Игорь Рабинер - Наша футбольная Russia
Возможно, он думает, что является лидером команды. Однако я так не считаю. Настоящие звезды – Аленичев и Смертин. Мы и без Мостового выигрывали – например в Уэльсе. А критику его я не приемлю – он не тренер, чтобы давать подобные оценки. Я специально взял сутки на размышление, чтобы решение не выглядело эмоциональной вспышкой Ярцева. Больше этого человека для меня не существует.
Итак, сколько бы ни менялись тренеры сборной, как бы ни перекраивался состав – результат был один. Как только команда, в отборочном турнире вроде как являвшая собой образец единства, приезжала на финальный турнир, от былой сплоченности не оставалось и следа. В итоге – ни одного выхода из группы на чемпионатах мира и Европы за весь российский период.
Сомневаюсь, что в истории с Мостовым дело было только в его мини-интервью газете Магса. Работники сборной рассказывали, что в течение последних двух недель игрок жаловался решительно на все.
Такое поведение без необратимых последствий может позволить себе только незаменимая звезда, находящаяся в самом расцвете сил. Мостовой же представлял в сборной России ту единственную позицию, на которую достойных кандидатов было – пруд пруди. И в матче с Испанией не блеснул.
Ярцев поселил Мостового с Аленичевым чуть ли не через стенку от себя, а потому о капризах футболиста с каждым днем узнавал все больше. При этом, без сомнения, считал Мостового себе обязанным и рассчитывал на капитана «Сельты» как на проводника своих идей, практически члена тренерского штаба, а никак не на лидера оппозиции. В этих обстоятельствах десяти строк от имени Мостового в Магса оказалось достаточно для взрыва. Главной причиной которого стала нервозность тренера, впервые попавшего в мясорубку крупнейшего международного турнира и во многом растерявшегося. В таких случаях найти козла отпущения подобно спасательному кругу. Правда, только в глазах самого тренера.
Сказалось, пожалуй, и то, что Ярцев в прошлом далеко не всегда находил общий язык с ветеранами. Да, в легендарном уже 96-м его спартаковским «детским садом» верховодил суровый «дед» Горлукович, а вот от его более яркого сверстника Шмарова, забившего в предыдущем сезоне кучу мячей, тренер при дефиците опытных игроков не побоялся избавиться. Сенсационный отказ от услуг Онопко в канун Euro-2004 можно было рассматривать как продолжение этой линии.
Брать Мостового на первенство Европы Ярцева никто не заставлял. Он сделал это во многом из чувства противоречия общественному мнению, да и характер игрока был тренеру прекрасно известен. В итоге же – изгнание после первого же матча, хотя за Мостового к нему ходил просить Аленичев, которого сам Ярцев назвал настоящей звездой. Но тренер ничего не пожелал слушать.
Позже Мостовой рассказывал, что один из футболистов, вышедших в стартовом составе на встречу с Испанией, в подтрибунном помещении перед самым выходом на поле спросил его, как именно надо играть против визави, имя которого было давно известно. Потому что подробностей манеры соперника тренер ему не то что не разжевал, а вовсе не сообщил. И с остальными игроками якобы то же самое. Почему-то мне не казалось, что рассказ Мостового – выдумка.
Спустя два дня после отъезда Мостового Россия проиграла хозяевам – Португалии. Как зачастую случалось на турнирах подобного ранга, после второго же матча россияне могли паковать чемоданы. Принесение в жертву Мостового ничем Ярцеву не помогло. И не могло помочь.
Прошли годы. И вот как вспоминали герои в интервью «СЭ» то, что тогда произошло.
Ярцев:
– Я не хотел допустить повторения скандала, который возник в сборной еще при Романцеве на чемпионате Европы-96 в Англии. На корню решил пресечь все эти попытки. Зачем противопоставлять себя команде? Да еще после такой игры, какую Мостовой показал в первом матче с испанцами. Некоторые говорят, что я сломал ему карьеру. На самом деле я вернул его в сборную и дал шанс проявить себя. Мостовой бы и сегодня спокойно играл в России. Причем я нигде ни разу не сказал, что он плохой футболист. Заметил лишь, что не звезда. Но это уже из другой оперы. Нет, он – игрок. И жаль, что таким образом своей судьбой распорядился. Недавно, кстати, наткнулся в газете на высказывание Мостового: «Я прощаю Ярцева» – и очень удивился. Он что, семинарию окончил, чтобы грехи мне отпускать?
Мостовой:
– Проиграли мы испанцам, вышли с Аленичевым к журналистам. По-моему, одни мы и вышли. Как всегда бывает – вопросов море из толпы в тридцать человек, на всех языках и с пулеметной скоростью. Тут еще прибежал кто-то: давай быстрее, автобус уходит. Минут десять поговорили, не больше. Поехали в гостиницу. Настроение собачье, играли плохо, проиграли… Тоска, короче. На ужине, однако, начинаю понимать: что-то не так. Потому что из начальства – один доктор, следит, как всегда, чтобы никто ничего лишнего не съел.
Сидим с Аленем в номере. Звонит в номер менеджер сборной Чернов. «Ты что там сказал?» – спрашивает. «Где?» – «В Интернете твое интервью вышло. Ты сказал, что Жора как тренер – никакой. Тут теперь такой кипеж поднялся!» – «Кому я мог сказать, – отвечаю, – если ни с кем толком не общался? Разве что Аленю, но он вряд ли это подтвердит».
Потом Чернов сам в номер пришел. Сказал, все каналы передали, будто я говорил про Ярцева, что он не тренер. Не про плохую нашу игру главное, а именно про это. «Что их там, перемкнуло совсем? – говорю Аленю. – Может, съели чего или выпили?» Сидим дальше. Минут через десять прибегает лично тренер. Настроен, чувствуется, по-чумовому. Шум, гам, крик, «Как ты мог на меня такое сказать!» – и все такое. «Что сказать?» – «Не прикидывайся! Уже вся Москва знает!» – «Если вы про послематчевое интервью, – начинаю догадываться, – так ведь действительно плохо сыграли. Вот я про игру и сказал». – «Все, – орет, – собирайся и уезжай!»
Потом Ринат Дасаев пришел, которого очень давно знаю. Ему объяснил то же самое. «Даже если бы я действительно сказал, что тренер плохой, хотя я этого не говорил, разве так вопросы решаются? – спрашиваю. – Давай пойду, если надо, постараюсь успокоить его». – «Он сказал, чтобы ты уезжал, он тебя видеть не хочет». Тогда Алень к Ярцеву пошел. В результате и ему досталось. Раз так, думаю, надо уезжать. Сборная с утра переехала в Лиссабон, а я остался. Поспал, позавтракал, сдал номер и уехал в Виго на такси.
– В Португалии вы обронили фразу: «Когда-нибудь мне будет о чем рассказать».
– Я имел в виду, что жизнь расставит все на свои места и что слова, которые мне приписывают, через какое-то время могут оказаться не столь далекими от истины. Пресса тогда у дома моего в Виго дежурила, из России журналисты косяком пошли. Я ни с кем почти не общался. Еще на телемост с Москвой пригласили. Чуть ли не Жириновского в студию позвали, политиков каких-то, артистов. Я отказался. Понимал, что это выгодно тем, кто был против Ярцева, и не захотел участвовать. Потому что изначально ничего противофут-больного не замышлял, никаких революций.
– Эта история тем летом закрыла вам путь в «Динамо», не так ли?
– Не только она, но началось все с нее. Еще ссору с Булыкиным какую-то приписали, хотя он чуть ли не лучшим другом моим в той сборной был! На Булыку больше всех кричал как раз сам Ярцев: «Ты не футболист, ты вообще играть не умеешь!..» Постоянно. А в Магса на следующий день вышли мои вполне безобидные фразы. Что-то насчет того, что мы были не совсем верно подготовлены к игре с испанцами. Мне журналисты из Магса звонили: «Алекс, давай мы тебе поможем разобраться с этой историей».
– А что скажете о подготовке сборной не только к матчу с испанцами, но ко всему чемпионату?
– На мой взгляд, обстановка в команде была излишне взвинченной. Казалось, любой пустяк – и будет вспышка. И подготовка была неправильной. Точнее, не такой, которую я считаю правильной. Любой тренер судит no-своему, поэтому не хочу никому навязывать свое мнение. Но, отыграв в Европе много лет и тем более отлично зная испанцев, я бы внес в подготовку ряд корректив. Как бы то ни было, высказывался я не для того, чтобы насолить Ярцеву, который меня вернул в сборную! С какой стати?!
– До этого вы чувствовали его доверие?
– Знаете, мне еще перед Португалией давно знающие его люди сказали, что Ярцев не любит ветеранов. И глядя на то, как он рулит молодежью, я тоже стал так думать. Молодые не огрызнутся ведь, они управляемые, терпеливые. Тому же Булыкину сильно доставалось, а Гусева Ярцев гонял так, как будто тот вообще не человек. Бывает, тренер прикрикнет на игрока, не без этого, но я о другом, если вы понимаете. Были и те, кто говорил больше других, возражал. Например, я на правах ветерана или Алень с его регалиями. Он вообще был непререкаемым авторитетом. Думаю, если бы с Аленем такая история приключилась, как со мной, ничего бы не было. Ни скандала, ни изгнания из команды.
