он, безусловно, выше среднего уровня бразильских тренеров, но это не такая уж заслуга, ибо средний их уровень весьма низок.

…Он достаточно смел, беспокоен, всегда ищет какие-то новые решения. Его команды много забивают. Они играют в наступательный футбол, отличаются обилием наигранных эффективных комбинаций».

Далее Тостао писал о том, что в лице Сколари сборная получает тренера, который отличается взрывным темпераментом и крайне сложен в общении.

Так считал Тостао — исключительно мягкий и интеллигентный человек. Но бразильцы вообще и футболисты в частности уважают именно таких, как Сколари: решительных, грубоватых, скорых на расправу и эмоциональных командиров. (Кстати, по проводившимся в те дни в бразильском интернете опросам Сколари неизменно получал от 60 процентов голосов одобрения в сан-паульской «Газете эспортиве» и до 95 — в «Жорнал до Бразил»).

Журналистка Фернанда Одилла, наблюдавшая в Белу Оризонте работу «Фелипао» с игроками «Крузейро», писала:

«Всегда полемичный и до крайности требовательный, Сколари способен на первый взгляд даже напугать своим поведением на поле и вне его. Чрезвычайная строгость с футболистами подчас перехлестывается и на журналистов, постоянных жертв сильного темперамента этого тренера. Сколари ничего и никого не играет и совершенно не придает значения тому, что о нем будут говорить. На поле он не экономит ругательств или даже грубых жестов как на тренировках, так и на матчах. Он кричит, корчит рожи, размахивает руками, бегает, запугивает».

Впрочем, тут же Фернанда Одилла привела мнение игроков «Крузейро», утверждающих, что в последнее время Сколари стал куда более спокойным и предсказуемым.

И все же, складывалось впечатление, что бразильским футболистам с таким тренером, как Сколари, который вполне может служить примером решительного «отца-командира», который скор на расправу, гневлив, но в итоге — быстро отходчив и справедлив, будет намного проще иметь дело, чем с слишком уж скандальным и злопамятным Леао, с рефлектирующим, вечно сомневающимся Загало, с нервным, но рафинированным Вандерлеем Лушембурго или спокойным, но «слишком интеллигентным» Паррейрой. Потому что несмотря на свой крутой нрав, Сколари любим и почитаем игроками, как «атаман», как «свой в доску», как «отец родной», который не даст в обиду, хотя может и врезать по шее. Однажды он потребовал выгнать с послематчевой пресс-конференции девушку-репортера, которая задала ему непонравившийся чем-то вопрос. И когда ее-таки удалили, «Фелипао» обрушился с гневной тирадой на оставшихся журналистов. Разумеется, такие номера вызывают бурное одобрение не слишком жалующих прессу футболистов.

В 1995 году, командуя «Гремио», он в одном из матчей на Кубок Бразилии, разругавшись с тогдашним тренером «Фламенго» Вандерлеем Лушембурго, ударил его по лицу. А в июне 2000 года накануне второго матча против «Коринтианса» в полуфинале «Либертадорес да Америка» командовавший тогда «Палмейрасом» «Фелипао», вляпался в одну из самых неприятных историй в своей биографии. Выступая на предматчевой установке в присутствии репортеров, которые записали, а потом разнесли этот всплеск эмоций на всю страну, Сколари обратился к своим питомцам с поразительным призывом: «Просто невозможно поверить, что в моей команде не найдется никого, кто мог бы вырубить Эдилсона! Неужели никто не сумеет врезать ему по ногам, неужели никто не сломает его!? Неужели мы не способны хотя бы вывести его из себя!? Так просто невозможно играть!».