Алексей Маслов - Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу
Схема единого ци, возвращающегося в небытие и пустоту
Ци понималось как универсальная квазисубстанция, энергетическая первоткань космоса. Ци наполняет внешний мир («внешнее ци») и самого человека («внутреннее ци»), более того — сам человек рождается от «сгущения ци отца и матери». Смерть человека понимается как «рассеивание ци», поэтому многие системы восточной психопрактики преследуют цель «концентрации ци», «доведения циркуляции ци до совершенства», что не только продлевает физическую жизнь, но и опосредует связь с Космосом. «И небо и человек — все пронизано Единым ци», говорится в канонах стиля тайцзицюань. Так устанавливается небесно-земное единство внутри Человека.
Изначально «хаотическое» состояние ци называют также Прежденебесным («сяньтянь»), то есть существовавшим еще до возникновения Небес. Фактически это абсолютная пустота, определяющая иное состояние мира — Посленебесное («хоутянь»), мир вещей и явлений. Причем переход Прежденебесного в Посленебесное обратим, и человек может вернуться к началу мира, к абсолютной Пустоте («кун»).
В китайской мистике и эстетике Пустота является величайшей созидательной силой. С одной стороны, она не содержит никаких форм и предметов и даже не определяет, какими они должны быть, но с другой стороны, дает возможность возникнуть любой форме.
«Истинный удар исходит из пустоты», — гласит поговорка, родившаяся в школах стиля синъицюань. Такой удар обладает высшей поражающей силой, хотя он может отсутствовать как физическое действие. В традиции ушу существует понятие «внутреннего удара», «удара сердцем», «сокровенного удара». Речь идет не о тайных «энергетических ударах», или о «выбросе энергии на расстояние». Дело в другом — в особом действии Дао, «которое ничего не делает, но нет того, что оставалось бы не сделанным». Здесь и кроется тайна парадоксального утверждения, родившегося в мире китайского ушу: «Боевое искусство создано для того, чтобы им никогда не пользоваться» [63].
Воля за пределами воли
Всякому действию, жесту и даже помыслу предшествует «воля /идея» («и»). Это отнюдь не то, что мы имеем в виду, говоря о «силе воли». Воля выступает здесь как высшая творческая сила, как суть и форма действия Неба, реализующаяся в человеке.
В китайской теории изобразительного искусства существовало прекрасное выражение: «писать волю», или «писать идею» («сеи»). На художественный свиток изливается не душевное состояние самого человека, но эхо Дао. Сам пейзаж, прекрасные горы, бурные водные потоки, темнеющий лес, — все эти размывы туши и наплывы красок обнажают вселенскую Пустоту, которая стоит за всякой формой.
По сути, тот же принцип существует и в ушу. Истинный мастер должен осмыслять всякий прием не на уровне формы, а на уровне ее преддверия, или предчувствия — «едва ты задумал сделать комплекс и даже еще не начал первого движения, ты уже должен знать как будет выглядеть последнее движение».
Отсюда и принцип «трех внутренних соответствий»: три начала формируют каждое действие человека — «воля / идея» («и»), ци и физическая сила («ли»). Дабы достичь взаимосоответствия этих трех начал, боец должен прийти в состояние абсолютного душевного покоя, когда он становится способен воспринимать импульсы природной естественности. Еще нет действия, даже замысла действия. Боец просто находится в полной гармонии с ритмами природы, а это значит, что всякое его действие будет «сверх-действием Дао».
Тогда небесный импульс устанавливает в человеке должную циркуляцию ци, а ци в свою очередь стимулирует физическую силу, направленную на выполнение «действия Дао». Так рождается «истинное движение», исток которого находится вне человека.
В таком состоянии боец не совершает каких-то заученных движений — он лишь следует ритмам Неба. Поэтому любой комплекс ушу («таолу») считался выполненным правильно не тогда, когда человек абсолютно корректно делал все удары и передвижения, но когда он каждым своим движением откликался на невидимое «движение Неба», на переход двух взаимодополняющих и взаимопротивоположных начал инь (темного, пассивного, женского) и ян (светлого, активного, мужского).
Это проявляется как параллельное наличие противоположностей — «Будь спокоен, как горный пик и подвижен, как водный поток. В дуге обнаруживай прямую, а всякую прямую немного изгибай».
Теперь нам нетрудно понять, почему, как учили китайские мастера ушу, «истинный удар исходит от сердца». Так приходит воистину целостное движение, когда движется не столько рука или нога, когда в удар вкладывается не просто мощь всего тела или «сила духа», но в нем присутствует Небесная мощь. Древний трактат раскрывает секрет такого истинного приема: «Сначала движение рождается в сердце, затем — проявляется в теле. Живот не напряжен, и ци входит в кости, дух умиротворяется, а организм обретает покой. Ежемгновенно сохраняй это состояние в своей душе. Помни: если что-то начало двигаться, то нет того, что бы не пришло в движение. Если что-то обрело покой, нет того, что бы не успокоилось». Обратим внимание, что перед нами не просто чисто движенческий принцип, но прежде всего сочетание двух начал инь и ян. Движение — функция ян, покой — функция инь. Следуя даосской теории, на основе которой возникли такие известные стили, как тайцзицюань и синъицюань, когда инь и ян движутся, они разделяются, когда приходят в покой, вновь соединяются и обретают изначальную нерасчлененность, фактически приходят в состояние Великого предела.
Таким образом, за внешним движением в ушу стоит вселенская трансформация, космическая жизнь, данная в бесчисленных переливах и модуляциях. Человек не просто выполняет приемы — он переживает жизнь Космоса. Например, когда он поднимает руки (первое движение во многих комплексах ушу), это равносильно разделению инь и ян, когда руки опускаются, он возвращается к «Беспредельному».
А в стиле синъицюань основная стойка называется «саньтиши» — «позиция трех начал», т. е. Неба, Земли и Человека. Принимая ее, человек как бы объемлет собой эту вселенскую триаду, приводя все вещи к единому знаменателю — к собственной личности, равной Вселенной.
«Укоренение в Земле и связь с Небом»
Теория ушу рассматривает «срединность» человека как — посредника между Небом и Землей, между внутренней и внешней реальностью. Символика «срединности» проявляется, например, в осознании всякой позиции ушу как «укоренения в земле и подвешивания к Небу». Такова стойка в стиле синъицюань. Примечательно, что трактовка ее смысла считалась внутренним секретом школы, в то время как ее внешняя форма изучалась с первых же дней тренировок. Ее общий вид достаточно прост — левая нога выставлена вперед и немного согнута, центр тяжести — на правой ноге.
Число «три» в китайской традиции имеет немало соответствий с космическими силами, при этом все большое сводимо к бесконечно малому. Например, «три начала» на Небе — это луна, солнце и звезды, на Земле — реки, долины и горы, в Человеке — «ци», «семя»—«цзин» и «дух»—«шэнь». Малое обнаруживается в большом, а большое бесконечно прозревается в малом.
Должно прийти внутреннее осознание собственной вплетенности в ткань мира, «запутанность в сетях Дао», понимание взаимной искренности мира и человека. Не случайно знаменитый мастер тайцзицюань Дун Иньцзе так объяснял путь ушу: «Лишь тот, кто искренен в своих помыслах, сможет прочувствовать Небо и Землю» [86].
Другим космогоническим принципом, пришедшим в ушу, стало так называемое «принятие Земли». Если от Неба человек напитывается энергией ян-ци, то в Землю следует «врастать», «укореняться», дабы напитать тело инь-ци. Земля вообще рассматривается как начало инь, она образовалась именно от сгущения «темного» ци — инь-ци. Дабы реализовать свою «срединность» боец должен искренне довериться земле, «принять ее в себя».
«Принятие Земли», хотя и является психологическим феноменом, воплощается во вполне конкретных приемах. С этим, в частности, связан принцип правильной и устойчивой позиции.
Так, во время тренировок в школах тайцзицюань и синъицюань ученики представляют, как из центральной точки стопы юнцюань («Бьющий родник») в землю прорастают «корни», уходящие на глубину до метра. Они впитывают «соки земли», омывая и наполняя тело человека. И вот в тот момент, когда человек сумел полностью отдаться земле, и она в свою очередь начала предоставлять ему свою мощь, истинный боец «взошел на земной престол». До того, как свершилось это «восхождение», в некоторых школах вообще не начинают учить никаким другим приемам, ибо считается, что человеку еще неоткуда черпать силы.
Многие медитативно-дыхательные упражнения, выполняемые в высоких стойках без движения (так называемое столбовое стояние — «чжаньчжуан»), служат реализацией этого принципа «укоренения». Человек, поставив ноги на ширину плеч и подняв руки на уровень груди, будто захватив шар, находится в такой позиции до часа. В синъицюань, где нахождение в базовой позиции «трех начал» может продолжаться до сорока минут, также требуется прежде всего ощутить состояние «врастания», или «вкручивания в землю».
