Игорь Рабинер - Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

— Да мне вообще со всеми одинаково нормально работать. Именно тренеры выбирают себе игроков, а не наоборот.

— Правда ли, что после Игр в Солт-Лейк-Сити вы были в обиде на главного тренера той сборной Вячеслава Фетисова, который после первых матчей сократил ваше игровое время? Помнится, еще ваш отец вскоре после Олимпиады дал по этому поводу жесткое интервью…

— Не вижу смысла вспоминать о той истории, ей уже сто лет в обед. Никакой злости ни на кого я не держу, что было — то прошло.

— Могли пару лет назад предположить, что, только вернувшись в Россию, сразу станете капитаном сборной?

— Я никогда об этом не думал. Для меня важно другое. Я всю жизнь — еще с тех пор, как рос пацаном в Тольятти — мечтал попасть в сборную и выступать за нее как можно дольше. Специальной мечты стать капитаном у меня никогда не было.

— Если мы станем на этой Олимпиаде вторыми или третьими — расцените это как успех или неудачу?

— Не хочу даже помышлять об этом. Я приехал сюда только за первым местом.

В ожидании Ковалева нам встретилась группа прибывших энхаэловцев нашего второго соперника на Играх — шведов. Будущих чемпионов.

Среди них не было знаменитого Петера Форсберга, как известно, воевавшего с владельцем «Филадельфии» Эдом Снайдером за право поехать в Турин. Ему доказывали, что он травмирован, он — что здоров. Самое интересное, что ни главный тренер шведов Бенгт-Оке Густафссон, ни возможный капитан Мате Сундин не смогли дать нам однозначного ответа, приедет ли суперснайпер «Тре Крунур».

— Прекрасно понимаю позицию клубов, платящих игрокам огромные деньги: им не хочется, чтобы их недолеченных звезд забирали в Турин, — сказал Густафссон. — Дилеммы для меня тут нет: здоров хоккеист — значит, должен приехать, травмирован — пусть выздоравливает. Решение будет принято в течение ближайших суток.

— Вы встречались со сборной России и в матчах Евротура, и в бронзовом поединке ЧМ-2005. Чего ждете от встречи с ней во втором туре Олимпиады?

— Ни для кого не секрет, сколько в сборной России сверходаренных, быстрых и блестяще технически оснащенных игроков. Поэтому наша основная задача — постараться избежать ошибок в собственной зоне. У России более чем достаточно таланта, чтобы наказать нас за любую из них.

Тем временем выяснились еще некоторые детали организации жизни нашей сборной. Форвард подмосковного «Витязя», а в прошлом — «Сан-Хосе Шаркс» Александр Королюк, который в последний момент заменил травмированного Жамнова, с широченной улыбкой на лице рассказывал мне о том, как узнал об этом:

— Уже не думал, что могу попасть на Олимпиаду. Когда в прессе сказали, что, возможно, буду назван запасным, вера пропала почти полностью. И вдруг читаю в газетах, что меня включили в состав! Для меня это стало большим сюрпризом.

— То есть вам никто лично не сказал, что вы едете на Олимпиаду?

— Нет, никаких звонков не было. Обо всем узнал из прессы.

— Тем не менее довольны?

— Ну конечно! Такой шанс — сыграть на Олимпиаде — может быть один раз в жизни. Многим он вообще не выпадает. Мне 30 лет, и никто не знает, что будет через четыре года.

Когда игрок узнает о том, что поедет на Олимпиаду, из газет — это, знаете ли, сильно. Вроде мелочь, а показательная. Из таких мелочей складывается атмосфера в сборной. И в конечном счете — результат.

Еще один любопытный момент — объяснение Королюка, почему, имея предложение о продлении контракта с «Сан-Хосе», он предпочел одного из аутсайдеров суперлиги, которого несколько лет тянул на собственном горбу.

— Откровенно говоря, «Витязь» предложил мне лучшие условия, чем «Шаркс».

Еще несколькими годами ранее, чтобы представить такое, нужно было впасть в состояние тяжелого наркотического опьянения. Но жизнь менялась на глазах.

…Ночь опускалась над Турином. До начала хоккейного турнира оставалось около полутора суток. И от одной мысли, сколько его участников еще на тот момент были разбросаны по аэропортам всего мира, охватывал ужас. Неужели хоккейная Олимпиада — под угрозой срыва?

Когда ряд «сборников» еще не долетел до Турина, главный тренер сборной России шел вместе со своим помощником Борисом Михайловым из жилой зоны Олимпийской деревни к автобусу, который должен был отвезти нашу команду на первую тренировку в Palasport Olimpico — главный хоккейный дворец Игр-2006. Никакой нервозности в его поведении накануне старта главного турнира его жизни не ощущалось — он был общителен и добродушен.

Четырьмя годами ранее мы беседовали с Крикуновым в Солт-Лейк-Сити, когда его сборная Белоруссии совершила главную сенсацию последних Олимпиад — обыграла в четвертьфинале шведов. Нельзя сказать, что он по этому поводу визжал от восторга — напротив, после проигранного Канаде полуфинала говорил: «Я убеждал своих игроков, что и с канадцами можно бороться, не надо их бояться. Но наша команда сегодня, к сожалению, была никакая». И это было сказано об авторах одной из самых невероятных сенсаций Игр!

Наверное, этот максимализм и позволил Крикунову за четыре последующих года стать главным тренером «Динамо» и сборной России, взять бронзу чемпионата мира, выиграть Евротур, первенство России и Кубок европейских чемпионов.

«Все это, конечно, не может автоматически означать, что и на Олимпиаде его ждет успех: Турин — это другой уровень по сравнению со всеми выигранными турнирами, и сам тренер должен был его осознавать и ему соответствовать. Но, согласитесь, будет странно, если с белорусами Крикунов добьется на Играх большего, чем с россиянами», — писал я в «Спорт-Экспрессе».

Писал, еще не зная, что добьется он ровно того же самого.

А пока мы делали с ним последнее предолимпийское интервью.

— Вы столкнулись с ситуацией, когда не имели права решающего голоса при формировании команды. Не испытываете по этому поводу дискомфорта?

— Такая ситуация сейчас практически везде, в том числе и в российском первенстве. У нас же комплектуют команды, как правило, человек пять-шесть — от президента до последнего точильщика коньков. Это обычная практика, для меня это не ново.

— Тем не менее пару дней назад я разговаривал с Вячеславом Фетисовым, и министр спорта сказал: он не сомневается, что во время турнира именно вы будете полным хозяином положения в команде.

— И сам Павел Буре сказал мне: «Тренировать — это ваше дело, я не буду ни во что вмешиваться. Я не знаю этой работы». Это и нормально, наверное.

— Скольких игроков в окончательном составе вы бы поменяли, будь на то ваша воля?

— Да нет, никого не стал бы. У нас с Павлом было обсуждение состава, в котором участвовали и Михайлов, и Немчинов, и Стеблин, и Тузик (не было только Юрзинова), так мы весь состав сформировали за 15 минут. Все игроки известные, всех знаем. Расхождений практически не было — кроме одной-двух кандидатур. В частности, Брылина. Но если бы он согласился быть в резерве, мы бы его пригласили. Однако запасным он быть не хочет.

— Есть ли вопросы, по которым вы с Буре все-таки будете совещаться? Скажем, манера действий соперников, против которых самому Павлу не так давно доводилось выходить на лед?

— В клубах люди могут действовать несколько иначе, чем в сборных. А о том, как хоккеист играет в сборных, в любой момент можно уточнить у Юрзинова, который имеет огромный опыт и видел всех. Впрочем, мы с Павлом каждый день разговариваем, у нас хватает вопросов помимо хоккея.

— И какие же это вопросы?

— Экипировка, аккредитация… У нас в деревне двое запасных живут, но, как нам объяснили, надо будет их переселить, после того как все основные игроки приедут. Скажем, Павел решил вопрос о том, чтобы запасных экипировали так же, как и всех остальных. В общем, контакт у него постоянный.

— Но спрашивать его о том, какие нюансы есть в действиях, допустим, ваших первых соперников — Бондры и K°, вы не намерены?

— Бондру, как и всех остальных словаков, я хорошо знаю — не раз играли. К примеру, в 2002 году, когда мы им в финале чемпионата мира уступили. Больших секретов тут нет. Затем, у нас есть видеозапись прошлогоднего мирового первенства, на котором все ведущие хоккеисты той же Словакии также были.

— А записи игр канадской и американской сборной нет?

— Прошлый чемпионат мира у нас есть весь. Команды тогда у всех были хорошие, состояли из профессионалов, составы не слишком отличались от тех, что приехали сюда.