Федор Раззаков - Кумиры. Тайны гибели
Поскольку Витя обещал к нам заехать за очками, мы встали в девять утра. Налили кофе (крепкий кофе он обожал, это был для него как наркотик, он постоянно его пил и никогда не успевал позавтракать), сделали какие-то бутербродики, чтобы Витя перекусил на ходу. Стали ждать. Десять часов — его нет. Позвонили Наташе, которая сказала, что, скорей всего, он опоздал, потому что проспал, встал поздно, не позавтракал, выскочил и помчался в аэропорт: «Не знаю, успеет или нет, но, по-моему, не должен успеть», — сказала Наташа.
Ну, не успел — так не успел. Прошло какое-то время, часов в двенадцать — в час она нам позвонила: «Странно! Ничего не понимаю! Сейчас мне позвонили из Харькова и сказали, что самолет вроде не приземлился, что Вити нет». Звонили устроители его гастролей. На это я сказал, что раз он опаздывал, то, скорей всего, полетит другим самолетом. Подумал, что все это ерунда, не придал никакого значения. Но через некоторое время Наташа снова позвонила и сказала, что все это очень подозрительно, ей вновь из Харькова позвонили и сказали, что не только Виктор, но и все другие артисты, которых ждали, не прилетели. Мы почувствовали в ее голосе тревогу, сели на машину и примчались. Стали думать: что делать, куда звонить? Появился Хазанов. Кто-то нам объяснил, что нужно звонить в аэропорт и говорить кодовую фразу: «Нет ли замечаний по рейсу?» Тогда нам ответили, что замечания есть. У нас началась паника. Мы все почувствовали недоброе. Вскоре пришло сообщение, что самолет разбился…»
Стоит отметить, что на эти гастроли должны были вылететь многие популярные артисты — Евгений Петросян, Лев Лещенко и другие, но они в силу разных причин остались в Москве. Например, Лещенко не улетел из-за Гостелерадио, которое не отпустило его в Харьков ввиду участия в творческом вечере поэта Льва Ошанина. Но пятеро музыкантов его оркестра в тот самолет сели. И все разбились. Тогда же с Лещенко произошла еще одна мистическая история. У него в оркестре не хватало трубача, и один из его музыкантов — Михаил Вишневский — пообещал найти подходящего парня. И нашел его в утесовском оркестре, причем именно 18 мая тот должен был прилететь в Москву с гастролей. Трубач действительно прилетел, но в тот же день пошел в магазин за хлебом и угодил под колеса троллейбуса. А в это самое время в местечке Русская Лозовая, что в 18 км от Харькова, разбился самолет, в котором летели Михаил Вишневский и еще четверо музыкантов из оркестра Лещенко. Их всех и похоронили на одном кладбище — на Кузьминском.
По официальной версии, причиной гибели самолета Ан-10 стала «усталость металла» (мы помним, как летчики отказывались на нем лететь из-за его ветхости): в воздухе у самолета отвалилось сначала одно крыло, затем другое. На место аварии даже приехал сам конструктор этого самолета Антонов и лично констатировал, что эта конкретная машина уже давным-давно отлетала свой срок.
Первым к месту катастрофы добрался тамошний лесник. Он потом рассказывал, что место падения самолета представляло собой страшное зрелище. От людей практически ничего не осталось, сохранилось лишь одно тело — оно принадлежало младенцу. Прибывшие вскоре военные погрузили все останки в цинковые контейнеры и увезли. Жене Чистякова Наталье представители Аэрофлота вручили свидетельство о смерти, где было написано, что смерть ее мужа произошла в результате обширной травмы с разрушением тела. Выдали 300 рублей страховки (тогда все пассажиры авиарейсов платили 25 копеек страхового взноса). Еще Наталье отдали фотографию с паспорта мужа, который уцелел — у него только края слегка обгорели, а в середине как будто пуля прошла. Сам паспорт забрали.
Похороны жертв авиационной катастрофы под Харьковом состоялись 25 мая в Москве и Ленинграде. Как мы помним, все останки погибших были собраны в цинковые контейнеры, после чего было произведено братское кремирование. Затем прах разделили по урнам и раздали родственникам погибших.
Между тем самыми многочисленными были похороны в городе на Неве, где хоронили Виктора Чистякова, которого знала вся страна. Урна с его прахом была установлена в учебном Театре на Моховой, в здании ЛГИТМиКа, где учился покойный. Поначалу родственники собирались провести панихиду в ленинградской квартире Чистякова, поскольку не хотели иметь ничего общего с Театром Комиссаржевской, где долгое время работал покойный. Ведь Чистяков уходил оттуда со скандалом, у него были испорчены отношения со многими его актерами. Однако и вариант с квартирой тоже был не лучшим — ведь должно было прийти огромное количество людей, и, чтобы принять всех, надо было подыскать более подходящее место. В итоге остановились на ЛГИТМиКе. День похорон показал, что это решение было правильным. Народу пришло столько, что улицу пришлось перекрыть для транспорта. После гражданской панихиды траурная процессия отправилась на Богословское кладбище. Как вспоминает сестра покойного Галина Чистякова:
«На кладбище я пробраться к своему брату не смогла. Мы приехали, но там уже было столько народу, который знал, где будут хоронить, что пройти туда оказалось физически невозможно. С одной стороны за руку меня поддерживал муж, ноги были ватные, я постоянно теряла сознание. С другой — тоже кто-то поддерживал, а когда толпа хлынула, мы не смогли пробраться к могиле. Приехали уже на следующий день…»
САШБАШ
Александр Башлачев
Александр Башлачев (среди своих — СашБаш) был одним из самых талантливых рок-музыкантов России и пользовался непререкаемым авторитетом в рок-среде. Его пронзительные баллады люди цитировали наизусть. Однако, кроме восторженных отзывов, Башлачев ничего больше не имел: в материальном отношении он был, что называется, гол как сокол. У него не было ни нормального дома, ни нормальной семьи. Единственным утешением музыканта был алкоголь, который он потреблял в неумеренном количестве.
Говорят, в последние несколько месяцев своей жизни Башлачев только и говорил, что о смерти. Точнее, о способах самоубийства. Казалось, что он выбирает, как ему эстетичнее уйти из жизни. Без крови и грязи.
В начале февраля 1988 года 28-летний Башлачев и его гражданская жена Настя Рахлина (она тогда была беременна) приехали в Москву из Ленинграда. Поскольку жить им было негде, они отправились по друзьям-знакомым. Первым, к кому зашли, был Артемий Троицкий (он снимал квартиру на Беговой). Но он их у себя не оставил, о чем теперь сильно жалеет. Вот его собственные слова: «Сашка дал мне понять, что ему вообще негде жить и было бы хорошо на какое-то время остановиться у меня. Я тогда не приютил его, а мило и весело сказал: «Давай, Саня, заходи как-нибудь» — и закрыл дверь. Мне до сих пор стыдно и страшно за эти слова. Это была главная ошибка в моей жизни. Я никогда себе этого не прощу! Ведь я мог продлить ему жизнь на неделю, две, месяц…»
В итоге Настя осталась в Москве (она была москвичкой), а Башлачев вернулся в Ленинград. Он остановился у фиктивной жены, Евгении Каменецкой, в маленькой однокомнатной квартирке. Вечером 16 февраля там состоялась бурная вечеринка с огромным количеством вина. Но Башлачев был единственным, кто не пил: утром он собирался вместе с Женей и ее парнем Шуриком сходить в баню. Той же ночью он позвонил Насте.
Рассказывает И. Боброва: «Проснувшись утром, Саша попытался разбудить остальных, но не смог.
— Ты что, с ума сошел: какая баня в такую рань?! — отмахнулся Шурик, парень Жени. — Голова еще трещит…
Сколько прошло времени, никто не знал. Просто в какой-то момент Женю Каменецкую как будто подбросило. Она выбежала на кухню. Окно было распахнуто настежь. Дату на настенном календаре — 17 февраля 1988 года — кто-то обвел черным фломастером.
Через несколько минут в дверь позвонили. «Не у вас из окна человек упал?..» — осторожно осведомился мужчина с погонами.
Его смерть долго мусолили в околомузыкальных кругах. Одни приписывали Саше шизофрению, другие — увлечение алкоголем, третьи — наркотики…»
Н. Рахлина: «Все это неправда. Сашка действительно несколько раз курил анашу, но никогда не покупал ее сам. А пьянел от одного стакана вина…
Сашкино решение уйти из жизни не было внезапным. Мы не встраивались в быт. У нас не получалось… иметь квартиру и магазин под боком. Не получалось заработать деньги. Он больше не мог жить на улице. Это был замкнутый круг, пробить который мы не сумели…».
ПОСЛЕДНИЙ СОН
Виктор Цой
1990-е годы только начались, а отечественная рок-музыка понесла новые потери. Открыл скорбный список признанный кумир 80-х Виктор Цой, который погиб на исходе лета 90-го в автомобильной катастрофе под Юрмалой на 28-м году жизни. События развивались следующим образом.
24 июня 1990 года Цой дал свой последний в жизни концерт — вместе с группой «Кино» он выступил на Большой арене Лужников в рамках финала традиционного ежегодного праздника газеты «Московский комсомолец». Никто из присутствующих не догадывался, что видит певца в последний раз. На следующий день Цой уехал отдыхать в Прибалтику на новом, только что купленном «Москвиче». Именно на нем он и погиб. Днем 15 августа Цой возвращался на машине с рыбалки и заснул за рулем. В результате его «Москвич» в 12 часов 28 минут на огромной скорости (130 км в час) выскочил из-за поворота на Тукумс (на 35-м километре трассы Слока — Талси) и протаранил пустой автобус «Икарус-280», который от этого удара отлетел на 100 метров и упал в реку. Смерть 28-летнего музыканта была мгновенной. Удар был настолько сильным, что двигатель «Москвича» раскрошился, и его остатки затем люди находили в радиусе 60 метров от места аварии. Одно колесо от машины так и не нашли. Уцелели только крышка багажника с неразбитым стеклом, задний мост и компакт-кассета с записью нового альбома группы «Кино». От самого Виктора не осталось практически ничего — тело было изуродовано до неузнаваемости. Как будет написано в патолого-анатомической экспертизе: «Цой. Р. В. был абсолютно трезв накануне своей трагической гибели. Во всяком случае, он не употреблял алкоголь в течение последних 48 часов до смерти. Анализ клеток мозга свидетельствует о том, что он уснул, вероятно, от переутомления».
