Олег Мильштейн - Надежды и муки российского футбола
Так же я отвечу и на Ваш следующий вопрос: «Что такое футбол?». Для всех по-разному. Все, что перечислено, безумно важно. Зачем нужен футбол без атмосферы стадиона, скажем? Когда смотришь на пустые трибуны «Лужников», становится страшно. Сейчас там собирается по две тысячи человек на восьмидесятитысячной (!) арене, и это выглядит совершенно чудовищно. Вот это – атмосфера стадиона – чрезвычайно важно.
Мастерство игроков. Без этого не будет ни результата, ни удовольствия – все это абсолютно взаимосвязано.
Дух игры, или, как правильно выразился Ловчев, «какая-то детская радость и удовольствие от того, как люди как бы общаются друг с другом посредством мяча» – это, наверное, и привлекает к футболу людей во всем мире. Не может только результат привлекать. Результат – это производное от игры, и я никогда в жизни не поддержу команду, которая пусть даже добьется какого-то большого результата, но показывает трусливый и некрасивый футбол, то есть практически антиигру, антифутбол.
В прошлом году наша хоккейная сборная под руководством Бориса Михайлова после девяти лет вообще отсутствия в тройке призеров чемпионата мира заняла там второе место, и я, заранее зная, что иду во многом против общественного мнения, подверг Михайлова в своей колонке совершенно жесточайшей критике – именно потому, что команда не играла. Было несколько составляющих: великолепно игравший вратарь Соколов, совершенно жуткое везение – команде надо было только отбиться. И вот каким-то трусливым, просто безобразным, я считаю, способом они дошли до финала, где были справедливо обыграны командой Словакии, которая играла в совершенно другой хоккей. Я никогда не поддержу команду, которая добилась результата в ущерб игре, – что в хоккее, что в футболе.
Что же касается пятого вопроса, то и здесь Вы обозначили все составляющие, которые тесно друг с другом связаны. Для футболистов футбол – это и игра, и работа. Работа, потому что каждый день они выливают из себя ручьи и ведра пота, и на предсезонной подготовке, и на тренировках, доказывая тренеру свою состоятельность, возможность и право играть в составе. Это чудовищная, это колоссальная, это черная работа, с одной стороны, – люди же неслучайно такие деньги зарабатывают, и работодатели готовы платить им такие деньги тоже неслучайно; это значит, что из миллионов они – лучшие, они востребованы. Но когда мы смотрим футбол с трибуны, мы эту работу не должны ощущать. Эта работа остается «за кадром», «за кулисами», это есть ремесло, его отшлифовка. Так же как в театре репетиции: они нужны, чтобы войти в роль, почувствовать ее, вжиться. Для болельщика работа футболиста должна оставаться «за кадром», он (болельщик) должен получать удовольствие от того, что он видит. Так что то, что на виду, – игра!
Но в слове «игра» есть что-то поверхностное, абстрактное, а футбол – это же человеческие драмы, причем такие, которые часто ломают судьбы или, наоборот, возносят людей на вершину. И это жизнь, в это вся жизнь игроков вкладывается. Игра – это не вышел, попинал и ушел домой, занялся настоящей жизнью. Эти люди через футбол живут, это их жизнь. И мы живем с ними через футбол. Вы что думаете, вот заканчивается рабочий день, и мы выбрасываем из головы этот футбол и говорим о чем угодно, кроме футбола? Да ничего подобного. Конечно, есть и миллион других тем, и нельзя работающим людям, занимающимся каким-то делом, зацикливаться на одном футболе – это тоже идиотизм. Но футбол настолько притягивает, футбол настолько как бы уже вошел в нашу кровь, что мы инфицированы футболом, причем навсегда. Это неизлечимо. Мы на всех посиделках, вечеринках, когда собираемся большими компаниями, сразу начинаем с футбола и уже остановиться не можем, забываем девушек и жен. Поэтому Савик Шустер, назвавший одну из своих передач «Футбол – это жизнь» (я не могу сказать, что я в восторге от его программы), в данном случае абсолютно прав. Футбол – это действительно жизнь, часто – трагедия.
Я помню, как в 1989 году Шмаров забил знаменитый «золотой» гол киевскому «Динамо» на последней минуте со штрафного, и «Спартак» стал чемпионом. Я неделю говорить не мог, потому что я просто голос сорвал! И у каждого есть такие минуты. Есть минуты, когда гордишься страной особо. Так было в 1999 году на «Стад де Франс», например, когда мы выиграли 3:2 у чемпионов мира и Европы французов. Мне повезло, я там присутствовал, я это пережил. И как мы потом по-другому и на нас уже по-другому стали смотреть! С коллегами – свои отношения, но простые французы в тот момент смотрели на нас с восторгом и недоумением! А «Манчестер Юнайтед» с «Ротором», когда 2:2 сыграли и «Ротор» прошел дальше! Такое во многом заставляет страны и людей пересматривать отношения друг к другу. Это показывает, что люди способны на какие-то такие вещи, о которых никто даже и не подозревал.
О патриотизме, национализме, шовинизме и тому подобном. Одно из другого вытекает, любой недостаток человека является продолжением его же достоинств. Вот и случай с патриотизмом и с национализмом: одно и то же событие может вызвать у разных людей абсолютно противоположные чувства. То, что футбол способен формировать отношение к стране, к народу, способен быть средством политики, абсолютно правильный тезис. Я просто видел на последнем чемпионате мира, как все это происходило.
Чемпионат мира – это совершенно фантастическое зрелище, когда огромные толпы болельщиков из разных стран абсолютно по-разному себя ведут, по-разному одеты, по-разному радуются успеху. Песня группы «Чайф» «Аргентина – Ямайка – 5:0» – это блестящее отображение духа именно этого явления, явления под названием «футбол». Это счастье одних и горе других. Это народный порыв, это счастье или горе того или иного народа. Две циферки на табло могут привести и к тому, и к другому. Вспомните чемпионат мира 1994 года, когда в матче Колумбия – США защитник колумбийцев Андрес Эскобар забил гол в свои ворота, – через неделю его убили болельщики! Ну о чем тут можно говорить! Их и фанатами назвать нельзя – просто больные люди. Но эта история показывает волнение – и эмоциональное, и личное, и другое. Конечно, очень соблазнительно сразу же начать говорить о прошлогодних беспорядках на Манежной площади. Но поскольку я сам с коллегой Сашей Мартыновым недавно участвовал в большом журналистском расследовании (мы опубликовали в «Спорт-Экспрессе» целую полосу об этом событии год спустя), то я пришел к совершенно однозначному выводу: выиграли бы мы, сыграли бы вничью – было бы все то же самое, потому что это было спланировано, подготовлено, это было кому-то очень нужно. Этому способствовало катастрофическое попустительство правоохранительных органов. Это был социальный заказ.
Мы с моим коллегой пришли к такому выводу, пообщавшись с очень многими, в том числе со свидетелем убийства (единственного, которое было), с участвовавшими в этом событии работниками правоохранительных органов. Мы пришли к выводу, что главная причина заключалась в том, что кому-то из власть предержащих нужно было ратифицировать болтавшийся в то время в непринятом состоянии закон о борьбе с экстремизмом. Для этого нужен был вопиющий пример такого экстремизма. Поэтому по каким-то причинам торговые палатки не были закрыты, в центре продавали пиво в стеклянной таре, что для спортивных мероприятий в Москве является полной дикостью. По той же самой причине милиции там было человек тридцать (!) на весь центр города, хотя там собралось около десяти тысяч человек (или восемь с половиной, что ли). Кому-то понадобилось использовать народ в роли пушечного мяса, а тут еще и экстремисты, скинхеды и другое хулиганье подсуетились, явились туда с арматурой. Их, толпу маргиналов, которая перепилась пива, которая была рада уцепиться за любую малость, чтобы устроить эти беспорядки, направили в нужное кому-то русло.
К сожалению, наша жизнь показывает, что именно в век информационных технологий, в век телевидения народ (причем не только наш – я в Америке убедился в том, что и американский тоже, и какая угодно нация чрезвычайно управляема) – толпа, если надо, может сделать все. Футбол не виноват. Просто этот пример показывает роль футбола. В «политической составляющей» футбола содержится и патриотизм, и национализм. Пример с Манежной площадью показывает разрушительную мощь футбола. «Политическая», как мы ее назвали, составляющая футбола может отклоняться в одну и в другую сторону – в патриотизм и в национализм. Все зависит от «настройщиков», от их целей.
В принципе наш футбол соткан из легенд. Одна из них – это так называемый «матч смерти» в Киеве во время войны. Правда это или вымысел, сейчас сказать сложно. Я встречал две противоположные точки зрения. Сколько тут вымысла, сколько правды, сказать трудно. Как журналист я привык верить только в то, что увидел собственными глазами, а собственные глаза в этой ситуации мне уже ничем не помогут. Поэтому теоретически можно допустить и тот и другой варианты. Есть и другие подобные истории, связанные с футболом. Как бы естественно, что на примере футбола как чрезвычайно популярного в народе «явления» коммунисты создавали огромное количество пропагандистских мифов. Многие мифы со временем рассеялись – может, и в «матче смерти» мало реального. Сейчас люди уже не живут за «железным занавесом», имеют больше возможностей видеть все своими глазами, могут сравнить тот же футбол: поставить себе спутниковую «тарелку» и смотреть, а не слушать сказки. Сейчас у мифа нет – или меньше – почвы. А раньше-то создание мифов было нормой.
