Алексей Маслов - Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу
Издревле наиважнейшей частью тренировки считалось обретение особого умения выполнять движения ладонью. Техника багуачжан основывается на сложнейших вращениях ладонями и предплечьями, которые как бы проявляют «буравящее усилие», спиралью проходящее от ступней через все тело в кончики пальцев. Движения ладонями подразделяются на две группы. Группа простейших движений, с которой начинаются первые шаги в классическом багуачжан, именуется «одиночным обращением ладони» (даньхуань) — это простые движения ладонью с ее проворотами. Затем следуют более сложные движения — «парные обращения ладони» (шуанхуань). На основе одиночных и парных «обращений» формируется базовая техника движений руками. Однако следует еще овладеть сочетанием дугообразных и спиралевидных движений ладонью и всем корпусом, который должен двигаться по той же траектории. Этот основной тип движений именуется «восьмью материнскими формами», или «восьмью старыми формами».
Таким образом, существует всего восемь базовых форм, соответствующих восьми триграммам. Каждая из них подразделяется еще на восемь «малых форм», фактически приемов. Таким образом, рождение из восьми триграмм гексаграмм в багуачжан воплощается в виде 64 приемов.
Все переходы выполняются по кругу, а точнее — по нескольким кругам. Боец постоянно переходит с одной окружности на другую, описывая причудливые «восьмерки». Круг являет собой универсальный символ мироздания и постоянных взаимопереходов, когда, как сказано в «Дао дэ цзине»: «„До“ и „после“ следуют друг за другом, а начало одного движения коренится в другом». Таких кругов может быть от одного до восьми. Традиционно бойцы отрабатывали такие переходы между деревьями, обходя каждый ствол по кругу и имитируя тем самым заход за спину противнику.
Символика космических соответствий и «небесного круга» была отнюдь не единственным содержанием багуачжан. В своем раннем виде стиль делал упор на «формы» животных и тем самым походил на многие народные стили. Вполне вероятно, что эти формы багуачжан взяты из синъицюань — они похожи как по внешнему виду, так и по названиям: «формы» дракона, льва, ястреба, змеи, обезьяны, оленя, медведя и феникса. Зооморфная символика животных присуствует даже в требованиях к позициям: боец должен «держать голову, как лев», «иметь могучую поясницу, как у медведя», «стремительные руки обезьяны», тело дракона, подвижные «ноги, как тело змеи».
Дун Хайчуань
Большинство версий о создании багуачжан сходятся на том, что у истоков этого стиля стоял Дун Хайчуань (1813–1882 гг.), хотя сам он по всей вероятности еще не называл свою систему «багуачжан». По другим сведениям, Дун Хайчуань родился в 1796 г., а умер в 1880 г. в возрасте 84 лет [166]. Пожалуй, перед нами — один из немногих стилей, в недрах которого не существует разночтений по поводу имени его создателя. До сих пор в школах багуачжан во всем мире возжигаются благовония Дуну, не имеющему себе равных, а в Пекине ежегодно на могиле первопатриарха устраиваются праздники школы, на которых присутствуют лишь наиболее достойные продолжатели багуачжан, случайных людей и просто любопытствующих на них не допускают. Прежде всего, Дун Хайчуань, создавая новую систему, принял за основу ведения поединка многочисленные вращения и изменения в позициях, что соответствовало даосским принципам воспроизведения «небесного круга» на земле. Он объявил, что «основой его системы является движение, а основным методом — изменения в позициях». Используя терминологию и учение «Канона перемен», он говорил о «принципе перемен» (и ли) — незаметных, ускользающих, взаимопорождающих. Этому принципу и должен следовать боец.
В своих изысканиях в области «вращений без остановки» Дун Хайчуань был далеко не первооткрывателем, к тому времени десятки школ базировались на использовании многочисленных вращений телом и связывали такой характер движения с космическими корнями человека. Основной принцип стиля был очевиден, а теоретические основы «сферичности» движения выведены еще ранними даосами. Однако в народных школах оказалось нелегко преодолеть разрыв между теоретическим осознанием «небесного» принципа вращения и реальной самоидентификацией человека с космосом. Дун Хайчуань нашел один из наиболее изящных и эффективных способов такой самоидентификации посредством практики ушу.
Дун Хайчуань стал одной из наиболее колоритных и овеянных легендами фигур китайского ушу. Его семья происходила из богатой своими традициями боевых искусств провинции Шаньси, а затем переселилась в деревню Чжуцзя, что в уезде Вэньнань в Хэбэе. С детства Дун отличался силой, высоким ростом, крепко сбитой фигурой, а его любимыми занятиями стали охота и занятия ушу. Сначала Дун Хайчуань обучался стилю «Кулак архатов» (лоханьцюань), причем он долгое время считался мастером именно этого стиля. Как видно, и здесь, равно как в тайцзицюань и синъицюань, в основу «внутреннего» стиля лег «внешний» стиль, который относят к шаолиньскому направлению.
Летом 1861 г. Дун покинул родные места и отправился на Юг, то ли из желания попутешествовать, то ли скрываясь от каких-то неприятностей (ходили слухи, что он в поединке убил односельчанина, который оказался родственником влиятельного чиновника). В последующем хроники его жизни приобретают поистине сказочный характер, что в китайской традиции всегда подчеркивает запредельность мастерства человека. Однажды, будучи в провинции Аньхой, Дун забрел в горы Цзюхушань и повстречал там даоса Хуа Хайчжэня (по другим версиям его звали Хуа Дунчжэнь) по прозвищу Старик из Заоблачной Лодки. Убеленный сединами старец поразил Дуна — «он ходил, что летал», тычком ладони раскалывал камни и вообще был удивительным человеком. У него и остался Дун Хайчуань на несколько лет, обучаясь основам того, что в конечном счете привело к созданию багуачжан. Вероятно, именно от даоса, который, по легендам, был настоящим «бессмертным», Дун перенял учение о восьми триграммах и их воплощениях в формах видимого мира, Следующим учителем Дуна стал не менее загадочный человек — Шуго Юаньцзи. Многие считали его не кем иным, как одним из восьми даосских «бессмертных», хромым Ли Тегуаем. Шуго действительно немного прихрамывал, вид имел безобразный, был «черен лицом и с огромными ушами». Но за столь отталкивающей внешностью скрывался воистину просветленный человек, поведавший Дун Хайчуаню о соответствии восьми триграмм и шестидесяти четырех гексаграмм формам «Прежденебесного» и «Посленебесного», что считалось немалым секретом даже среди даосов [166]. Таким образом, Дун постепенно становился «великим посвященным», именно это посвящение и позволяет ему совместить знания о даосском тайном искусстве с навыками ушу.
Наконец, через несколько лет обучения, в 1865 г. Дун Хайчуань «сошел с гор», а на следующий год приехал в Пекин и поступил на государственную службу. Вероятно, именно в то время у него появляются первые ученики. Слава его росла с каждым днем, тем не менее Дун неизменно ограничивался общением с двумя-тремя наиболее преданными и способными людьми. Примечательно, что сначала он преподавал не багуачжан, а «Кулак архатов», считаясь в Китае ведущим мастером по этому стилю. Но вскоре в свое преподавание он начал привносить некоторые даосские принципы, объясняя, как надо «через движение овладевать покоем». За основу своего обучения он принимает принцип круга как универсального Знака мироздания. Этому символу он стремился подчинить все, начиная от передвижений и вращений руками вплоть до осознания «круговой» циркуляции внутреннего ци. Он ввел принцип двойной и тройной спирали в движении корпуса и рук, причем одна спираль находится как бы в другой, и они могут «закручиваться» в разные стороны. Используя те же принципы, Дун Хайчуань с блеском управлялся тяжелым мечом-дао, веревкой с грузом на конце («молоток-метеорит»), некоторыми «тайными» видами оружия.
Вскоре один из чиновников императорской канцелярии Су Ванфу, вошедший в историю как своеобразный меценат ушу, обратил внимание на удивительное мастерство Дуна и пригласил его в качестве преподавателя боевых искусств в императорскую армию.
Наконец, в 1874 г. Дун решил начать преподавание некоего принципиально нового направления ушу, в котором мастерство имело бы поистине «чудесный», запредельный характер. Естественно, что такое обучение не могло быть открытым, тем более — массовым, поэтому он берет в обучение лишь несколько десятков учеников (считается, что их было ровно 72, как ближайших учеников Конфуция), с которыми он занимался индивидуально вплоть до своей кончины. Официальными продолжателями школы мастер назвал не более десятка последователей, наиболее известными из них стали Инь Фу, Чэн Тинхуа, Лю Фэнчунь, Ляо Чжэньпу, Ма Вэйци, Ма Гуй и др., причем практически каждый из этих людей стал родоначальником новой ветви багуачжан.
